Нора Робертс - Голос из прошлого Страница 44

– Но ты сказала, что виделась с ними дважды.

– Не с ними. С ним. Три года назад он приезжал в Чарлстон. Он подошел к моему дому, выследив меня, когда я возвращалась с работы. И напал, когда я выходила из машины. Я испугалась до смерти. Он сказал, что мать больна и им нужны деньги. Я ему не поверила. От него разило спиртным.

Тори поднесла ко рту чашку и вдохнула аромат заваренного чая, чтобы мысленно перебить тот, отвратительный запах.

– Он схватил меня за руку выше локтя, как будто собирается вывихнуть ее, и предвкушение причиняемой боли уже его возбудило. Я подписала ему чек на пятьсот долларов там же, на улице, и сказала, что, если он сделает мне больно, или попытается вломиться ко мне в дом, или придет ко мне на работу, я опротестую чек и он больше никогда не получит от меня денег. Но если возьмет сейчас чек и сразу уйдет и никогда не вернется, то я ежемесячно буду посылать им по сотне долларов.

И она коротко рассмеялась.

– Его так поразило предложение, что он меня отпустил. Я проскочила в дом и заперла двери. Всю ночь я просидела с телефонной трубкой в руке и кочергой на коленях, однако он не попытался ворваться ни тогда, ни потом. Сотня долларов в месяц оплатила мой душевный покой. Я считаю, что сделка была выгодная.

Тори отпила большой глоток. Чай был слишком горяч, слишком крепок и подстегнул ее силы. Не в состоянии усидеть, она подошла к окну и стала смотреть на дождь.

– Ну, теперь ты узнал один из отвратительных секретов семьи Боден.

– У Лэвеллов тоже есть свои отвратительные секреты. Кейд встал, подошел к ней и погладил аккуратную косичку, в которую были заплетены волосы. Он прикоснулся губами к ее макушке и обрадовался, когда она не отстранилась, как обычно.

– Ты сегодня ела?

– Что?

– Наверное, нет. Садись. Я сделаю яичницу. Она обернулась и вздрогнула, когда он ее обнял.

Слезы заволокли глаза и жгли, но Тори быстро их сморгнула.

– Кейд, это не имеет будущего. Ты и я.

Он схватил рукой ее затылок и прислонил к себе.

– Это имеет настоящее. И почему бы нам не остановиться и не попробовать, может, нам понравится.

Ей было так приятно стоять, положа голову ему на плечо, в его объятиях.

– Но яиц в доме нет. – Она отодвинулась, чтобы посмотреть на него. – Я сварю суп.

Иногда еда только предлог. И она сейчас ее использовала таким образом. Пока Тори мешала на плите суп из концентрата, Кейд тер сыр для горячих сандвичей.

– Ты мог бы пообедать в «Прекрасных грезах» чем-нибудь повкуснее, чем суп и сырный сандвич.

– Да, мог бы, – легко согласился Кейд. Он поставил сковородку на плиту и оказался рядом с ней, близко, но недостаточно близко, чтобы прикоснуться.

– Но мне нравится здешнее общество.

– Значит, с тобой не все в порядке.

Тори сказала это так сухо, что он с минуту не знал, как отвечать, потом рассмеялся и положил два сандвича на разогретую сковороду.

– И в этом ты права. Я же прожженный деляга, ловкач. Заграбастал себе большой дом, хорошую землю и достаточно денег, чтобы жить безбедно. И в добавление ко всему этому и свойственному мне обаянию умею делать замечательные сырные сандвичи.

– Но если все это так, то почему тебя до сих пор не подцепила какая-нибудь ловкачка?

– Тысячи пытались.

– А ты ускользал?

– Я не скользкий, а ловкий и хитрый. Но однажды я был помолвлен.

– Неужели? – Тори потянулась за бокалами, а взгляд у нее стал настороженный.

– Ну… – Кейд достаточно хорошо знал человеческую натуру, чтобы прервать разговор на самом интересном месте. Любопытно, как она выдержит паузу?

Она сдерживалась, доставая тарелки и ставя их на стол, а потом подпустила шпильку:

– И ты, конечно, считаешь себя большим умником?

– Дорогая, человек в моем положении просто обязан быть умным. А правда ведь, дома уютно, когда идет дождь и пахнет супом?

– Да, черт побери. Но что же случилось потом?

– Это ты о чем? – небрежно спросил Кейд, скрывая свое ликование. – А, ты о Дебре? О женщине, которой я едва не поклялся любить ее, почитать и беречь, пока смерть не разлучит нас? Это дочь судьи Перселла. Ты, может быть, помнишь его, хотя вряд ли он был тогда судьей, когда ты уехала из Прогресса.

– Нет, я его не помню. Сомневаюсь, что Бодены были вхожи в то общество, где вращался он.

– Во всяком случае, у него есть красивая дочь, и одно время она в меня была влюблена, а потом решила, что не хочет быть женой фермера.

– Прими соболезнование.

– Да нет, это не стало трагедией. Я ее не любил, хотя она мне нравилась. Кейд попробовал суп.

– Мы подходили друг другу в определенных житейских отношениях, кроме одного, очень важного. Мы осознали это через несколько месяцев после помолвки и довольно мирно, по-дружески, разошлись, к большому взаимному облегчению, и она уехала на несколько месяцев в Лондон.

– Но как же ты мог сделать девушке предложение, а потом как ни в чем не бывало расстаться с нею?

Кейд задумался и стал неспешно жевать сандвич, словно заодно пережевывал и мысли.

– Ну, все проходило не совсем гладко. Дело в том, что мне было двадцать пять и семья оказывала на меня давление. Мои родители и судья были добрыми друзьями, они считали, что мне пришло время остепениться и произвести на свет наследника.

– Господи, как все прозаично.

– Не совсем. Мне Дебра была вовсе не безразлична. Мы много лет знали друг друга, наши семьи всячески содействовали этому союзу. Но чем ближе подходил день свадьбы, тем чаще я чувствовал себя так, словно галстук затянут слишком туго и нет возможности вдохнуть полной грудью. И я вдруг спросил себя, а как я буду жить, если Дебры в моей жизни не станет? И что будет лет через пять, если мы поженимся?

Он снова откусил сандвич и пожал плечами:

– Мне больше нравилась первая ситуация и, по счастью, ей тоже. Кто был страшно огорчен, так это наши родственники. Но ведь нельзя жить так, как за нас решили родственники, правда, Тори?

– Нет, но мы все равно живем под бременем их решений. Мои родные никогда не могли смириться со мной такой, какая я есть. Я долго пыталась измениться... но не могла и не могу.

– Но мне ты нравишься такая, какая ты есть.

– Вчера вечером ты тоже так считал?

– Я встревожился за тебя. – И он взял ее за руку, а она не успела ее отдернуть.

– Ты мне не поверил.

– Нет, я не сомневаюсь в том, что тебе дано видеть больше, чем остальным. Но мне кажется, что твои видения связаны с возвращением в родной дом, с воспоминаниями о Хоуп.

Тори вспомнила о звонке Абигейл, о совпадении дат двух убийств, но ничего не сказала. Она раньше уже доверялась, уже рассказывала. И все потеряла.

– Да, ты прав. Если бы не Хоуп, ты бы сейчас здесь не сидел.