Сьюзан Ховач - Таинственный берег Страница 44

Ей стало страшно. Ужас переполнил каждую клетку ее тела.

«Тебе предназначена роль Софии…»

Спотыкаясь. Сара побежала вперед по дорожке вдоль обрыва. Она не подумала о том, почему кто-то хотел ее смерти. Только знала, что ей грозит опасность и надо бежать.

Но на твердом склоне не было укрытия, нигде никакого убежища.

Именно в этот момент она подумала о скалах внизу. В беспорядочном нагромождении камней у подножия обрыва можно было найти тысячи мест, чтобы спрятаться. Может быть, там есть еще одна дорога по краю моря обратно в бухту, а оттуда к дому. Если бы она как-нибудь смогла найти дорогу вниз по обрыву на Флэт Рокс…

Тропинка раздваивалась. Припомнив свои утренние исследования. Сара устремилась по дорожке, ведущей вниз, и нашла вырубленные в склоне ступеньки.

Ноги и руки повиновались с трудом, рев моря бился у нее в ушах, заглушая даже звук тяжелого дыхания.

Она оглянулась.

Человек бежал за ней.

Даже не пытаясь в панике найти еще какой-нибудь путь вниз, она сползла по ступенькам. Приникая к выступающим из песчаного склона скалам, заскользила вниз и так преодолела последние несколько футов к скалам на берегу. Она побежала вперед, поскользнулась, упала. У нее перехватило дыхание, а когда ей удалось встать на ноги, она посмотрела наверх и увидела преследователя над собой, в самом начале лестницы. Она прижалась к скале, не шевелясь, не дыша, молясь, чтобы он ее не заметил.

— Сара, — позвал он.

Его голос звучал взволнованно.

Она не ответила.

Он начал осторожно спускаться по ступенькам.

«Пусть он упадет, — ясно произнес голос в мозгу. — Пусть он поскользнется и упадет». Она не могла двинуться с места. Если она шевельнется, он увидит ее, и будет меньше шансов спастись.

Эти ступеньки совсем ему не понравились. Она слышала, как он ругается сквозь зубы. Дождь песка и гальки посыпался вниз со склона.

Наконец он добрался до скал и неподвижно встал в шести футах от нее. Она слышала его частое дыхание, он выпрямился и стал оглядываться вокруг, пытаясь разглядеть что-нибудь в темноте.

— Сара? — крикнул он еще раз и добавил, как бы объясняя: — Все в порядке, это всего лишь я.

Она так сильно прижалась к скале, что у нее заболели лопатки.

Он сделал шаг вперед, потом еще один и остановился, прислушиваясь.

Совсем рядом прибой разбивался о рифы и уступы Флэт Рокс.

Он увидел ее.

Сначала стоял не двигаясь, потом стал приближаться, и она закричала.

Глава шестая

Джастин бежал, дыхание раздирало легкие. Он бежал по дороге мимо фермы к Клуги, понимая, что убийца его матери находится сейчас в их доме и что никто, кроме него самого и убийцы, не знает правду. Он даже не знал, почему была убита его мать. Очевидная бесцельность убийства потрясала его мозг, пока он бежал, но у него не было сомнений по поводу того, кто убийца. Из рассказа Евы выходило, что это мог быть только один человек…

Он уже слышал плеск ручья, видел неподвижный силуэт старого водяного колеса сбоку от дороги. Домчался до дома, ворвался через открытую дверь в холл.

— Папа, — закричал он, и слово, пролежавшее без употребления в его душе десять лет, было первым, слетевшим с языка сейчас. — Где вы? Мэриджон?

Он влетел в гостиную, но там их не было. И в музыкальной комнате пусто.

— Сара, — кричал он. — Сара!

Но Сара не отзывалась. Его охватило предчувствие беды. Опрометью взлетев по лестнице, он пробежал по коридору, рывком распахнул дверь в спальню отца. Они были там, сидели на подоконнике вместе. Он увидел: отец выглядит несчастным, а спокойное, без выражения лицо Мэриджон залито слезами.

— Джастин. Бога ради, скажи, что случилось?

— Где Сара? — Это было все, что он смог сказать, каждый слог слетал с его губ отдельно, вместе с прерывистым дыханием. — Где она?

Неожиданно из коридора послышались шаги, в дверях обозначилась чья-то тень.

— Она ушла на прогулку с Майклом, — сказал Макс Александер.

— Все в порядке. — Голос Майкла Риверса успокаивающе звучал откуда-то издалека. — Все в порядке, Сара. Это же я… Давайте найдем более подходящее место и сядем. Здесь слишком темно.

Ее все еще трясло, голова кружилась, но она позволила ему отвести ее к кромке воды.

— Почему вы преследовали меня? — с трудом выговорила она, когда они сели на невысокий каменный уступ.

— Я увидел, как вы выходили из дома, и не мог себе представить, куда бы вы могли направиться или что хотите делать. Я допускал даже, что вы собираетесь покончить с собой.

— Покончить с собой? — Она в недоумении взглянула на него. — Зачем? — И в тумане смятения она осознала, что, несмотря на то, что была так несчастна, мысль о самоубийстве как возможности убежать от своих бед ни разу не приходила ей в голову.

— Вы замужем — сколько времени? Две недели? Три? И вдруг вы обнаруживаете, что между вашим мужем и другой женщиной существуют довольно странные отношения.

— Мы завтра уезжаем, — перебила она. — Мэриджон сказала мне. Джон решил уехать и никогда больше ее не видеть.

— Однажды, десять лет назад, он уже пришел к такому же решению. На вашем месте я не стал бы слишком полагаться на его слова. А на что будет похож ваш брак после этого? Джон никогда не будет принадлежать вам полностью. Вы даете себе в этом отчет? Какая-то часть его всегда будет с Мэриджон. Боже милосердный, из всех людей на свете я один до конца понимаю то, о чем говорю. После того как Джон впервые потревожил наш брак, я пытался жить с Мэриджон. Но это было абсолютно невозможно. Все было кончено раз и навсегда.

— Прекратите! — воскликнула Сара с неожиданной силой. — Прекратите!

— Ну, а если вы поняли, что ваш трехнедельный брак пришел к концу, то вы вполне могли подумать о самоубийстве. Вы молоды, выбиты из колеи шоком и горем. Вы пришли сюда, на Флэт Рокс; сейчас отлив, и течение особенно опасно…

Она хотела отодвинуться, но он не пустил ее.

— Я думал о самоубийстве в тот уик-энд в Клуги, — сказал он. — Вы догадались об этом? Пошел ловить рыбу в тот день. И думал, думал о том, что же мне делать. Я был не в себе… А потом пришел маленький Джастин и стал со мной разговаривать. Я вернулся в дом. Мэриджон была в нашей спальне. Я прекрасно понимал, как сильно я ее люблю, и знал, что никогда не смогу делить ее с другим мужчиной, даже если их отношения будут безукоризненными. Я предвидел, что буду вынужден выяснять отношения с Джоном, пытаться объяснить ему, что не могу больше этого выносить и забираю отсюда Мэриджон… После обеда между нами разыгралась эта финальная сцена. И я уже почти победил… Все должно было быть хорошо. Джон был потрясен — как сейчас вижу выражение его лица… И тут, о Боже, вошла София, она угрожала разводом, угрожала «разоблачить» нас перед всем светом. Бог мой, она была готова разрушить все! И имя Мэриджон, облитое грязью во всех воскресных газетах, и все мои коллеги в городе, говорящие: «Бедняга Майкл — ужасно неприятное дело. Кто бы мог подумать…» — и так далее, и тому подобное… Мэриджон будет уничтожена, будет уничтожено все, чего я так желал… София была готова разрушить весь мой мир.