Сандра Браун - Чужое сердце Страница 46

– Это не твое дело!

– Значит, спала.

– Это значит, независимо от того, спала я с ним или нет, что тебя это не касается. Я больше не обязана отчитываться перед тобой, с кем я встречаюсь, по делам или по другой причине. – Кэт решила пощадить его эго и потому сочла нужным добавить примирительным тоном: – Дин, пойми, я не хочу ссор.

– Отлично тебя понимаю. Тебе кажется, будто тебе не хватает страсти, которой, по твоим словам, недоставало нашим с тобой отношениям. Тебе нужен крутой мачо в джинсах в обтяжку, при одном взгляде на которого у тебя делаются ватными колени.

– Представь себе, – ответила она с вызовом в голосе. – Гардероб можно и сменить, но про колени ты верно подметил.

– Боже мой, Кэт… это так по-детски.

– Знаю, в твоих глазах я наивная дурочка-идеалистка.

– Что ж, ты права, – признался он. – Я прагматик. Я не верю ни в какие идеалы. Жизнь – это череда реальностей, как правило, малоприятных.

– Кому это лучше знать, как не мне, Дин, – напомнила она ему. – Именно поэтому мне и нужно нечто особенное, ни на что не похожее. Это самые важные отношения в моей жизни. На второй сорт я никогда не соглашусь. Дружба, чувство локтя – все это хорошо, но если я влюблюсь, то влюблюсь без памяти. Я хочу романтики, хочу красивой любви…

– И ты думаешь, что этот твой Алекс тебе ее даст?

– Пока рано говорить об этом. К тому же речь не о нем.

– Ага, так я тебе и поверил. Не будь меня сейчас здесь, представляю, какая между вами была бы жаркая любовь.

Кэт несколько мгновений молчала, В конце концов, поняв, что он ждет от нее ответ, сказала:

– Не знаю. Честное слово, не знаю, – сказала она и, вспомнив прощальный поцелуй Алекса, добавила еле слышно: – Наверно.

Дин сорвал со спинки стула пиджак.

– Может, тебе стоит позвонить ему, чтобы он вернулся?

– Немедленно прекрати, Дин, – сказала она, протягивая к нему руки. Он тем временем шагнул к двери. – Только не уходи от меня сердитым. Не наказывай меня за то, что я не безумно в тебя влюблена. Ты по-прежнему мой лучший друг. Ты мне нужен, как никто другой. Я не хочу, чтобы что-то мешало нашей дружбе. Дин!

Он даже не замедлил шага и вышел вон, не придержав двери. Та со стуком захлопнулась за ним. В следующий миг его взятая напрокат машина на всей скорости отъехала от ее дома.

Глава 24

Джордж Мерфи буквально кипел от злости, шагая по колдобинам разбитого в хлам тротуара к своему ветхому жилищу. Просевшие доски крыльца жалобно скрипнули под его весом, едва он поставил на них ногу. Краска на парадной двери, когда-то ярко-синяя, выцвела и облупилась. Стоило ему распахнуть дверь, как пронзительно скрипнули петли.

В гостиной стоял затхлый дух прогорклого масла и марихуаны. Пнув ногой тряпочного зайца, Мерфи споткнулся о детский грузовик и смачно выругался. После чего, подражая Уорду Кливеру, пропел: «Дорогая, я пришел домой!»

Она появилась из единственной спальни с опухшим от сна лицом. Хотя за окном был день-деньской, на ней по-прежнему была ночная рубашка. Она языком облизала сухие, запекшиеся губы.

– Что ты здесь делаешь?

– Что я здесь делаю? Конечно, живу! А ты как думала?

Она сцепила руки на животе.

– И когда тебя выпустили?

– Пару часов назад. У них не нашлось улик, и меня отпустили на все четыре стороны.

Дело не стоило выеденного яйца. Два копа, которым он не понравился, явно задались целью его припугнуть, попытались впарить ему обвинение в хранении марихуаны. Подумаешь! Одна беда – просиживать штаны в тюряжке было не с руки. Ведь ему жуть как хотелось выпить пивка и потрахаться.

Мерфи с прищуром посмотрел на нее. С чего это она сегодня какая-то нервная?

– Что это с тобой? – потребовал он ответа. – Или ты не рада, что я вернулся?

В его глазах промелькнуло подозрение. Он в упор посмотрел на нее, затем на дверь в спальню.

– Сукин сын! Если там будет мужик, я тебя убью.

– Нет там никакого…

Грубо оттолкнув ее в сторону, он шагнул в душную спальню. На кровати между грязных простыней спал ребенок. Мальчишка. Лежал на боку, подтянув колени к груди, и сосал большой палец.

Мерфи остолбенел, ощутив себя идиотом. Черт, теперь она знает, что он ревнует. Чтобы как-то себя оправдать, он на всякий случай заглянул в туалет. Разумеется, там было пусто. Выйдя из туалета, он указал на спящего мальчонку.

– Его вернули?

Женщина кивнула.

– Сегодня утром. Я проплакала две ночи. Не могла работать. Только и делала, что думала о нем. Знал бы ты, как я обрадовалась, когда снова его увидела. Думала, на этот раз его забрали насовсем. – Было видно, что она вот-вот расплачется.

– Социальный работник сказала, что если будут новые неприятности, его заберут насовсем. Это наш последний шанс. – Глазами, полными слез, она посмотрела на Мерфи. – Прошу тебя, только не делай ничего такого…

– Дай-ка мне лучше пива.

Она замешкалась и с тревогой посмотрела на сына. Мерфи легонько стукнул ее по голове.

– Я, кажется, сказал, дай мне пива! – повторил он, четко проговаривая каждый слог. – Ты глухая или дура, или что там еще?

Она метнулась на кухню и через полминуты вернулась с банкой «Корса».

– Это последняя. Когда Майкл проснется, пойду куплю еще. Заодно возьму что-нибудь к ужину. Что бы ты хотел?

Мерфи довольно фыркнул. Вот это другое дело. Иногда эта сучка позволяла себе взбрыки, и тогда приходилось напоминать ей, кто в доме хозяин.

– Только не то дерьмо, которое ты пыталась впихнуть в меня на прошлой неделе.

– Полло хисадо. Это мексиканское рагу.

– Я даже не понял, из какого говна оно сделано.

– Хорошо, сегодня будет жареная картошка.

Он отрыгнул – пивом и тюрьмой. Теперь ее услужливость начинала действовать ему на нервы. Бабы должны рождаться немыми, подумал он.

– И еще я поджарю гамбургеры. С луком. Так, как ты любишь.

Но он уже не слушал ее. Смяв в кулаке пивную банку, он отшвырнул ее в сторону, а сам принялся рыться в хламе, которым был завален комод.

– На фига тебе сдалась вся эта хрень?

– Прошу тебя, не надо. Не здесь. Вдруг к нам заглянет социальный работник…

На комоде стояла пластиковая, поделенная на отделения коробка, полная бусин самой разной формы, размера и цвета. Одним взмахом руки он столкнул ее на пол. Бусинки раскатились по растрескавшемуся линолеуму. Глядя на них, она издала сдавленный крик.

Он схватил ее за руки и грубо встряхнул.

– К чертовой бабушке твои бусы. Лучше скажи, где моя заначка?

По ее лицу на миг промелькнула нерешительность. Однако даже слабая искорка протеста тотчас потухла.

– В нижнем ящике.

– Гони сюда.

Она нагнулась. Ночная рубашка плотно натянулась на ее бедрах. Он взял ее ягодицы и крепко сжал сильными пальцами.