Элизабет Адлер - Богатые наследуют. Книга 1 Страница 47

А теперь, на вилле, от него ждали, что он будет целомудренным и направит все свои мысли на учебу. Странно, но через какое-то время он стал наслаждаться самодисциплиной. Он чувствовал себя подобно новообращенному монаху и просто перенес всю свою энергию на упорные занятия плаванием и фехтованием.

Не было никакого сомнения, что «тот человек» привязался к Карральдо. Он был у него в милости. Когда Энтони пожаловался на сильные боли в желудке, тот встревоженно пригласил врача, и когда был поставлен диагноз – аппендицит, он лично сопровождал Энтони в больницу в большом черном «мерседесе», за рулем которого сидел шофер. Машину сопровождал эскорт полиции и выли сирены. Он не покидал больницу в течение всей операции, оставив груду сигаретных окурков в пепельнице особо комфортабельной комнаты для посетителей. Когда Энтони везли на каталке из операционной, «тот» сначала удостоверился на все сто, что Карральдо не был больше в опасности, и только потом уехал. Он вернулся позднее с немыслимо огромными корзинками фруктов и цветов, и кипой книг, которые он специально выбрал для больного – те, которые, по его мнению, могли порадовать Энтони.

После этого, он стал больше времени проводить с Карральдо в течение дня, и постепенно начал вводить его в курс своего «дела», объясняя его структуру и специфические сферы влияния. К тому времени, когда Энтони официально исполнился двадцать один год – как всегда, он требовал, чтобы ему прибавляли четыре года – он знал все секреты хозяина, а также то, что «тот» прочит его в свои наследники.

Два месяца спустя с хозяином случился первый удар. Это было не очень серьезно, но он оказался прикованным к инвалидному креслу. Неожиданно он стал казаться хрупким и уязвимым, и Энтони понял, что сам привязался к нему. Он заботливо ухаживал за ним. Этот человек вытащил его из грязи и превратил в цивилизованное существо; он дал ему образование, он направлял его, пока он не стал воспитанным и знающим человеком. Но когда Энтони молил Бога, чтобы «тот» не умер, это было не только потому, что хозяин заботился об Энтони, но и оттого, что Карральдо не хотелось взваливать на свои плечи статус «того» как главы «дела».

Однажды вечером они тихо сидели и читали после обеда, Энтони закрыл книгу и пожелал доброй ночи своему боссу. Он почувствовал, что устал, и хотел пораньше лечь спать.

– Не уходи пока, сынок, – сказал «тот» тонким дрожащим голосом.

– Конечно, нет, сэр, – Энтони опять опустился в кресло рядом с ним. – Я что-нибудь могу для вас сделать? Может быть, что-нибудь принести? Вам чего-нибудь хочется?

– Там есть один документ, – он указал головой на круглый мраморный стол около окна. – Принеси мне его, хорошо?

Энтони принес.

– Теперь прочти его, – спокойно сказал «тот человек». – И скажи, что ты думаешь по этому поводу.

Энтони прочел документ об официальном усыновлении. Тот человек хотел, чтобы Карральдо стал его законным сыном. Он уставился на бумагу, не имея сил встретиться взглядом с встревоженными глазами хозяина. Энтони часто представлял себе, что если ему станет невмоготу такая жизнь, или его призовут к тому, чтобы принять участие в делах «Семьи», то он найдет выход. Он покинет этот дом, покинет Италию, начнет новую жизнь. Но если он подпишет этот документ, он станет законным сыном «того человека». И тогда спасения не будет.

– Другого пути нет, ты же понимаешь, – сказал тот. – Если бы ты был моим родным сыном…

Он выбросил вперед руку, указывая на комнату, картины, произведения искусства.

– Все это было бы твоим, – он устало вздохнул. – Но много других, которые ждут, как акулы добычи, чтобы сожрать все это, когда меня не станет. Мы не можем допустить, чтобы это случилось, Энтони, ведь мы это можем? Это в наших силах? Моя коллекция… так много сокровищ… сколько красоты… для них это только выгодный дорогостоящий товар. Но я знаю, что ты будешь любить все это, как я люблю. Ты действительно мой сын.

Энтони подписал документ дрожащей рукой, тронутый незамутненной радостью, которую увидел в глазах «того», когда передавал ему бумагу.

– Я как-то говорил, что надеюсь на то, что тебе не придется сожалеть, если ты согласишься разделить мое общество, – произнес «тот человек» тихо. – А теперь я могу сказать это с уверенностью.

Еще через два месяца с ним случился второй, уже сильный удар. Он умер в считанные минуты. И Энтони очутился в роли владельца и наследника всего того, что осталось после хозяина. И новым главой «Семьи».

Похороны были устроены с подобающей помпой, на них присутствовали только Энтони и «высшие чины» империи хозяина, а также дюжина молчаливых, одетых в черное, с мрачными глазами мужчин, которых он совершенно не знал. После церемонии они вежливо предложили ему обсудить кое-какие вопросы, связанные с бизнесом. Скрывая нервозность, Энтони слушал, как они излагали ему свои соображения о роли, которую ему теперь придется играть. Из-за своей неопытности, как они мягко выразились, ему будет трудно управлять таким сложным делом. Поэтому они предложили ему помощь – взять под свой контроль определенные «ситуации»… лучше будет, однако, если он просто предоставит все им… тогда не будет никаких проблем, никаких конфликтов… Конечно, они уважают волю покойного, говорили они, но ведь и картины и произведения искусства никогда по-настоящему не принадлежали его бывшему хозяину. Их нужно теперь пустить в дело.

Энтони смотрел на них с презрением. Они сделали большую ошибку, принимая его за дурака; он кипел от ярости – не за себя, а за умершего. Они просто хотят растащить по кирпичикам его дело – по куску на брата, а ошметки – ему. Он откинулся в кресле, позволив им говорить, что им вздумается, пока в комнате не повисла тишина. Они смотрели на него выжидательно – каков будет его ответ.

Какая ирония! – думал он. Они предлагали ему то, что, как он полагал, ему всегда хотелось. Но теперь он знал, что не может принять это – вовсе не потому, что мечтал стать «крестным отцом» Семьи, но оттого, что не хочет предать человека, который превратил его из неотесанного невежественного уличного бродяги в цивилизованного, знающего человека, в того, кто должен занять достойное место среди интеллектуальных вассалов его бывшего босса. Энтони знал, что эти криминальные бароны вовсе не заботились о продолжении дела своего соверена, и настал час для Энтони оправдать доверие и надежды, которые возлагал на него «тот человек», сделав его своим наследником.

Стараясь говорить низким ровным голосом, он поблагодарил их за предложенную помощь, но сказал, что не нуждается в ней и что не может быть и речи о дележе его наследства. Прежде чем они могли что-либо ответить, он добавил: