Светлана Демидова - Любить птичку-ткачика: Страница 47

– Так каким образом вы оказались замужем за тремя мужчинами сразу?

– За двумя, – изрыгнула Гелена.

Настя с еще большим терпением повторила:

– Каким же образом получилось, что у вас два мужа?

– С Цебоевым меня вынудил расписаться отчим. Этот брак с самого начала был фиктивным.

– То есть квартирой в Москве на Кутузовском проспекте, которая теперь переоборудована в мастерскую, вы владеете совместно с Владимиром Юрьевичем?

– Вовка давно мне подарил свою часть! С юридической точки зрения там все чисто! Вы… – Геля почти уперла в грудь журналистки длинный яркий ноготь. – …не придеретесь!

– Почему же тогда вы с ним не развелись?

– Да потому, что ни он, ни я никогда не придавали серьезного значения этим фиктивным штампам! Насмотревшись на счастливую, в кавычках, жизнь наших родителей, мы оба создавать настоящие семьи не стремились. А когда вся страна меняла паспорта, этот штампик мне… не поставили.

– Прямо вот так взяли и вам на радость не поставили!

– Ну… во-первых, в те времена в паспортном столе у меня приятельница работала. А во-вторых, даже приятельница сделала это только за очень большое… понимаете… ну-у-у очень большое вознаграждение.

– А как же Цебоев со своим штампом?

– А до Цебоева мне нет никакого дела! Пусть как хочет, так и устраивается!

– То есть он по-прежнему на вас женат?

– Мне это, как вы понимаете, нисколько не мешает!

– Но он ведь может продемонстрировать свой штамп вашему Сергею и предъявить на вас права.

– Какие еще права! – Гелена отмахнулась от журналистки, как от мухи. – Нет у Вовки на меня никаких прав. Да и Сергей в курсе…

– Неужели его устраивает такое положение вещей? – удивилась Настя.

– Он любит меня и дочку, а потому и закрывает глаза на фиктивный брак. Он же на самом деле фиктивный!

– А вы Сергея любите?

– А вот это вас уж точно не касается! – красивое лицо Гелены исказилось в гримасе, которая обозначала что-то вроде: «Не с твоим свиным рылом да в наш калашный ряд». Настя согласно кивнула и продолжила:

– Хорошо… Вернемся все же к Владимиру Юрьевичу… Разве он никогда не просил вас о разводе?

– Просил… не так давно…

– И вы, конечно, отказали?

– Разумеется! Я не хочу начинать эту канитель, поскольку в моем паспорте штампа о замужестве с ним нет! Зачем мне привлекать к себе внимание органов?

– Причина только в этом?

– А вам она кажется несущественной?

– Она, безусловно, существенна. Но, по-моему, есть еще одна, гораздо более важная для вас причина, по которой вы не хотите… заметьте, именно не хотите давать Цебоеву развод!

– Это какая же? – Гелена Яновна выгнула брови в деланом удивлении, но было видно, что она опять несколько встревожилась. Настя быстро ответила:

– Вы не хотите, чтобы он женился на другой женщине.

– Я… С какой стати? Да мне наплевать!

– Блефуете, Гелена Яновна! Вовсе вам не наплевать! Вы не можете допустить, чтобы ваша вечная соперница, Людмила Леонидовна Ивина, была счастлива! Не получилось присвоить себе ее авторскую ткань, так хотя бы не дать ей выйти замуж! Разве не так?!

Гелена покрутила в пальцах освободившуюся от печенья вазочку и, немного помолчав, ответила:

– Ну… хорошо… Пусть так! Да! Но в этом вопросе – я сама себе хозяйка! Этот ваш Владимир Юрьевич… он недавно… недвусмысленными угрозами лишил меня кое-каких бумаг, а потому он не только не получит развода… Эта самая Милочка Ивина еще пнет его под толстый зад, когда я скажу ей, что он мой муж. Она ведь наверняка об этом не знает. А если не поверит мне, пусть посмотрит в его паспорт.

– А скажите, пожалуйста, Гелена Яновна, есть какой-нибудь альтернативный вариант?

– Это в каком же смысле?

– Ну… чего бы вы хотели взамен того, чтобы все-таки развестись с Цебоевым?

– А вы что-то можете предложить? – Гелена наконец оставила в покое вазочку и сцепила пальцы обеих рук в замок.

– Я могу выступить вашим доверенным лицом.

– И что это значит?

– Это значит, что я могу провести вместо вас переговоры с Владимиром Юрьевичем или с самой Ивиной. В зависимости от того, что вы хотите от них получить.

– Вы не похожи на даму, занимающуюся благотворительностью, – усмехнулась Гелена.

– Совершенно верно! – ответно улыбнулась Настя. – У меня в этом деле есть собственный… шкурный… интерес, а потому я буду очень стараться. Вы на меня можете полностью положиться.

– Вы же и так все знаете!

– Что именно?

– Ну… то, что мне нужна полная технология изготовления ткани «Ива».

– Уточните, зачем.

– Затем, что Милкина технология – это деньги. Большие. Этого она, кретинка, никак не в состоянии понять, а я уже давно разобралась. Олеськины бабочки, например, – это так… пустяки, один из вариантов применения… Да голливудские дивы будут драться за вечерние платья из этой ткани! А какое из нее получается нижнее белье! Ивина еще и пальтовую ткань завернула! Вы могли бы представить какую-нибудь другую такую же универсальную ткань, из которой можно шить абсолютно все, начиная от дамских бюстгальтеров и стрингов, кончая зимними пальто? Можно также делать шторы, чехлы на мебель, на сиденья для машин, стены можно обивать Милкиной тканью и при этом ни разу не повториться ни рисунком, ни фактурой! А мне… Мне нужно выехать из страны… с одним человеком, которому необходимо серьезное лечение.

– Вы считаете, что сможете там… за рубежом… устроиться? – удивилась Настя. – Считаете, что вас там ждут?

– Я не идиотка, чтобы ехать в никуда! Человек, о котором я уже сказала… он болен давно… А я… В общем… вы, наверно, поняли, что именно я не давала Ивиной развернуться в России. Из кожи вон лезла, и преуспела в этом. Зато я мостила себе… нам… дорогу… Короче говоря, я давно уже списалась с одним австрийским бизнесменом… Он действительно меня ждет… Ну… то есть не меня, конечно, а ткань, технологию изготовления которой я собираюсь ему очень дорого продать. Он и с денежными средствами мне несколько помог, чтобы… Ну… вы же понимаете, сколько их надо было иметь, чтобы выдавить Ивину с подиумов… чтобы Олеська в Петродворце развернулась! Конечно, я могу продать австрияку часть технологии, но это будет стоить много дешевле, а потому… Вы меня понимаете?

– Понимаю, но боюсь, что вы слишком многого хотите, Гелена Яновна!

– Если бы ваш любимый человек был так болен… то…

– Знаете, Геля, мой любимый человек тоже кое-чем болен. Мне тоже хотелось бы его вылечить, а потому я попытаюсь провести кое-какие переговоры. Кто знает, кто выиграет в результате! Не могу обещать, что вы, но вдруг… Возможно, мы обе окажемся в выигрыше… или обе в проигрыше… А уж если проиграете, не мне вас, Гелена Яновна, удерживать! Делайте, что хотите! Если, конечно, вам позволят…