Нора Робертс - Маленькая частная война Страница 48

Он был сделан только в аудиорежиме, и это был ее голос:

«Лейтенант Ева Даллас. Подозреваемые задержаны. Повторяю, подозреваемые задержаны и отправлены в изолятор. Операция прекращается. Всем явиться в Управление».

— Сукины дети! — пробормотала Ева.

— Лейтенант? — В голосе Престона слышалось легкое недоумение, но не было тревоги. — Вы звоните по домашнему телефону.

— Мне это известно. Вы поняли приказ?

— Да, мэм, но…

— Конец связи.

— О черт! — Теперь голос Престона был встревоженным, и он не сразу положил трубку. — Эй, Найт! Даллас замела ублюдков… Откуда, черт побери, мне знать? Она была словоохотлива, как всегда. Сделай мне чертов бутер…»

Послышался звук взрыва, крик и топот ног.

— Симулятор голоса, — пояснил Рорк у нее за спиной. — Твой голос звучал механически, без интонаций, с металлическими обертонами. Полагаю, будь у Престона еще хотя бы минута, он понял бы, что именно его смущает, и позвонил бы тебе для подтверждения.

— Итак, один работал на симуляторе, двое проникли в дом. Заманили Престона звонком по домашнему телефону, задержали на те самые две минуты. У них отличное оборудование; возможно, даже тепловые датчики. Они знали, кто где находится. Один наверху, другой внизу. Найт не успел и глазом моргнуть, как они его положили, но Престон успел выстрелить. И все же они его парализовали. Он упал, не успев поднять тревогу.

— Если у них были датчики, они знали, что в доме всего два человека. Оба взрослые.

Ева позвонила в отдел электронного сыска, чтобы конфисковали телефон.

— В некоторых домах имеются зоны холода как раз на этот случай: чтобы избежать слежения при помощи тепловых датчиков. Охраняемый объект мог находиться в такой зоне. Они должны были это проверить, когда раздобыли адрес, иначе не было смысла начинать операцию.

Ева спустилась по лестнице как раз в тот самый момент, когда в прихожую вошел Уитни.

Он молча кивнул Еве и Рорку и долго разглядывал поверженные тела своих людей. Потом заговорил обманчиво мягким тоном:

— Они еще не знают, что такое гнев божий. Но они это узнают. Докладывайте.

Ева выполнила всю процедуру: доложила начальству, произвела записи, собрала вещественные доказательства и не дала выплеснуться бушующей внутри буре. Теперь она стояла за плечом у Морса, пока он производил осмотр на месте.

— Оба были сначала парализованы. Оба в середину туловища.

— Престон успел спуститься на четыре или пять ступеней. Он успел выпустить заряд, — добавила Ева. — Мог задеть одного из них. Следов от заряда нет нигде в комнате, «чистильщики» проверили. Здесь не было выстрелов вхолостую, — заметила она. — Все, кто стрелял, попали в тех, в кого целились.

— По моей оценке, он не упал, а скорее рухнул. Узнаю больше после вскрытия, но синяки и положение тела показывают, что разрядом его отбросило назад, потом он сложился и соскользнул. Его горло было перерезано в том положении, в котором он упал. А вот Найта им пришлось приподнять, чтобы убить. Он отлетел назад, выронил тарелку и чашку, ударился при падении и перевернулся ничком.

Ева прошла к входной двери.

— Итак, они вошли вместе. Один — высокий, второй — пониже. Второй берет Найта, судя по углу удара. Высокий берет Престона. Действуют быстро, слаженно. Двигаясь, как автомат без нервов, она подошла прямо к телу Найта, приподняла его голову за волосы и сделала вид, что режет горло воображаемым ножом. — Левой рукой на этот раз. Шустрые, сволочи! Держали электрошокеры в правой, а ножи в левой. Морс следил за ней, не говоря ни слова.

— Второй подходит к Престону, наклоняется, режет. Боевой захват, одним быстрым движением. Потом он поднимается наверх, а его партнер берет на себя первый этаж. Дом так мал, им хватило полутора минут, чтобы убедиться, что он пуст.

— Ты уже обследовала дом?

— Да, я прошлась по нему. Вошли и вышли. Три минуты. Кровь на первом этаже, следы, ведущие в кухню и в туалет, — это кровь Найта. Наверху кровь Престона. Кровь капает с ножей, с одежды преступников. Характер следов, рисунок — все говорит о том, что они двигались быстро. Вошли, огляделись… — Ева подошла к двери кухни, стремительно повернулась с оружием в руке направо и налево. — Видите кровь вот тут? Он остановился, повернулся, осмотрелся, вошел. — Теперь она, запрокинув голову, взглянула вверх. — Престону не следовало вот так прямо спускаться вниз! Он открылся. Забылся на две секунды, думал о своем напарнике, забыл о своих полицейских инстинктах — и вот он мертв.

Ева опустила оружие, спрятала его в кобуру и грязно выругалась.

— Верно говоришь. Теперь я о них позабочусь, Даллас. — Морс не прикоснулся к ней, поскольку его руки были вымазаны кровью, но его взгляд был так же тверд, как рукопожатие.

— Мы закопаем их за это, Морс.

— Да, мы их закопаем.

Ева вышла на улицу. Большинство собравшихся репортеров успели разойтись, после того как Уитни сделал для них краткое заявление. Но она увидела Надин, стоявшую рядом с Рорком возле ее машины, и почувствовала, как задавленный у нее в душе гнев прорывается наружу, скребется холодными железными когтями. Ева направилась к ним, готовая разорвать репортершу на части, а заодно приберечь несколько ударов для любимого мужа, но тут Надин обернулась.

Ее лицо было залито слезами.

— Я их знала, — сказала она, прежде чем Ева успела заговорить. — Я знала их.

— Понятно. — Гнев отступил, царапая этими холодными когтями ее собственные внутренности. — Да, я понимаю.

— Найт… Мы с ним даже флиртовали. Ничего серьезного, ни один из нас не собирался заходить слишком далеко, но мы исполнили этот танец. — Надин всхлипнула. — А Престон всем показывал фотографии своего ребенка. У него был маленький сынишка.

— Я знаю. Тебе надо сделать перерыв, Надин. На пару дней.

— Только после того, как ты их возьмешь. — Надин пальцами вытерла слезы со щек. — Не понимаю, почему это меня так потрясло. Ведь не в первый раз кто-то, кого я знаю…

— Престон, вероятно, задел одного из них. Это я тебе сообщаю по-дружески, а не как коп репортеру. Потому что ты их знала. Я тоже их знала, и мне становится легче, когда я думаю, что Престон мог задеть одного из этих.

— Спасибо.

— Мне надо тут закончить, опечатать дом и явиться в Управление, — сказала Ева Рорку. — Я не знаю, когда вернусь домой.

— Будь добра, позвони перед уходом, хорошо?

— Хорошо.

Ева вспомнила, как он говорил о том, чем ей приходится рисковать. Подумала о том, каково ему видеть убитых и окровавленных полицейских. И поэтому, не обращая внимания на Надин, на других полицейских, на техников и толпящихся вокруг зевак, которых патрульные безуспешно гнали, она подошла к нему, обхватила руками его лицо и прижалась губами к его губам.