Анна и Сергей Литвиновы - Черно-белый танец Страница 5

– Ты в институт-то поступать собираешься? Или как, в ПТУ пойдем?

Настя пока всерьез не думала об институте. Но пришлось покорно кивнуть:

– Конечно, собираюсь.

– Поди, в инъяз намылилась? Или в МГИМО?

– Нет, в МГУ, наверно. На филологический. Или на философский. А можно и на факультет журналистики.

– Понятно… – протянула мама. – Предпочитаешь говорильню.

– Почему это говорильню? – ощетинилась Настя.

– Потому что книжки читать проще, чем доказывать теоремы и решать задачки. А трудностей ты боишься.

– Ничего я не боюсь! – воскликнула Настя. – Просто не люблю я ни математику, ни физику!

– Не любишь и не понимаешь, – последнее слово все-таки осталось за мамой. – Ладно. Что туда, в МГУ, сдавать будешь, уже выяснила?

– Сдавать?… – разумеется, этого Настя не знала. Пришлось импровизировать: – Ну, сочинение. Английский, наверно… Обществоведение. Все гуманитарное, ничего сложного.

Мама вздохнула.

– Значит, говоришь, ничего сложного… И ты думаешь, что поступишь сама? И денег никаких не надо?

– А при чем тут деньги? Пишу я хорошо. Мое сочинение даже в классе однажды читали. По «инглишу» у меня в году, наверно, пятерка будет. А в десятом классе еще подналягу. По всем гуманитарным предметам на пятерки вытяну.

Мамуля злорадно улыбнулась и выстрелила английской фразой. Фраза прозвучала красивой и непонятной музыкой. Настя поняла из нее единственное слово: предлог if. Или это не предлог – а союз…?

Вид у Насти был, весьма озадаченный, и мама сжалилась, объяснила:

– Это на сленге… Дословно переводить не буду, там не совсем прилично… Но смысл такой: «Хочешь поступить – гони деньги». А эти твои разговоры: «Пишу хорошо, да пятерка в аттестате…» – детский лепет, и только.

Но Настя все равно не понимала. Девчонки из класса говорили о своем обучении, да в престижных вузах, как о чем-то само собою разумеющемся. В разговорах порой подразумевалось, что за поступление родителям придется уплатить взятку, но об ее размерах речи не заходило. И тут мама, наконец, прояснила:

– Знаешь, как сейчас говорят? Меняю ключи от машины на студенческий билет. А машина семь тысяч стоит, если не знаешь. Неужели подружки тебя еще не просветили?

Настя не поверила:

– Машина? Целая ма-ши-на?

– А мальчикам даже дороже выходит, – добавила мама. И объяснила: – Им поступить важнее, потому что иначе – армия.

– И что, все наши… в смысле родители всех наших… будут платить? – поинтересовалась Настя.

Мама пожала плечами:

– Милкина мама, может быть, и нет.

(Настя однажды сдуру проболталась, что подруга заняла первое место на московской олимпиаде).

– Ей и нечем платить, – пробурчала Настя. – У нее зарплата сто сорок.

– Зато у Милы способности не в пример твоим, – приложила ее мама. – Так что одно из двух, Настя: или – большой талант, или – большие деньги. А с талантами у тебя, прямо скажем, не очень…

– Но они – ну, те, кто принимает экзамены, – не сдавалась дочь, – обязаны спрашивать нас только по школьной программе! А ты со мной на каком-то сленге разговариваешь. Даже переводить неприлично! И еще сердишься, что я не понимаю! Школьники сленг знать не обязаны!

– Наивное ты создание… – вздохнула мама. – На сленге не поймают, так на грамматике завалят. Про МГУ твой точно не знаю, а в «Мориса Тореза» в прошлом году был конкурс семнадцать человек на место. А ты, – не удержалась мама, – все развлекаешься, по кино бегаешь. Хотя давно уже пора в институт готовиться, к преподавателям ходить…

Настя покачала головой:

– Все равно я не понимаю… Ты же сама говорила: у деда такие связи! Что, он у нас – последний человек? Да он наверняка с самим ректором МГУ знаком! И не просто знаком, а ректор у него чего-нибудь просит. Кирпичи там или фонды какие-нибудь… Неужели дед не замолвит за меня словечко?

«Что-то я разошлась, – отметила она про себя. – Кажется, перебарщиваю». Но мама не стала ей выговаривать, только отмахнулась досадливо:

– Ты же знаешь, как дед болезненно относится ко всякого рода проявлениям блата! Но ради тебя он, конечно, мог бы сделать исключение… С дедом мы этот вопрос обсуждали. Технические вузы у него практически все схвачены. Куда хочешь: в МВТУ, МИФИ, МЭИ, МИСИ… Возьмут, и экзамены – просто формальность. А вот с гуманитаркой у него проблемы. Плехановский он тебе еще может устроить, но ты же туда не хочешь?

– Не хочу, – кивнула Настя.

И нарвалась на очередную мамину оплеушку:

– Да уж, с твоей математикой только в экономисты идти.

Настя молчала. Мама спросила – вопрос, впрочем, прозвучал скорее как утверждение:

– Так что путь у тебя один: заниматься с репетиторами. Готова?

– Готова, – откликнулась Настя. И, неожиданно для себя, добавила: – И заниматься буду, и поступлю сама – без всякой взятки!

– Попробуй, – согласилась мама. – Когда готова начать?

– Да хоть сейчас, – вскинула голову Настя.

– Три занятия в неделю. Домашние задания большие. Плюс школа, выпускные экзамены, – продолжала пугать мама.

– Подумаешь! У меня потенциал большой. Только пока неразвитый, – процитировала Настя свою учительницу по литературе.

– Ну что ж, посмотрим, – в маминых глазах мелькнули искорки торжества. – Девятый класс уж догуливай, а я тебе пока репетиторов найду. Может, и правда без взяток удастся обойтись…

С тех пор, как в седьмом классе у них в школе начались пресловутые «огоньки», Арсений заметил, что девчонки приглашают его на «белый танец» куда чаще прочих парней. Имелись и другие свидетельства их повышенного интереса к его персоне: записочки, летающие к нему на парту, игра глазами в его присутствии и глупое хихиканье.

Как человек аналитического склада ума, Арсений задался вопросом о причинах данного феномена.

Изучение лица и прочих частей тела при помощи зеркала ничего не объясняло. На Арсения смотрел тощий жилистый жестковолосый подросток. Изрядное оволосение тела. Нос картошкой. Правда, никаких признаков прыщей – и глаза голубые. Но мало ли у кого имеются голубые глаза и отсутствуют угрис вульгарис!

И только более тщательный анализ дал объяснение: девчонкам с ним интересно. Весело. Прикольно.

И вправду: по количеству (и качеству!) лапши, развешиваемой на уши всем окружающим: друзьям-сверстникам, девчонкам, учителям, взрослым, Сенька Челышев был непревзойденным чемпионом. О чем его ни спроси, обо всем знает или, по крайней мере, имеет представление. И рассказывает о том, что знает, с выдумкой и остроумием.

Вот пример. В девятом классе девчонки повально посходили с ума: чуть ни каждая завела себе анкету.

Анкета являла собой толстенную тетрадь, полную идиотских вопросиков: Ваши подруги? Ваши друзья? Ваши кулинарные пристрастия? Ваши жизненные устремления?