Виктория Доненко - Новая родина Страница 5

— Джефри Вильяме. У него в управлении контрольный пакет акций. Так что, даже если бы я и захотела тебе помочь, увы, с сегодняшнего дня не могу. Контракт уже подписан.

— Врешь! — крикнул взбешенный Игорь, с трудом удержавшись от матюгов.

И не надейся на это! — фыркнула Саша. — Можешь зайти на сайт компании и ознакомиться. И не психуй, нервные клетки не восстанавливаются. Гуд-бай!

В трубке запищали короткие гудки. Игорь секунду-другую сидел молча, а потом изо всей силы ударил кулаком по столу.

— Сволочь!!! — Он встал и начал быстро ходить по кабинету, пытаясь успокоиться. — Ну и хрен с тобой — без тебя обойдусь! Сучка… — Он сел, уже немного приходя в себя. — И что? Канал нужно брать, денег — кот наплакал… Не хватит. И сестра эта Сашкина без толку теперь… Хотя…

Он задумался, прокрутил в голове кое-какой совершенно новый вариант действий и начал набирать номер, улыбаясь.

— Здравствуй, дорогая Мариша! — ласково заговорил Милованов, услышав в трубке женский голос. — Сам-то? Да, как всегда — держу удары. Что что? Дружит с Николаем Алексеичем? Его человек? Надо же. А от меня скрывал, собака! Ах, Юраша, Юраша… — Его тон стал укоризненным. — Намерения? Имею, конечно. Готов соответствовать — дело того стоит. Уважаемая Марина Борисовна, если Милованов обещает, это означает лишь одно — все будет сделано в лучшем виде! И денежки для такого дела найдем, и чужих не подпустим. Наш телеканал будет, наш, обещаю! Добро? Только знаешь что? — Он загадочно усмехнулся. — Есть у меня идея получше, чем просто дать денег… Поинтересней. Встретиться надо. Хорошо, с Сергеем потолкуем… Сообразим… — Милованов улыбнулся. — И я тебя, солнышко… Всегда.

Он повесил трубку, задумчиво побарабанил пальцами по столу, опять встал и начал бродить по кабинету. В окно уже давно смотрела синяя летняя московская ночь, пропитавшаяся пылью и бензином.

— А действительно… Почему бы и нет? Американка умна, обаятельна, образованна. Замечательно воспитана… Излагает убедительно, анализирует на ходу… Ну, вот и пусть за сестру отдувается… Неужели выкрутимся?! Ай да Милованов!

Его настроение улучшалось с каждой минутой. Этому помогал и коньяк «Хенесси», извлеченный Миловановым из сейфа.

В это время Алекс в раздумье сидела перед телефоном. Задумчиво смотрела на экран монитора, переводила взгляд за окно…

Там громыхнул трамвай. Она вздрогнула. Внезапно взгляд ее изменился. Она окончательно проработала план действий и осознала, что и кто может ей помочь. Наконец-то…

Из глубины квартиры закричал Гошка:

— Ма-а-а-м! А как по-английски телефоо-о-о-н?

Алекс прокричала в ответ:

— Телефо-о-о-о-н!

Она посмотрела на телефонную трубку. Потом сняла ее и набрала номер.

— Компания «Тим Твинс», добрый день! — послышался голос секретарши Джуди.

— Джуди, это я, — спокойно сказала Алекс.

— Мисс Алекс? Вы же только что вышли, — удивилась Джуди. — Плохо слышно. Вы звоните из подземного паркинга? По сэлл-фон?

— Да-да, из паркинга. Очень глубокого… — ответила Алекс. — Дай мне все телефоны Шпигеля, моего адвоката. И если можно, побыстрей.

— Минутку… — отозвалась Джуди. Записав и поблагодарив, Алекс тотчас набрала другой номер.

Семейный адвокат садился в машину, в свой любимый «кадиллак», консервативный и современный одновременно. Шпигель достал из кармана мобильный телефон, включил его и положил рядом на сиденье. Повернул ключ зажигания, машина завелась с пол-оборота, мотор мягко заурчал. Старик все всегда делал основательно, не спеша. Да и куда ему спешить в его возрасте? В этот момент замурлыкал сотовый. Так же неторопливо адвокат выключил зажигание и взял трубку.

— Слушаю, — сказал Шпигель и услышал голос Алекс.

— Хэлло, Сол, это ты? Это я, Алекс.

— Тебя плохо слышно. Перезвони… — процедил адвокат сквозь зубы и опять положил мобильник на соседнее сиденье.

Снова включил мотор. Старику не хотелось говорить ни с кем, тем более с Алекс.

Но настырный телефон заверещал вновь. Соломон посмотрел на него с отвращением, как на змею. Наконец все же решился его взять и ответить.

— Сол, умоляю, не бросай трубку! Мне трудно до тебя дозваниваться, — попросила Алекс.

Трудно дозваниваться… — проворчал Шпигель. — А главное — незачем… — Не выдержав, он взорвался: — Я не понимаю! Слышишь? Не понимаю ничего! Я верой и правдой служу твоей семье почти двадцать лет! Ты мне как дочь. Была. Что происходит? На моих глазах ты подписываешь себе приговор и даже не смотришь в мою сторону! Как ты могла отдать свою долю, все акции этому Вильямсу? Он же наверняка тебя обманет! Он же, он… — От гнева старик никак не мог подобрать нужные слова. — Он даже в синагогу не ходит! А ведь по матери — он еврей, да-да! И спит с этой дрянью — с Джуди!

— Когда? — закричала Алекс.

— Да никогда не ходит! — гневно ответил адвокат. — Сроду не был! А спит — постоянно, вся твоя контора в курсе! Видимо, кроме тебя одной…

Алекс заволновалась.

— Я спрашиваю, когда это произошло, с акциями?

Шпигель изумился.

— Да ты же сама подписала контракт полчаса назад! А теперь от меня шарахаешься, как от прокаженного! Я, что, у тебя ящик мацы украл?

Несколько секунд на том конце провода молчали. Но потом все-таки трубка ожила.

Семейный адвокат садился в машину, в свой любимый «кадиллак», консервативный и современный одновременно. Шпигель достал из кармана мобильный телефон, включил его и положил рядом на сиденье. Повернул ключ зажигания, машина завелась с пол-оборота, мотор мягко заурчал. Старик все всегда делал основательно, не спеша. Да и куда ему спешить в его возрасте? В этот момент замурлыкал сотовый. Так же неторопливо адвокат выключил зажигание и взял трубку.

— Слушаю, — сказал Шпигель и услышал голос Алекс.

— Хэлло, Сол, это ты? Это я, Алекс.

— Тебя плохо слышно. Перезвони… — процедил адвокат сквозь зубы и опять положил мобильник на соседнее сиденье.

Снова включил мотор. Старику не хотелось говорить ни с кем, тем более с Алекс.

Но настырный телефон заверещал вновь. Соломон посмотрел на него с отвращением, как на змею. Наконец все же решился его взять и ответить.

— Сол, умоляю, не бросай трубку! Мне трудно до тебя дозваниваться, — попросила Алекс.

Трудно дозваниваться… — проворчал Шпигель. — А главное — незачем… — Не выдержав, он взорвался: — Я не понимаю! Слышишь? Не понимаю ничего! Я верой и правдой служу твоей семье почти двадцать лет! Ты мне как дочь. Была. Что происходит? На моих глазах ты подписываешь себе приговор и даже не смотришь в мою сторону! Как ты могла отдать свою долю, все акции этому Вильямсу? Он же наверняка тебя обманет! Он же, он… — От гнева старик никак не мог подобрать нужные слова. — Он даже в синагогу не ходит! А ведь по матери — он еврей, да-да! И спит с этой дрянью — с Джуди!