Кэтлин Росс - Раненое сердце Страница 5

— Я сделал все, что мог, — произнес врач. — С его рукой все будет в порядке. Позови кого-нибудь, кто его заберет.

Сестра вышла. Его глаза остановились на Сьюзен.

— Вы уже поднялись? Как вы себя чувствуете?

Она ответила:

— Проголодалась. Я в порядке, просто хочу есть.

— Мы скоро будем обедать, — сказал он. — Но сначала нужно закончить работу.

Сестра Гибонс вернулась с четырьмя индейцами, которые ждали снаружи. Они аккуратно подняли бесчувственного пациента с операционного стола и понесли его на одеяле, держа за углы.

Доктор вновь повернулся к Сьюзен. На его лице она увидела отчаяние и усталость.

— Вам нужно отдохнуть, — с участием проговорила она.

— Пока все эти люди так страдают?

Его глаза прожигали ее насквозь. Они говорили: «Я знаю, вы бы отдыхали, даже если бы перед вами кто-то умирал. Вы бы не стали утруждать себя, чтобы помочь им».

Сьюзен прямо чувствовала, как эти мысли проносятся у него в голове. Она произнесла:

— Могу я чем-нибудь вам помочь?

— У вас есть опыт работы медсестрой?

— Нет, — ответила она.

— Вид крови вас пугает?

— Да.

— Тогда вы вряд ли сможете помочь, — вздохнул он.

И только сейчас она заметила, что и его белые перчатки, и халат испачканы свежей кровью.

Внезапно ей показалось, что она явственно ощущает ее запах. Палатка закрутилась, ноги подкосились, и Сьюзен упала на землю. Она потеряла сознание лишь на мгновение. Когда девушка открыла глаза, она увидела обеспокоенное лицо доктора, склонившееся над ней.

— Вы, должно быть, потрясены в большей степени, чем я предполагал, — сказал он. — Пойдемте.

Он провел ее на другую сторону палатки и посадил на старый деревянный ящик, валяющийся у стены.

— Наклоните голову и зажмите ее между коленками.

Она последовала совету, и остаточные явления дурноты покинули ее.

Она почувствовала его руки у себя на голове, и странное чувство овладело ею. Но его голос был очень холоден, когда он произнес:

— Я не думаю, что вы можете сделать что-нибудь полезное. Мы работаем здесь в примитивных условиях, а это выглядит не очень приятно. Так что лучше идите в свою хижину.

— Вы хотите сказать, чтобы я держалась от вас подальше?

— Это было бы неплохо. Сейчас нет возможности вывезти вас отсюда. Дороги размыты. И у меня полно работы.

На какое-то время чувство жалости к себе переполнило Сьюзен. Как будто до нее никому не было дела.

Внезапно раздался крик. Один из индейцев указывал на четырех человек, пробирающихся между скал. За ними еле тащилось еще несколько. Наверное, пациенты к доктору.

— У меня больше нет времени для вас, — произнес он.

На секунду их глаза встретились, и она увидела, как в них что-то промелькнуло. Но что это было? Жалость?

Он произнес несколько слов на местном диалекте, более похожем на язык ацтеков, чем на мексиканский, и несколько индейцев кинулись к бредущим людям, чтобы помочь.

Доктор отвернулся. Сьюзен опять почувствовала себя очень одинокой. В горах сверкнула молния, прогремел гром, и опять начался ливень.

Она поплелась обратно в хижину, но прежде, чем успела войти в нее, вымокла насквозь.

Было очень темно, тучи затянули все небо. Она представляла себе больничную палатку с ярким, слепящим глаза светом, под которым работали доктор Тейлор и медсестра.

Ей было интересно, как его зовут. Она сидела одна, и казалось, проходили часы. Еще никогда ее жизнь не была такой бездеятельной.

Но Сьюзен не интересовало, что происходит вокруг. Она гораздо больше волновалась о себе, чем о других.

Одна часть ее существа говорила: «Почему я должна беспокоиться о крестьянах с чужой земли?»

Но другая помнила лица, искаженные страданием и осознанием, что произошла катастрофа, изменившая их жизни. Сьюзен признавала, что эти индейцы тоже люди.

Ей вспомнились строчки из Джона Дона:

«Ни один человек не является островом; он — кусок континента, часть целого».

Она всегда была островом. Но теперь девушка поняла, что острова иногда могут быть окружены суровыми и злыми морями вместо спокойных теплых вод.

Доктор же был частью целого. Он пытался помочь этим индейцам, они были частью его жизни, а он — очевидной и неотъемлемой частью их.

Сьюзен поднялась, решение было принято.

Хочет он этого или нет, она докажет, что тоже что-то может сделать.

К полуночи Сьюзен почувствовала, что еще никогда в жизни так не уставала. Она была физически вымотана до предела. Но впервые ощутила удовлетворение от того, что сделала за день.

Бури, когда они приходят в горы, могут за минуту превратить живописную деревеньку в бесформенное болото. Жители покидают свои дома. Все имущество разрушается или вымывается. Деревни существуют в таких примитивных условиях, что, столкнувшись с бедой, все обречено на гибель.

Правительство делает что может. Присылает машины, чтобы восстановить посадки кукурузы. Со временем стали присылать медицинскую помощь, но большинство мужчин, женщин и детей умирали раньше, чем она появлялась.

Это были суровые факты действительности, о которых Сьюзен Армстронг раньше понятия не имела.

Теперь она знала об этом. Пока доктор и сестра Гибонс работали в напряженной обстановке в операционной, Сьюзен занималась приготовлением еды. Она сварила кукурузную кашу и использовала остатки различных продуктов, которые имелись у доктора в трейлере позади джипа. Все пошло в дело, кроме фруктов и сухого молока, это она оставила для детей.

Сьюзен накормила детей, настолько худеньких, что их руки были толщиной с палку. Она также помогла нескольким женщинам, которые очень ослабли. Ей было доверено оказание первой помощи. Девушка неумело накладывала повязки, давала таблетки пенициллина и аспирина из маленькой аптечки, которую принес доктор.

Через некоторое время она почувствовала теплоту и дружелюбие, исходящее от этих людей. На их каменных лицах начали появляться улыбки. Одна из матерей подарила ей браслет из каких-то камешков, который, она теперь знала точно, никогда уже больше не снимет, несмотря на его простоту.

Сьюзен заметила двух раненых американцев и хотела подойти к ним, но тут доктор закончил с самыми тяжелыми травмами и закрыл свою хирургию на ночь. Он вышел из палатки, прикурил сигарету себе и медсестре.

Наблюдая за ними, Сьюзен ощутила, как близки были эти два человека. Они казались единым существом, объединившимся в борьбе за жизнь. Им требовалось только несколько слов, чтобы понять друг друга.

Она вышла к ним из темноты.

— А, мисс Армстронг. — Его голос прозвучал официально. — Надеюсь, вы извините нас за недостаток оборудования. Здесь очень многое нужно сделать. Завтра будет достаточно времени, чтобы обсудить и ваши проблемы. А сейчас вам лучше вернуться в хижину. — Он повернулся к медсестре: — Это была твоя постель, Мэри. Что мы будем с тобой делать?