Яна Розова - Ночь Нептуна Страница 5

— Нет, — спокойно сказала Вика. — Он делами занят. Мы, знаешь, друг друга не пасем. Но, — она улыбнулась счастливой улыбкой женщины, чей брак удался, — всегда рады видеть друг друга.

— Рад, что у тебя все хорошо, — сказал Седов, скрывая досаду. Он был пьян, но это приятное состояние никогда не мешало ему контролировать себя. — В таком случае предлагаю погулять.

Они направились мимо костров в ту часть пляжа, где было темно и тихо. Здесь пляж становился двухуровневым. Внизу шла узкая полоска песка — от воды и до невысокого крутого обрыва, которым заканчивался верхний уровень пляжа.

Не сговариваясь, старинные друзья пошли по высокому берегу.

— Что-то стало холодать, — пошутила Вика. Паша рассмеялся и правой рукой обнял ее за плечи. Они остановились на самом краю обрыва.

— Как же тут красиво, — сказал Паша, размышляя о том, что для настоящей красоты не нужно ничего особенного: только много воды, черное небо, глупые звезды и космическое тело, ворующее сияние у звезды по имени Солнце.

Вика молча смотрела на море.

Пашка чувствовал запах ее кожи, волос и соли, которая пропитала ее тело. Ему захотелось не поцеловать, а тронуть губами ее висок, чтобы ощутить вкус моря. Интуитивно предугадав его желание, Вика откачнулась, оступилась, взмахнула руками. Раздался звук, будто клацнуло нечто маленькое и металлическое.

— Часы улетели, — сообщила она, высвобождаясь из объятий Седова. — У них замок такой дурацкий… Черт, даже не поняла — под ноги они упали или вниз?

Паша достал зажигалку, опустился на четвереньки. Вика сделала то же самое, но, бестолково полазив по обрыву несколько минут, сказала:

— Ладно, бог с ними… часы недорогие, просто память. Мне их Янка когда-то подарила. Пойдем уже, я спать хочу.

И старые друзья отправились в обратный путь.

День второй

Утром Паша проснулся рано, часов около пяти утра. Ему снова хотелось к морю.

Собираясь, Седов припомнил, что на одной из станций по пути в Боровиковку он купил пирожок «с котятами», положил его в целлофановом пакете в карман сумки, а съесть, по обыкновению, забыл.

Прихватив пирожок для собачьего пляжного племени, он вышел из номера, оставив за спиной тихий сонный отель, прошел через сквер, разместившийся внутри буквы «П», по аллейке направился в сторону моря. Оно было уже видно — светлое и огромное. Радость, которая зажглась в душе Павла Петровича, была сюрпризом для него самого.

До пляжа оставалось всего несколько метров, когда под цветущей магнолией Паша обнаружил парнишку лет семнадцати. Он сидел, обхватив колени, и смотрел на море.

— Привет, — сказал Паша. Ему показалось странным, что юное существо, которое в силу возраста должно в это время спать беспробудно, сидит вот так, само по себе, под магнолией.

Парень поднял голову. Одного взгляда в его глаза хватило Паше, чтобы распознать человека, знающего толк в запрещенных средствах. Седов решил отложить знакомство на долгий срок.

Он уже прошел мимо парня, когда услышал:

— Эй, брат! Нет покурить?

— Есть. — Паша обернулся, кляня свою услужливость.

Парень продолжал сидеть на земле, привалившись спиной к стволу дерева, — бледный, как вампир, одетый в грязную растянутую майку. Протягивая ему пачку, Седов скользнул взглядом по его рукам.

Он заметил это и заговорил жалобным тоном, который Паша сто раз слышал от подобных ему:

— Спать не могу… моя девушка вчера куда-то делась. — Парень сунул в рот сигарету, Пашка поднес огонек зажигалки. — А щас к матери придешь, она пилить затеется!..

— Как твою девушку зовут? — небрежно спросил Седов.

— Ираида, — ласково произнес парень имя, которое Седов услышать и собирался. — Я ее люблю…

Сделав вид, что считает нормой вещей, когда местный оборванец наркоман крутит любовь с дочкой миллионера, Паша поинтересовался:

— Так Ираида уже три дня как пропала, а ты говоришь — вчера?

Парень насторожился, словно небольшой зверек, постоянно ощущающий приближение опасности.

— Ты чего? — спросил он грубо. — Ты — мент? Я про вчера ничего не говорю…

— Ладно, не ершись, — миролюбиво сказал Седов. Он знал, что таких типов надо сразу брать за жабры, иначе беседовать бессмысленно. — Отдыхай… Пока!

И направился к морю, уже видя вдалеке голодное собачье семейство.

Ко времени завтрака, то есть часам к девяти, солнце было уже достаточно горячим, так что день обещал быть жарким. Седов решил вернуться в номер и спокойно полежать под кондиционером.

По дороге он заглянул в столовую на втором этаже. Вика, невзирая на его протесты, вручила Паше какую-то волшебную ВИП-карту, сказав, что наличие этого куска пластика поможет Паше не умереть с голоду. На карте были какие-то суммы, и ее принимали в качестве оплаты во всех местах общепита отеля. Засада была только в том, что ВИП-картой нельзя было расплатиться за алкогольные напитки, а в Пашином случае это сводило на нет все перспективы сэкономить.

Переступив порог просторного помещения столовой, Седов оценил шик эпохи пятидесятых. Сталинский ампир, так это следовало назвать: белые колонны, лепнина, роскошные бронзовые люстры со сверкающими подвесками, тяжелые багровые занавеси, алые стяги с золотой бахромой, портреты людей в глухих мундирах. На столах — белые крахмальные скатерти, вазы с фруктами, хрустальные графинчики с водкой. Как Паша узнал позже, рюмка водки с малосольным огурчиком — это был комплимент от заведения всем гостям.

Фоном звучали военные марши тридцатых годов.

Бал тут правила высокая элегантная немолодая дама: она гоняла официанток, одетых в темные короткие платьица и белые крахмальные переднички, рассаживала гостей и вообще выглядела значительно. Пашка прозвал ее про себя «Буфетчицей».

Народу сейчас, в девять утра, было достаточно. Всего три-четыре столика в зале остались свободны, но Пашу Буфетчица разместила хорошо — у окна, выходящего на море. Поздоровавшись с сидевшей за столиком семьей, Седов улыбнулся в окно. Он снова ощутил в душе давно забытое состояние покоя.

— А вы — новенький! — с улыбкой заметила молоденькая официантка, подходя к Пашиному столику. — Меня зовут Марина. Вам у нас нравится?

— А меня — Павел, — улыбнулся ей в ответ Паша. Девушка показалась ему приятной: яркая брюнетка с сочным ртом и пышной грудью. — Я у вас тут мало еще что видел.

— Но что-то же видели? — Она протянула меню.

— Море. Пляж. Людей. Одного наркомана, — перечислил он, погружаясь в перечень блюд.

— А, это вы про Сэма? — Официантка мелодично рассмеялась над Пашиным ухом. — У нас тут только один наркоман и есть. Не поверите, но он сын нашего администратора.