Филлис Уитни - Шепчущий мрак Страница 55

— Да, ты умеешь быть сильной, когда это необходимо. Мы обе сумеем притвориться, что не пытались всадить нож друг в друга сегодня днем.

Затем я, храня гробовое молчание, ходила за Лорой по комнате, выслушивая ее наставления. Сидеть я должна была на стуле с прямой спинкой сбоку сцены так, чтобы освободить центр для Лоры. Принимать участие в действии я буду только в самом начале, когда, опустившись на колени рядом с воображаемой дверью, стану полировать дверной упор, как это должна делать по роли служанка. Потом сяду на свой стул и начну подавать ей реплики двух других персонажей — горничной и Роберта Брэдли.

— Ирена приведет их наверх, Когда приедет Гуннар, — сказала мне Лора. — Я появлюсь позже, выйду как полагается, прямо на сцену. Ты к тому времени уже подготовишь зрителей, и мы начнем.

— Зачем ты все это устроила? — спросила я.

Ее взгляд был устремлен на фарфоровую кошку.

— Я тебе уже говорила. Я собираюсь кое-что доказать.

— Что ты по-прежнему хорошая актриса?

— Возможно, даже не только это. — Она подошла к фарфоровому дверному упору и без тени страха нагнулась погладить его — рука ее не дрогнула. — Возможно, я также докажу, что меня больше не запугать и не устрашить.

В дверь позвонили — это означало, что приехал Гуннар. Лора неожиданно бросила на меня взгляд, полный ужаса, что никак не вязалось с только что сказанными ею словами. И тут же рассмеялась:

— Страх перед сценой! Знаешь, даже у киноактрисы может быть такое. И это хорошо. Это значит, что я настроилась и готова к спектаклю.

Она скрылась в гардеробной, а я в смятении ожидала появления зрителей.

Первой в комнату, нервно хихикая, вошла Дони. Правда увидев розовую фарфоровую кошку, она тут же смолкла. Майлз выглядел мрачнее тучи. Я думаю, если бы он мог, то остановил бы Лору, но она вышла из-под его власти, и он предпочел не настаивать на своем. Гуннар, сдержанно приветствовавший меня с другого конца комнаты, тоже казался недовольным;

Когда остальные трое уселись, Ирена заняла стул немного в стороне, и все выжидающе и неодобрительно воззрились на меня.

Я сообщила им, как поручила мне Лора, что сегодня вечером она намеревается провести эксперимент — хочет здесь, в собственном доме, выяснить, может ли она еще играть. Поскольку все видели, хоть и в разное время, фильм "Шепчущий мрак", она выбрала некоторые сцены из этого фильма и надеется, что зрители отнесутся с терпением и снисходительностью.

Дони с подозрительным воодушевлением захлопала в ладоши, но резко остановилась, когда я опустилась на колени рядом с фарфоровой кошкой. Я наклонилась над ней с суконной тряпицей в руках, понимая, как глупо я выгляжу, мысленно ощущая опасливую настороженность аудитории.

В комнату вошла Лора, и я, как мне было велено, посмотрела на нее снизу вверх. В одной руке она несла высокий подсвечник с драконом и в его гнезде горела белая свеча. Колеблющийся свет, отражаясь от карминного платья, излучал тепло и таинственным образом освещал лицо Лоры. Она сумела заставить себя не хромать, а забинтованную лодыжку скрывало длинное одеяние. Один из четверых зрителей тихо ахнул, но я не поняла кто.

Я начала читать свою роль — всего лишь несколько сбивчивых слов о том, как я боюсь хозяина этого дома. Когда, произнесенные неестественным тоном, они прозвучали в тишине комнаты, кто-то в смущении заскрипел стулом.

В этот момент заговорила Хелен Брэдли — и больше никто не двигался, не вздыхал и не скрипел стулом. Лора по-прежнему обладала способностью завораживать зрителя. Возможно, в театре она была бы еще великолепней, чем в кино. Слова Виктора Холлинза в устах Лоры Уорт вновь обрели свою былую колдовскую силу. Она сыграла всю сцену от начала до конца почти без всякой помощи с моей стороны. Когда этот эпизод закончился и она поставила подсвечник на столик, я поднялась с пола и отправилась на свое место.

Ни с мизансценами, ни с вводом персонажей не возникало никаких трудностей. Используя свой опыт и магический талант, Лора населяла сцену персонажами и расставляла их по нужным местам. Хотя это я произносила реплики Роберта Брэдли, я готова была поклясться, что она обращается к играющему его актеру — и сцена была законченной.

Хелен Брэдли, наверное, была на тридцать лет моложе, но голос игравшей ее Лоры Уорт был голосом молодой женщины — очень молодой, — и сразу забывались морщины на ее лице, старческие руки.

Во время одного длинного монолога я украдкой бросила взгляд на нашу аудиторию из четырех человек. Во взгляде Гуннара читалось восхищение, смешанное с тревогой. Я была уверена, что ему не хотелось бы, чтобы Лора была так хороша, как сейчас, из опасения, что в будущем ее ждут жестокие испытания. Майлз не отрывал взгляда светло-серых глаз от жены, и мне подумалось, что, возможно, он видит перед собой другую, молодую Лору, которую он знал когда-то. Дони выглядела бледной и напряженной. В глазах Ирены, к моему удивлению, стояли слезы.

Наконец все закончилось. Лора выскользнула в гардеробную, а я подошла к столику и задула свечу. Аплодисментов не последовало. Я видела, как Дони подняла руки, чтобы захлопать, но потом передумала и уронила их на колени. Ни один из зрителей не увидел того, что надеялся увидеть, — провала и унижения Лоры. Они были свидетелями игры звезды, и они это понимали, и им это не понравилось.

Я нарушила тишину.

— Она сейчас играет даже лучше, чем когда-то, — с удивлением услышала я собственные слова.

Майлз ворчливо возразил:

— Здесь нет того, что давит на актера. Обстановка и условия совсем иные, чем на съемках. Нет напряженности голливудской студии. Даже мисс Холлинз может сносно читать реплики в подобной обстановке.

Дони взяла на себя роль оппонента:

— Я думаю, Лора была бы великолепна в любой ситуации. Почему бы ей не вернуться в Голливуд и не посмотреть, что получится?

Гуннар печально покачал головой:

— Она с годами не утратила таланта. Но там, в Голливуде, она может потерять все, а приобрести очень немногое. На карту поставлена ее репутация. Неизвестно, как сложатся обстоятельства, и нет смысла искушать судьбу.

Ирена промолчала. Она уже оправилась от своей минутной слабости. Возможно, она единственная из всех нас прекрасно знала, какой целеустремленной может быть Лора Уорт. Возможно, единственная из всех нас понимала: что бы мы ни сказали и ни сделали, Лора поступит так, как она хочет.

Я покинула зрителей и пошла в гардеробную. Лора, с трудом расстегнув молнию на платье, освободилась от него и снова влезла в халат. Она все еще была возбуждена и взволнована, хотя ее волнения совершенно не было заметно во время игры. Она тут же набросилась на меня с вопросами: