Наталья Солнцева - Дневник сорной травы Страница 58

Наступила жуткая, мертвая тишина. Все кругом погрузилось в дремотную неподвижность. Женщина, которую он любил, босая, с растрепанными волосами, остановилась посреди залитого лунным серебром двора и подняла руки к небу, о чем-то взывая. Она говорила громко, но Юрий не смог разобрать ни слова. Ему хотелось окликнуть ее, но язык стал тяжелым, как камень.

Женщина мягко опустилась на колени и начала шептать заклинания. Он не слышал, но словно угадывал их – слова, заклинающие ночь, небесные светила, луну, землю, ветры, горы и реки, будто проходили сквозь него, наполняя собою и простираясь до самых звезд…

Она призывала богов леса и ночи явиться к ней. Она молила великую Гекату услышать ее и прийти на помощь…

Женщина взяла небольшую лопату и вырыла ямку. Потом она вывела из сарайчика что-то черное, жалобно блеющее. В лучах луны сверкнул нож, и полилась кровь. Затем женщина наклонила над ямкой сосуд, из которого вытекла вязкая янтарная струйка.

«Мед!» – сообразил Юрий. Он пришел в ужас. «Она безумна! – подумал он. – Я женился на сумасшедшей. Я так долго боялся за себя, что не замечал ее болезни!»

Поверх меда полилось что-то белое, похожее на молоко.

Юрий ощутил дурноту и прислонился спиной к забору. Никакие любовники не шли в сравнение с увиденным. Пусть бы лучше приехал мужик и они занимались бы сексом, чем смотреть на все это…

У Юрия закружилась голова. Воздух стал быстро насыщаться электрическими разрядами, вибрациями и светом. Может, это гроза… и ему просто стало нехорошо перед грозой? Такое бывает.

Небо осветилось, и он замер, ожидая раската грома. Сверкнуло еще раз, и Юрий поднял глаза. По черному звездному небу неслось что-то горящее, голубое и зеленое, как вспыхнувший изумруд… колесница, запряженная крылатыми драконами… Колесницей правила прекрасная и грозная трехликая богиня Геката…

«У меня в глазах троится! – решил Юрий, морщась и смаргивая слезы. – Это молния. Обыкновенная молния!»

Трехликая женщина оглушительно захохотала. В ее глазницах зияла зеленая бездна, а вместо волос клубился туман… За колесницей неслись черные собаки с оскаленными пастями…

– Девять дней и девять ночей собирала я травы на берегах морей… – заговорила Анна. – Я призывала подземных богов Аида и Персефону… Но ветка, опущенная в медный котел, не зазеленела и не покрылась листьями и плодами… потому что не хватает главного…

Юрий больше не мог смотреть, не мог слушать. Слишком яркая луна, гром и молния, крылатые драконы и какая-то ветка, которая не зазеленела, – все смешалось в один жуткий болезненный клубок, невыносимый для человеческого рассудка. Сознание покинуло господина Салахова, и он опустился между кустов, на покрытую ночной росой траву…

Сторож приоткрыл ворота и боязливо заглянул во двор. Он сразу почувствовал, что хозяйка уехала. Утреннее солнце отражалось в окнах коттеджа, золотило верхушки деревьев. Пели птицы.

Пройдя по выложенной плитками дорожке к дому, парень подергал дверь и убедился, что она заперта. Ключи спрятаны под козырьком крыльца, как и было условлено. Значит, все в порядке. Он осмотрелся. Никого. Мужик, который назвался мужем хозяйки, видать, тоже укатил. А как же его машина?

Парень не спеша прогулялся через дорогу к подлеску – «мерседес» стоял на том же месте, где и был оставлен. Что же они, выходит, оба на такси уехали? Но… Нет, все-таки странно. Эти богатые как чумные!

Сторож почесал в затылке, зевнул и потопал обратно. Он открыл дом и обошел его, комнату за комнатой. Ничего подозрительного. Наступила очередь подсобных помещений. Там тоже был порядок. Единственное, что изменилось – черная овечка исчезла.

«Наверное, забрали с собой, на шашлык, – догадался парень. – Конечно. Зачем же еще городским овцу держать?»

Он успокоился и решил полежать на солнышке. Становилось жарко. В траве и кустах жужжали пчелы, осы и жуки, по цветам порхали бабочки. Парень улегся и случайно, вскользь глянул на заросли малины. Из лопухов и крапивы торчала белая рифленая подошва. Сторож поморгал и теперь уже внимательно посмотрел в малину. Кажется, там кто-то лежит? Не может быть!

Он нерешительно поднялся, подошел и со страхом раздвинул колючие кусты. У самого забора в неудобной позе лежал господин, машина которого стояла в лесу. Мозги парня работали медленно и неповоротливо. Он долго стоял, тупо уставившись на лежащего, потом наклонился и прислушался. Кажется, дышит…

– Ты че, дядя, напился? – возмущенно пробормотал он, переворачивая тело мужчины на спину. – Ну, даешь! И чего теперь с тобой делать прикажешь?

Мужчина был в светлых брюках, из кармана торчал толстый дорогой бумажник. Парень посмотрел на него, но брать не стал.

– Эй, дядя! – сказал он, хлопая мужчину по щекам. – Просыпайся, опохмеляться пора! Хм, пьяный, а водкой не пахнет. Странно…

Парень сбегал в дом за водой и побрызгал мужчине в лицо, потом несколько раз встряхнул его.

– Да просыпайся же! У нас тут докторов нету.

Пьяный пошевелился и приоткрыл глаза.

– Вот так-то лучше! – обрадовался сторож. – Давай, вставай…

Он помог мужчине подняться и повел к скамейке в углу двора.

Салахов щурился от солнца, не понимая, что с ним. Как он тут очутился? Почему спит не в своей широкой, удобной кровати из розового дерева, а сидит на твердой скамейке?

– Ну, что, оклемался?

Юрий смотрел на парня и начал смутно припоминать события минувшей ночи. Кажется, он в Андреевском. Что же случилось?

– Слушай, а зачем я сюда приезжал? – спросил он сторожа.

– Так… с супругой повидаться хотели.

Парень снова перешел на «вы», убедившись, что мужчина вовсе не пьян. Наверное, ему плохо стало. Эти городские страсть какие хлипкие.

– А потом?

– Спрятались в кустах, а ей велели ничего не говорить.

– Это я помню… Что, гроза ночью была?

– Какая гроза? – удивился парень. – Никакой грозы не было! Вон, сухота стоит…

– Мне показалось, что молния в небе сверкала…

– Это вам приснилось. Нешто можно всю ночь в кустах просидеть? Невольно заснешь.

– А жена моя где?

– Видать, уехала…

Слово за слово, Юрий примерно установил картину происшедшего. Он следил за Анной, но нечаянно заснул прямо на земле, в кустах, и ему приснился кошмарный сон, который он толком даже не мог вспомнить.

С тяжелой головой и слабостью во всем теле, он уселся в автомобиль и направился в сторону Питера. Его не покидало чувство, будто он забыл что-то очень страшное…

Кора Танг пришла в себя под деревом, с которого непонятно как свалилась. От удара у нее сильно болела голова. Она не могла понять, как очутилась на земле. С трудом поднявшись, она побрела по дороге и вышла к своему «фольксвагену». Кора нашла в кармане ключи, открыла дверцу, села и запустила двигатель. В уме царил полный хаос…