Ирина Лобановская - Анатомия развода Страница 58

Алевтина обрадовалась. И прожила с Мариной и ее мужем — детей у них не было — душа в душу больше года.

А потом… Как-то осенью Марина намылилась ехать за грибами — блажь ей такая пришла в голову. И взяла с собой любимую Алевтину, с которой стала теперь почти неразлучна и без которой жизни своей теперь не представляла.

Стояла редкая осень: теплая, с обессиливающими сине-желтыми полднями и тревожными шепчущими ночами, пересыпанными тихими долгими дождями и белыми ласковыми туманами. Муж Марины Алексей ехать отказался. Он ценил каждый час, оставшийся до защиты диссертации, и с утра в воскресенье хотел сесть за работу в пустой молчаливой квартире. На вокзал Марина и Аля торопились, подгоняли таксиста, и в результате приехали слишком рано: электричка еще не подошла.

Марина с удовольствием опустилась на влажную, темную от сырости скамейку и закурила. Она думала о том, что грибов в этом году полно, и привезет она домой с верхом две корзины, сварит суп и накормит Алешеньку жареными. А оставшиеся можно и насушить. Мысли были легкие, светлые, радостные. Солнце еще не вставало. Слабые его отблески мерцали где-то далеко, за железнодорожными путями. Аля купила билеты, подошла и села рядом.

— Смотри, Марина, цыгане! — заметила Аля. — Давай погадаем!

Она не думала, что Марина согласится, так просто болтнула, как иногда говорят, увидев цыганку. Но хозяйка и подруга повела себя очень странно. Задумалась, напряглась, резко скомкала дорогостоящую сигарету и, вдруг встав, пошла к цыганам. Казалось, сейчас в гадании весь смысл ее жизни.

Аля с удивлением потопала за Мариной. Та прямо и смело подошла к одной из цыганок, немолодой и строгой на вид, протянула ей развернутую ладошку и попросила:

— Погадай!

Цыганка повернулась и уставилась на Марину.

— Я заплачу! — пообещала Марина. — Сколько скажете!

Цыганка взяла Марину за руку и молча повела куда-то в сторону, к заборам. Алевтина поплелась следом, ругая себя за дурацкое предложение.

— Мариша, электричка… — тихо напомнила она.

— Не мешай, успеем! — отмахнулась хозяйка. Она вся погрузилась в предстоящее таинство и прямо светилась изнутри, вроде фонарика. Ее грело сейчас великое чувство веры. У забора цыганка остановилась и пристально всмотрелась в Маринину ладонь.

— Красавица ты, а судьба у тебя трудная, — начала она, и Марина тут же по-бабьи, по-деревенски пригорюнилась. — Отвернулся он от тебя, вижу, отвернулся…

— Что?! — похолодев, прошептала Марина. Как это— отвернулся?! Другую, что ли, нашел? И кого только обольстить сумел со своей физиономией: скулы вроде металлоконструкций, под глазами мешки, бороденка чахлая! Да правду ли ты говоришь?

— Правду, красавица! — уверенно сказала цыганка. — Не сомневайся!

Ах, вот оно что! — заполошно закричала Марина, до онемения перепугав Алевтину. — Вот, значит, какая там у Алешеньки диссертация! Ну, ничего, управу найдем, не на таких находили! Я быстренько в его фирму смотаюсь, меня там все знают! И секретарша шефа Люська моя знакомая! На прием к Николаю Афанасьевичу тут же пропустит! Я покажу Алешке, как меня за нос водить! Что он без меня может, убогенький! Ведь это я ему с помощью папы должности выбиваю, и друзей с умом выбираю, и тексты на компьютере набиваю, и шмотки по лучшим магазинам выискиваю! Сижу всю жизнь с ним дома, чтобы рядом, чтобы близко! Ни в кино, ни в театр ни ногой! Ты подумай, Аля, тут недавно в гостях у моих родителей он вдруг решил сам себе сахар в чай положить и спрашивает: «Мариша, а сколько ложек ты мне всегда кладешь?» Мама от смеха из кухни выскочила! Говори дальше! — велела она гадалке.

Та смотрела бесстрастно, но удивление засквозило в ее черном неподвижном взгляде.

— Не горюй, красавица! — сообщила она. — Другого человека встретишь, вижу я его! Любить он тебя будет, на руках носить, дочку ему родишь!

— Ой, мамочка! — простонала в ужасе Марина. — Какую дочку, что ты несешь?! У меня же спираль стоит канадская! Неужели больше не действует?!

Цыганка вздрогнула и глянула на Марину с некоторым испугом.

— Почти сирота ты, вот что я тебе скажу! — заключила она, слегка придя в себя и вновь склоняясь над Марининой ладонью. — Не заботятся о тебе родители, а ты день и ночь беспокоишься об их здоровье!

— Твоя правда! — выдохнула Марина. — День и ночь о них думаю. А они, значит, уже позабыли о своем обещании подарить нам джип к Новому году? Хороши старички, ничего не скажешь! Слышишь, Алька, что на белом свете делается? Прямо жить после таких откровений не хочется!

— Нет, милая, жить ты будешь долго. Жизнь твоя будет длинная, хорошая, болеть ничем никогда не будешь. Нет у тебя никаких болезней…

Это было последней каплей, переполнившей чашу Марининого терпения.

— Нет?! — застонала она и схватилась рукой за сердце. — Как нет?! А за что же тогда я без конца переплачиваю иглотерапевту, массажисту и невропатологу?! И еще на путевки в санатории и пансионаты, как дура, каждое лето разоряюсь? Этот проклятый престижный дом отдыха «Президентская полянка»! Ну, спасибо тебе! Просветила меня, наконец, идиотку безмозглую! На, возьми! — И Марина швырнула цыганке пятьдесят рублей.

Но цыганка отбросила деньги гневным царским жестом.

— Почему я должна тебе гадать? — возопила она в ответ. — Ты сама все знаешь, сама обо всем наперед расскажешь и гадать можешь не хуже меня! Вон глаза у тебя ненормальные, посмотрись в зеркало! Еще к людям пристаешь, сумасшедшая! Разве таким, как ты, гадают? Иди, откуда пришла, и не подходи больше ко мне! Видеть тебя страшно, бояться тебя надо! Ты беду можешь накликать, скаженная!

— Пойдем, пойдем! — схватила Марину за рукав вконец перепуганная Аля. — Пойдем скорее, Мариночка!

Полтинник Аля осторожно подобрала — чего же деньгами расшвыриваться? И неожиданно задумалась о словах цыганки…

Словно ничего не видя и не слыша, хозяйка повернулась и устало, опустошенно побрела на перрон. Подходила электричка, грибная, мокрая, с прилипшими к дверям и окнам желтыми листьями.

— Зачем ты стала гадать? Что тебя потянуло, не понимаю, — торопливо говорила на ходу Аля. — И еще переживать из-за глупости! Да если бы все наши несчастья были такими! Неужели можно всерьез воспринимать вокзальный балаган? Ты что, действительно всему поверила?

— А это стандарт, — отозвалась Марина, не оборачиваясь. — Стандарт живущих…

За вокзалом медленно поднималось тихое, задумчивое солнце.

21

Мать каждый день делала для Ани соки, покупала творог, а привозил все это обычно на машине Юрий.