Новогодний Подарок (СИ) - Нинель Лав Страница 58

Юрисконсульт преуспевающей транспортной фирмы остановился в центре своего собственного кабинета, не замечая ни просторности, ни шикарности оного (а как долго он мечтал о своем собственном просторном, шикарном кабинете!), свалившиеся на его голову проблемы затмили радость от исполнившейся долгожданной мечты.

Радость от приобретения этой квартиры ему испортила Валентина Николаевна Ватутина, совершив суицид в его гостиной, но Борис Яковлевич после долгих размышлений все же смирился с этим обстоятельством — ну, не продавать же, в самом деле, из-за этого квартиру за бесценок! Но как оказалось, на этом неприятности не кончились и «пошли косяком», не давая ему спокойно жить в этой квартире: сначала одно, теперь другое, а какой «сюрприз» ожидает его в этой квартире завтра?..

Нет! Он не станет ждать завтрашнего дня! Он будет действовать!

Борис Яковлевич взял себя в руки, сел за огромный письменный стол с мраморной столешницей и, сцепив пальцы в замок и уставившись в пол, начал думать о вымогательнице.

Что он о ней знает? Почти ничего!

И как это он упустил сие обстоятельство: телефонный аппарат с определителем номера остался на старой квартире — нужно сегодня же привести и установить его на этой квартире.

Первый шаг в борьбе с шантажистами он сделал!

Теперь хорошо бы понять, что ему грозит, если платить деньги шантажистам он откажется?

Ну, не убьют же его за это, в самом деле?

Его «невинные шалости» — это не важная государственная тайна, и не тайный миллиардный счет на Каймановых островах «на предъявителя»! Это давние, мелкие амурные грешки красивого и не обремененного обязательствами мужчины с замужней женщиной!

Кого они сейчас интересуют? Сейчас, когда к убийствам привыкли, с вымогательством смирились, когда в новостях каждый день твердят о кражах и изнасилованиях, о взрывах и угонах автомобилей! Люди уже давно не хватаются за сердце от услышанного и увиденного, не переключают телевизор с «ужасов» на другую программу и мало интересуются такими незначительными фактами, как супружеская измена: кто в наше время осудит роман с замужней женщиной, если она, конечно, не твоя жена.

Что же будет, если он откажется платить?

Шантажисты грозились обнародовать содержание записок…

Ну и пусть себе обнародуют!

Даже если о его «невинных шалостях» станет известно большей части Российской Федерации, то ничего в его жизни не изменится: он, как жил себе в свое удовольствие, так и продолжит жить — никакой уголовной ответственности за обнародованные факты он не понесет. Ну, узнает кто-то о его якобы ребенке… И что? Юридически он не является отцом этого ребенка и в дальнейшем становиться им не собирается! Хотя… Вот если бы его ребенок получил по наследству приличное состояние…

Однако, думать про приличное состояние Борис Яковлевич не стал — что понапрасну тратить время и гадать на кофейной гуще: родительского состояния у ребенка все равно нет! Вот если бы оно было, разговор был бы совсем другой!..

Откинувшись в крутящемся кресле, Борис Яковлевич помассировал пальцами затылок, пытаясь расслабиться и прогнать из головы не относящиеся к шантажу мысли, но перспектива получить миллионы долларов погибшего бизнесмена Ватутина не давала ему покоя: деньги были огромные — он хорошо это знал.

А что если…

Он должен рассмотреть и такой вариант: он признает своего ребенка, установит через суд свое отцовство и попытается разыскать и вернуть Ватутинские миллионы. Конечно, прежней, спокойной жизни ему уже не видать — ребенок, это ведь так обременительно и не эстетично, но контроль над наследством в тысячи раз перекроет все его расходы, затраченные на этого ребенка. Перекроет, в том случае если деньги семьи Ватутиных будут найдены и переданы наследникам. Наследникам! Это его совсем не устраивало — детей то у Георгия Рудольфовича и Валентины Николаевны Ватутиных двое!

Делить наследство пополам было не выгодно, хотя оно и было большим, но при разделе уменьшалось наполовину — вот если бы Властелина отказалась бы от наследства или уехала бы из страны, не зная о возвращенных деньгах родителей, и пропустила срок вступления в наследство, тогда все досталось бы его сыну…

Но, прежде чем, делить наследство, надо было найти деньги Ватутина!

Но кто же их найдет?

Подумав о таком человеке, Борис Яковлевич просветленно улыбнулся — что это он так беспокоится — следствие уже идет полным ходом, старший следователь Следственного Комитета роет носом землю и скоро раскроет «дело» (он навел о Федине справки в прокуратуре и в СК и был на сто процентов уверен в его профессионализме). А раз дело раскроется — значит, скоро все станет ясно и о пропавших деньгах.

Ну, что ж, он подождет! Подождет и подумает, держа ситуацию под контролем.

А шантажисты?..

Он встретится с шантажистами, выслушает их условия и будет тянуть время, а для подстраховки…

Борис Яковлевич набрал номер Федина и, вкратце поведав ему свою «историю», попросил у него совета, как у представителя правоохранительных органов — после «пренеприятного случая» с Валентиной Николаевной Ватутиной он уверовал в возможности Федина разводить «неприятности» руками и постарался подстраховаться и использовать сотрудника Следственного Комитета, как надежный стальной щит между собой и шантажистами.

Конечно, совету следователя Борис Яковлевич не последовал: в правоохранительные органы обращаться не спешил, но заверил Федина, что всенепременно это сделает, сам же привез со старой квартиры телефон с определителем номера и диктофоном и, дождавшись звонка шантажистов и записав разговор на пленку, решил с ними встретиться и выслушать их предложения, так сказать, из первых уст.

49

Каково же было удивление Бориса Яковлевича, когда на встречу к памятнику Пушкину и Гончаровой на Арбате от имени шантажистов явилась Властелина Ватутина.

— Ты как здесь оказалась? — в изумлении уставился на девушку юрисконсульт и, приглядевшись к решительно настроенной Властелине, начал понимать происходящее. — Так это ты мне звонила?!

— Я! — честно призналась Властелина, не желая упускать шанс попасть, таки, на учебу в Англию или в Америку (теперь ей было уже без разницы куда ехать учиться — лишь бы найти деньги и уехать). — У меня есть ваши записки моей матери, и я желаю их вам дорого продать.

— Откуда ты знаешь, что записки именно мои? — делано удивился Борис Яковлевич, мысленно ругая себя за неосмотрительность — сейчас бы он не доверил бумаге ни единого тайного слова.

Передернув от холода плечами, Властелина сжала рукой в тонкой перчатке воротник норковой короткой шубки — привычка не носить головной убор сейчас ее подвела: холодный мокрый ветер припорошил волосы липким влажным снегом и ей приходилось стряхивать налипшие снежинки с волос, пока они не растаяли от ее тепла и