Мерил Сойер - Слепой случай Страница 59

— Не вижу, но чувствую. — Она тихонько рассмеялась. — Не думала, что способна на такое.

Перекатившись на спину, он сказал:

— Теперь будь готова ко всему. Это может занять остаток ночи.

— Надеюсь, что так и будет, — ответила она, приближая к нему лицо для поцелуя.

Медленно начал он движение — вперед и вверх, наслаждаясь тем откровенным откликом, который находила в ней его страсть. Когда он, чтобы подразнить ее, останавливался, она терлась о его грудь своими сосками, и он даже сквозь поросль волос чувствовал, какие они твердые.

Марк нашел извечный и древний как мир ритм любви, и невольные движения Эйлис, и тихие стоны ее убедили его, что все идет как надо. Наконец все кончилось, и волна огромной радости, смешанной с усталостью, накатила на него. Тело его обмякло в ее объятиях. Помедлив немного, он сделал усилие и приподнялся, опираясь на локти. Безнадежно спутанные волосы Эйлис разметались по подушке, а глаза под тяжелыми сонными веками сияли. Оторвавшись от нее, он лег на спину и стал глядеть в потолок.

Она приникла к нему, примостившись у него под мышкой, и положила голову ему на грудь.

Господи! А он был уверен, что знает все о чувствах, которые мужчина может испытывать к женщине. Как же он ошибался!

— Две недели — это не вечность, — сказал Марк, баюкая Эйлис в объятиях. — Поработай над книгой так, чтобы, когда я вернусь, мы могли устроить себе каникулы в Уиндем-Хилле.

— Хорошо, — с явной радостью отозвалась Эйлис. — Значит, Рождество мы проведем в Уиндем-Хилле.

Марк поцеловал ее в макушку. Он знал, что подарит ей на Рождество.

Должно быть, незаметно он задремал, потому что от приятных грез его пробудило какое-то внезапное беспокойство. Освободив руку, обнимавшую Эйлис, он посмотрел на часы. У него было всего двадцать минут на то, чтобы принять душ, одеться и спуститься вниз к вызванному такси. Марк нехотя выпутался из простыней и на цыпочках подошел к окну. На востоке жемчужно-серый сумрак уступал место розово-лиловым полоскам зари. Всходящее на горизонте солнце пробивалось сквозь светлый туман. Значит, из-за погодных условий отложить полет не удастся. Жаль.

Он молча проскользнул в ванную. Эйлис дала слово никому ничего не говорить. Но обеспечит ли это ее безопасность? С тех пор как он вывел на чистую воду махинаторов с билетами, ему постоянно угрожают, кто-то испортил картину Хогарта. Секьюрити перехватили даже две бомбы, отправленные по почте.

Выйдя из ванной, он быстро, не зажигая света, побросал в чемодан вещи. Будить Эйлис он не хотел, но и уезжать, не поцеловав ее на прощанье, было немыслимо. Марк осторожно присел на постель. Едва прикрытая простыней, Эйлис спала, мирно, как котенок, свернувшись калачиком, ровно дыша. Марк коснулся пальцем ее соска, и сосок тут же сжался. Эйлис перевернулась на спину. Поправив сбитую простыню, Марк прикрыл ей плечи и поцеловал спокойным поцелуем, отчего глаза ее широко распахнулись и заморгали.

— До свидания... — она все еще не проснулась окончательно.

— До свидания, Эйлис... Будь осторожна... пожалуйста!

Глава 27

— Кто-нибудь умер? — пошутила Эйлис при виде огромного букета у себя на столе. Множество мелких розочек вперемешку с пушистой и легкой декоративной травой.

— Умер? — Рената хихикала, махнув рукой в кольцах в сторону фарфоровой вазы. — Умер вряд ли, но попал на небо — это точно!

— А карточка там есть?

— Карточка? — Рената от души расхохоталась. — Ни один мужчина на свете не станет посылать такой дорогой букет, не будучи уверен, что женщина по крайней мере заподозрит его. Давай отгадывай. Какие идеи?

— Понятия не имею, — оборонялась Эйлис, притворяясь, что ищет среди роз карточку. Марк! Разумеется, это он! А карточки он не вложил, потому что не хотел, чтобы знали об их отношениях.

— Ну что ж... — с явным разочарованием протянула Рената. — Видно, на кого-то ты произвела сильное впечатление. Ну, мне надо бежать! Твик ждет. Если откроется, кто это, — поделись.

— Угу, — пробормотала Эйлис. Наклонившись к цветам, она понюхала их нежные бутоны. Любовь. Неужто всего лишь год назад она была уверена, что не способна к новой любви?

Уик-энд она провела, перегоняя «Ягуар» и беспрестанно думая о Марке. Она любовалась дикими пустошами вокруг. Скорей бы приехал Марк, чтобы рассказать ему, как здесь красиво. Конечно, вдвоем было бы вдвойне прекрасно. Она выполнила его просьбу, и он может гордиться ею: она вела машину с исключительной осторожностью, как он и просил, и, прежде чем поставить в гараж, сама помыла и отполировала ее.

В понедельник она все утро мучила себя, заставляя думать только о делах, и, когда раздался телефонный звонок, она не потрудилась взять трубку. Одной из обязанностей Боба было переключать звонки на себя. Обычно их было много и телефон трезвонил без конца: рекламная кампания ее пьесы была проведена мастерски, а музыка к спектаклю пользовалась успехом даже большим, чем можно было предположить.

— Это Джейсон Тэлбот, — послышалось с другого конца комнаты.

— Скажите ему, что я занята, — не поднимая глаз от работы, сказала Эйлис. С чего бы это такая настойчивость? Всего за несколько месяцев до этого он едва замечал ее.

— Он хочет знать, понравились ли вам цветы.

Эйлис прикусила резиновый кончик карандаша, которым писала, и молча уставилась на букет.

— Дайте я с ним поговорю, — пробормотала она, беря трубку. — Джейсон! — Она постаралась придать голосу любезность и радостное оживление.

Все еще недоверчиво поглядывая на розы, она выслушала просьбу исполнить роль хозяйки на завтрашнем приеме.

— Ей-богу, Джейсон, никак не могу. Я знаю, что вас это очень разочарует, но завтра я действительно должна весь день работать. Выступить хозяйкой не могу, но прийти постараюсь.

Судя по всему, ответ этот Джейсона устроил: договорились, что Эйлис постарается хоть ненадолго заскочить к нему. Она не случайно сказала «постараюсь», про себя отлично зная, что стараться не будет.

Во вторник днем в ее офис доставили большую коробку в серебряной бумаге и с красной ленточкой.

— Отправьте это обратно, — сказала Эйлис. Не желает она никаких подарков от Джейсона Тэлбота! Принять это — значит поощрить его ухаживания.

— Обратно? — Лицо молодого человека, доставившего коробку, стало пунцовее красной ленточки.

— Ну да. В магазин.

— Это мистер Кумбс поручил отдать вам в собственные руки.

— Ах вот как. — Имя секретаря Марка в корне меняло дело. — Подойдите, подойдите сюда! — воскликнула Эйлис. — А карточка есть?

Покачав головой, молодой человек попятился и исчез из комнаты. Эйлис занялась коробкой. Серебряная фольга была скреплена печатками с надписью «Смитсон». Роскошный магазин канцелярских принадлежностей на Бонд-стрит был хорошо известен Эйлис. Свой товар он поставлял двору Ее Величества, а кроме того, торговал изысканнейшими, чуть ли не лучшими в стране кожаными изделиями. Конечно же, Марк, верный своим принципам, предпочел обратиться не к иностранцам, а к местным производителям! Эйлис аккуратно, стараясь не порвать, развязала ленточку, открыла коробку и, вынув оттуда несколько слоев мягкой бумаги, обнаружила внутри великолепный атташе-кейс из светлой, верблюжьего цвета лайки, очень удобный и в то же время, безусловно, предназначенный для женщины. Над хитроумным замком были выгравированы ее инициалы. Атташе-кейс имел несколько отделений, так что теперь ей было в чем таскать с собой бумаги и черновики.