Паулина Симонс - Красные листья Страница 6

— Говард, со мной все в порядке. Мне ничто не угрожает, — улыбнулась Кристина. — Единственное, что выводит меня из равновесия, — это если игроки другой команды играют нечестно на площадке.

— И как часто это случается?

— Все время.

— И тебе все же нравится играть?

— Ты что, смеешься надо мной, что ли? Ведь именно это и стимулирует меня на борьбу. Кстати, на прошлой неделе я забросила рекордное количество мячей в товарищеском матче с корнеллцами. — Она гордо улыбнулась.

— Я до сих пор не понимаю, как это случилось, что ты вдруг начала играть в баскетбол.

Кристина пожала плечами:

— Как это случилось? Чудесный Божий промысел. В той школе, куда ты меня отправил, единственная стоящая команда была — баскетбольная.

— О, не надо, — сказал Говард, потирая затылок. — Только не надо снова начинать философствовать.

Кристина, набив морковным пирогом рот, попыталась рассказать ему о том, что говорил однажды о своих жизненных устремлениях английский философ Бертран Рассел.

— Становясь взрослее, я все больше и больше начинала интересоваться философией, которую в моей семье решительно не одобряли. Каждый раз, когда заходила об этом речь, они неизменно повторяли: «Вот ты все мучаешься над вопросом, что первично, материя или сознание, а как по-твоему, что появилось раньше, яйцо или курица?» На сороковой или шестидесятый раз это меня начало забавлять. И мне действительно захотелось разобраться в этом.

Говард поглядел на нее твердым взглядом и, кажется, почти улыбнулся.

— Я что, тоже тебя забавляю?

— Пока нет, Говард, — ответила она, тоже улыбнувшись.

Они посидели немного молча.

— У тебя хоть остается время для основного предмета, для специализации?

— У меня два основных предмета. И уж чего-чего, а времени у меня предостаточно, — ответила Кристина.

Не в пример Джиму, который выбрал два основных предмета, потому что это было важно для карьеры, да и для жизни вообще, Кристина выбрала основными предметами философию и религию, потому что ей надоело все до чертиков, потому что она хотела наполнить свой бесцельно рыскающий ум мыслями других людей. Содержательными мыслями, а собственные чтобы мало-помалу покинули свое обиталище, улетели бы, исчезли, чтобы в течение дня не было ни одной свободной минуты. Чтобы не думать о том дьявольском, что ее грызло, а тем более о том, чтобы как-то воплотить это, приложить к этому руку.

— А как Джим?

— Хорошо. В этом году он редактор «Дартмутского обозрения».

— А-а-а. — Говард чуть заметно улыбнулся. — И ты у него, конечно, в фаворе?

— Нет, — сказала она с притворным недовольством. — Ко мне он относится строже, чем к остальным. Он говорит, что «Обозрение» — это очень серьезная работа. Кстати, он скоро защищается.

— А чем он собирается заняться после защиты?

— Будет изучать право. — Она пыталась, чтобы это прозвучало у нее гордо, но не получилось. — Он хочет работать в Верховном суде.

На Говарда это, казалось, не произвело ни малейшего впечатления.

— Чудесно. А как насчет тебя?

— Я? Тоже буду где-нибудь учиться. Надо же окончить университет. — Это единственное, что могла придумать сейчас Кристина. — А что еще мне делать?

Говард улыбнулся:

— Не знаю. Может, попытаться найти какую-нибудь работу?

— Говард, пожалуйста. Это же гуманитарный колледж. Какую, по-твоему, он дает нам квалификацию? Не знаешь? Так я отвечу: квалифицированных читателей. Правда, с Маком [6] мы тоже на «ты», но на этом все и кончается.

— Но в любом случае когда-нибудь тебе все равно придется где-то работать.

Она фыркнула:

— Вот еще! Зачем? И где? С моей специализацией на что я годна вообще?

— Не знаю, — медленно произнес Говард. — А что будут делать другие студенты, которые специализируются на философии и религии?

— Учить других, конечно, — беспечно отозвалась Кристина. — Учить философии и религии.

Говард улыбнулся. Кристина улыбнулась в ответ. «Да, мне будет тебя не хватать».

Кристина чувствовала, что Говард хочет ее о чем-то спросить. Он поджал губы и принял сосредоточенный вид, который всегда приобретал, когда сталкивался с трудной проблемой. Вообще-то трудных проблем всегда было достаточно. Говард обычно их избегал, но сегодня ему пришлось бороться с самим собой. В конце концов, тактичность взяла верх. В конце концов, она всегда побеждает его. Кристине хотелось удивить Говарда хотя бы раз и ответить на его незаданные вопросы, но сегодня в этом не было смысла. Бабушка умерла. Они с Говардом теперь официально разведены. И завтра ей исполняется двадцать один год.

— А как этот, как его… Забыл имя… Альберт?

— Прекрасно, — быстро ответила Кристина. — У него все прекрасно.

— А чем он предполагает заняться после окончания учебы?

— Точно не знаю. — Она пожала плечами, демонстрируя полное безразличие. — Говорит, что хочет стать спортивным журналистом.

— Спортивным журналистом?

— Ага. Правда, есть сложности: он не умеет писать.

— Понятно.

— Или рыбаком. — Кристина встряхнула головой.

— А рыбу ловить он умеет? — спросил Говард, растягивая слова.

— Думаю, что да, — ответила Кристина, стараясь, чтобы ее слова звучали весело.

— И он поступил в колледж Лиги плюща, чтобы стать рыбаком?

— Не просто рыбаком, а очень хорошим рыбаком, — сказала Кристина, желая сменить тему.

Говард, как всегда, был сдержан, даже задавая этот вопрос.

— Ты собираешься выйти за Джима?

Она грустно улыбнулась:

— Я не знаю, хочет ли он жениться на мне.

— Конечно, хочет.

Кристина покачала головой:

— Нет. Я так не думаю.

Говард внимательно на нее посмотрел.

— Ты напрасно так сильно беспокоишься, — сказала Кристина.

— Я беспокоюсь за тебя, — ответил он.

— Ну, посмотри же на меня, — проговорила она бодро. — Видишь, со мной все в порядке.

— Да, — произнес он не совсем уверенно и поднялся. — Пошли.

— Я не могу провести с тобой весь день, Говард, — сказала Кристина, извиняясь.

— Я знаю, — сказал он. — Сегодня вечером я улетаю. Я даже не стал бронировать себе номер в гостинице. Тем более что завтра ожидается снегопад.

— А еще что нового слышно? — спросила Кристина. Говард надевал пальто, как будто ее вопроса и не было.

— У тебя какие-то планы?

— По поводу снегопада? Никаких.

— Я имею в виду праздники.

— Я знаю, что ты имеешь в виду, — сказала Кристина и улыбнулась. — Наверное, можно будет поехать с Джимом в Делавэр.