Кристин Кайл - Сокровища Монтесумы Страница 6

Но, быть может, эта карта и есть последнее свидетельство о том самом месте? Может ли эта гробница принадлежать одному из тех жрецов, которые возглавляли экспедицию? Идея, конечно, фантастическая. Но разве не случаются в жизни еще и не такие чудеса?

Элли расстегнула две верхние пуговицы блузки и вытащила каменный диск на шелковой ленточке, который носила на шее как ожерелье.

Еще до того как она обнаружила карту, она нашла на груди скелета этот талисман. Этот округлый, отшлифованный кусочек камня заинтриговал ее больше, чем все золото, которое она нашла в этой могиле. На одной стороне камня была выгравирована змея, у которой вместо хвоста была еще одна голова. Другая сторона камня была гладкой с несколькими прямыми линиями, вырезанными на поверхности этого трехдюймового камня без всякого видимого порядка.

Самое интересное заключалось в том, что точно такое же изображение змеи было на карте.

Но значило ли это хоть что-нибудь? Теперь в душе Элли поселилось нестерпимое желание отправиться на север и поискать там. Вдруг она сможет найти еще какие-нибудь ключи, которые помогут ей разгадать эту головоломку? Но она поклялась отцу вернуться домой после этой экспедиции. Граф твердо пообещал больше не давать ей денег, если она нарушит их соглашение. В том, что он это сделает, Элли не сомневалась.

Чувство безысходного отчаяния вновь овладело девушкой. Она поднялась, сунула золотую пластину в карман своей юбки. Затем убрала талисман и застегнула блузку, чувствуя сильную внутреннюю потребность спрятать от всех это необычное сокровище. С тех пор как на раскопки три дня назад совершенно неожиданно приехал Питер, она рассказывала ему обо всех своих находках. Так почему же сейчас ей хотелось скрыть от него этот талисман?

Элли выбралась по лестнице наверх из гробницы и попала под обжигающие лучи полуденного солнца. Она пожелала хорошего дня солдату, который охранял раскопки. Пока она шла до своей хижины на окраине Мехико-Сити, которую сняла здесь для раскопок, все ее ботинки покрылись пылью, а тело — липким потом, стекающим ручейками по ее спине и груди.

У Питера никогда не хватало ни терпения, ни желания участвовать в раскопках. Элли охотно признавала, что эта кропотливая, утомительная работа не для каждого. Ну, по крайней мере, он согласился сегодня остаться дома и охранять от грабителей и воров те находки, которые она еще не успела отправить.

Элли толкнула дверь своего дома и… замерла на пороге. Огонь ревел в очаге главной комнаты, наполняя ее нестерпимым жаром. Двое мексиканцев — тех, кого Питер нанял для охраны археологических находок, — истекали потом у огня. Один раздувал мехи, другой держал в руке металлический брусок.

Питер работал за столом, там, где она с такой тщательностью и любовью очищала, измеряла и описывала каждую находку. Он склонился над литейной формой. В ярком свете очага его светлые волосы сверкали золотом, оттеняя его красивый, аристократический профиль. Питер сосредоточенно лил желтый металл тонкой струйкой из небольшого литейного ковша в изложницу. Элли не надо было долго гадать, что это за металл, — неповторимая гладкая текстура и блеск золота сразу же сказали ей о том, что здесь происходит.

Ее жених поднял голову. На его красивом лице мгновенно появилось выражение досады.

— Что ты делаешь? — хриплым шепотом спросила Элли, хотя уже знала ответ на этот вопрос.

— Ты вернулась слишком рано сегодня, дорогая, — насмешливо растягивая слова, произнес Питер.

— Зависит от точки зрения. Скорее, я пришла слишком поздно.

Она бросилась вперед. Быстрый осмотр хижины подтвердил ее самые худшие опасения. Золотой слиток, остывающий сейчас в изложнице, был далеко не первым. Двенадцать небольших слитков лежали рядком на столе. Для такого огромного количества золота было необходимо очень много…

Ледяной ужас сжал тисками ее сердце. Она повернулась к деревянным упаковочным ящикам, стоящим в углу. Еще утром, уходя на работу, она забила их гвоздями, готовя к отправке. Теперь все они были открыты.

Элли бросилась к ним и сорвала крышку с верхнего ящика. Сухая солома колола ее кожу, когда она запустила руку внутрь, почти не надеясь обнаружить там знакомые золотые пластины с погребальным орнаментом. Ее пальцы наткнулись на что-то твердое. На одно мгновение к ней вернулась надежда. Она вынула руку и… тяжелый булыжник, изо всех сил брошенный ею, ударил в стену.

Дальнейшие лихорадочные поиски позволили обнаружить лишь камни, упрятанные в солому. Элли наконец остановилась и, тяжело дыша, вцепилась в ящик так, что побелели костяшки пальцев.

— Так ты все?.. — резко выдохнула она.

— Извини, дорогая, но у меня просто не было больше времени ждать инвестиций.

Она едва могла поверить своим глазам. Ведь это был Питер Уэнворт, английский виконт, джентльмен, которого все считали человеком чести, старый друг ее семьи, более того, человек, за которого она собиралась выйти замуж! Он не мог, просто не мог совершить такое предательство! Но и она не могла отрицать очевидное.

Он переплавил все те золотые находки, которые она обнаружила. Все эти прекрасные бесценные кусочки истории потеряны теперь безвозвратно. А вместе с ними и ее последняя и лучшая возможность доказать свою значимость как археолога. Элли медленно подняла с пола горсть соломы и положила обратно в ящик. Она все еще не могла поверить, не могла свыкнуться с чудовищностью этого предательства.

Но тут до нее дошли его слова. Элли моргнула, внезапно насторожившись.

— Инвестиции? Что ты имеешь в виду?

— Тебя, конечно. — Он издевательски усмехнулся. Элли на миг показалось, что она никогда раньше не знала этого человека. — А точнее, нашу помолвку, если, конечно, ее можно так назвать, поскольку ты постоянно переносила день свадьбы на неопределенное время. Впрочем, можешь успокоиться. Я больше не претендую на твою руку и твои деньги. Слишком поздно.

— Но… ты ведь специально приехал сюда на эти раскопки! Ты проделал такой путь из Англии, утверждая, что не мог больше вынести разлуки. Ты снял комнату в лучшем отеле…

Он снова усмехнулся:

И ты на самом деле думаешь, что я ради тебя притащился бы в эту чертову дыру, обрекая себя на страшные лишения и отсутствие нормального общества, если бы у меня не было вполне определенной цели?

Нестерпимое унижение больно кольнуло Элли. Не в первый раз мужчины проявляли гораздо больший интерес к кошельку ее отца, чем к ней самой. И снова, как это уже случалось ранее, ее суждение о мужчинах оказалось совершенно неверным. Ей нравился Питер, и она была уверена в том, что очень нравится ему. Конечно, она не слишком обольщалась на свой счет, понимая, что деньги тоже сыграли свою роль в его решении об их помолвке. Но чтобы до такой степени… Что ж, это лишний раз доказывало ее полную неспособность здраво судить об этих непостижимых существах — мужчинах.