Александра Авророва - Умом мужчину не понять Страница 60

— О господи, — вздохнула Света. — Ты, наверное, страшно испугалась случившегося и в панике убежала?

— Нет, Света. На меня снизошло удивительное спокойствие. Витя, окровавленный, лежал на полу, рядом валялись доллары, а я спокойно размышляла, поймет ли милиция, что убийца я. Ведь наши с Витей отношения держались в глубокой тайне… сама понимаешь, иначе я не сумела бы войти в доверие к Мише. Итак, меня нет причины подозревать — если только не обнаружат Витин дневник. Витя признался мне как-то, что ведет дневник и я у него называюсь С. Он и в записках никогда не обращался ко мне «Лана»… боялся, что записка попадет в чужие руки и наша тайна откроется. Он называл меня Светиком. Я стала искать дневник, но не нашла, зато нашла бумаги, компрометирующие Мишу… те самые, которые я помогла собрать. Тогда я подумала: «Какой естественный мотив… и ружье тоже принадлежит Мише. Милиция просто обязана его заподозрить, но пускай они сделают это побыстрее. Если его сегодня арестуют, мне не придется с ним спать». И я достала из бара бутылку виски и стаканы… ну, чтобы картина стала совершенно ясной. И послала Мише вызов с Витиного сотового, а сама уехала.

— И тебе было его не жалко? — тихо спросила Света.

— Кого? Витю или Мишу? Впрочем, все равно. Мне никого было не жалко, только себя. Я стала думать, как сделать, чтобы никто ни о чем не догадался. Я должна вести себя так, словно безумно люблю Мишу, но в то же время постараться бросить на него как можно больше подозрений. Мне кажется, я сумела. Его арестовали, и я вздохнула, наконец, спокойно. Пока он был рядом, я боялась, он почувствует неладное. Но тут же возникли новые проблемы. Сергей Иванович нанял адвоката, который потребовал, чтобы в квартире Вити провели тщательный обыск. Я страшно перепугалась. Найдут дневник, поймут, что там идет речь обо мне, и посадят меня в тюрьму. А я не хочу в тюрьму, лучше умереть. Но я вдруг сообразила: С. вовсе не обязательно свяжут со мной. Ты ведь как раз Света. Пускай решат, что С. — это ты. Я не хотела тебе ничего плохого, честное слово! Какая тебе разница, будут ли тебя считать Витиной любовницей? С Мишей вы все равно расстались. Я приехала к тебе в четверг и, когда ты вышла за валидолом, подбросила записку в ящик твоего стола. Я знала от Миши, что ты редко заглядываешь в этот ящик. Я думала, в крайнем случае сумею заставить милицию найти эту записку, и они не станут искать других С., раз есть ты. Вот все, чего я в тот момент хотела. Но, когда Мишу выпустили, у меня не оставалось другого выхода, кроме как бросить подозрение в убийстве на тебя. Я не виновата, что так получилось. Просто больше было не на кого.

— И ты измененным голосом позвонила в милицию, — укоряюще прокомментировала Света.

— Да, но это не помогло. Меня так терзала мысль, почему они не нашли записку, что я специально пришла к тебе вчера вечером, после… после «Интермага». Я заглянула в стол, но записки там не было. Ты что, нашла ее раньше милиции?

— Нашла и порвала, — заявила Света, не желавшая подводить Родионова.

— Не повезло. Мне вообще не повезло. Сергей Иванович знал, что я была Светой, и догадался, что в дневнике речь идет обо мне. Хуже того! Он наблюдательный, он чувствовал, что у нас с Витей роман, а Мишу я не люблю. Он догадался обо всем.

— И ты его убила, — мрачно заметила Света, жалость которой к собеседнице тут же улетучилась. Бедный Сергей Иванович! Уж он-то был хороший человек.

— Бедный Сергей Иванович, — словно прочла ее мысли Лана. — Он был очень хороший… добрый. Вместо того, чтобы позвонить в милицию, он решил дать мне шанс оправдаться… вызвал меня в «Интермаг», все рассказал, и я… я ударила его по голове. Я была как в бреду, Света, поверь! Все эти дни я была не в себе, и, когда он отвернулся, словно что-то заставило меня его ударить.

— А потом заставило задушить и поджечь, — жестко произнесла Света. — Надеюсь, ты не ждешь, что я тебя пожалею?

— Нет, конечно. Я и сама себя сейчас не жалею. Я не пытаюсь снять с себя вину, я просто объясняю. Поверишь ли, я мечтала о том, чтобы он остался жив. Я ведь не была уверена, что он умер. Пусть бы он выжил, а там будь что будет! Я ждала утра с надеждой… но надежда не оправдалась. Я весь день лежу и плачу… плачу, потому что мне его жалко… а теперь получается, он погиб зря, меня все равно арестуют. Лучше бы я его не убивала!

— Но ты его убила… как ты могла, Лана?

— А может, это был шок? Состояние аффекта?

— Не надейся, — отрезала Света. — Я как врач говорю, снять таким образом ответственность ты с себя не сможешь, не то у тебя состояние.

— Спасибо, — вдруг поблагодарила Лана. — Спасибо, что позвонила мне… предупредила. Ты очень мне помогла. Мне так хотелось выговориться… мне даже легче стало немного. Только ты не рассказывай никому все это, хорошо? Обещаешь?

— Нет.

— До свидания. Прощай. — Собеседница словно не услышала ответа.

— Прощай, — сказала Света гудкам в трубке.

Голова трещала от перенапряжения, мозги отказывались усваивать невероятную информацию. «Закрою-ка на минутку глаза, а потом сосредоточусь», — решила Света.

Разбудил ее звонок в дверь.

— Кто? — сонно спросила она.

— Я, Вадим. С тобой все в порядке?

Света отперла.

— Просто, что так поздно, — извинился гость. — Но я много раз звонил по телефону, ты не поднимала трубку, и я…

— Ты знаешь, я полностью отрубилась и ничего не слышала. Ого, уже двенадцать!

— Ты действительно за эти дни слишком устала, — сочувственно произнес Вадим. — Но от моих новостей лучше не станет. Все равно узнаешь, так лучше от меня.

— Что случилось? — прошептала Света, холодея от дурного предчувствия.

— Ты знаешь, настоящее имя Ланы — Светлана. Она его поменяла при получении паспорта. Были и другие моменты… Короче, когда милиция к ней приехала, помочь уже ничем было нельзя. Она отравилась… выпила целый пузырек таблеток… тех самых, которые дала ей ты. Оставила записку… мол, ее замучила совесть после двух убийств. Вот так.

— Вот так, — повторила Света, хватаясь за сердце. — Господи, какая же я дура! Я должна была… но я же не думала… а должна была думать, должна!

— Я так и знал, что ты расстроишься, — кивнул Вадим, прижимая Свету к себе. — Но это же случайность… ты не виновата. Ты дала ей успокаивающие таблетки, каждый врач так поступил бы на твоем месте. Откуда тебе знать, что она захочет покончить с собой? Да и вообще, не было бы таблеток, она б нашла другой способ… повесилась, например, или вскрыла вены.

— По крайней мере, она умерла без мучений, — медленно произнесла Света, не замечая, что из глаз катятся слезы. — Просто уснула. Господи, почему я не поехала к ней домой, почему?