Наталия Володина - Мираж цвета индиго Страница 60

— Кто это?

— Сутенер Никита Горовой. Мы установили наблюдение за его офисом. Следить и за его квартирой просто людей не хватило. Но вчера мне сообщили, что он не появляется на работе второй день. Его помощница сказала, что на звонки он не отвечает. Но сейчас это вопрос второй. Я жду ордера на обыск дачи Ветрова, а также на повторный обыск квартиры и гаража Селиванова.

— Я еду. Сразу вам позвоню…. Я только вот что хотел сказать: даже если Ксения ушла ночью одна, она могла с кем-то познакомиться, поехать к знакомым… Вы верите, что с ней все в порядке?

— Я этого не исключаю.

Жене накануне позвонил Сергей и сообщил новость об освобождении Вовки-Кабанчика.

— Он у вас, наверное, объявится. Посоветуйте ему осесть на время. Я ему немного денег оставил, может, снимет комнату. Я сам не решился навязывать этому певцу свободы оседлый образ жизни. Но вы для него — божество.

— А что, ему что-то угрожает?

— Ему все угрожает. Если раньше его могли взять без повода, то теперь у одного опасного человека появился повод: от него ускользнула жертва.

Женя с утра купила спортивную сумку и теперь укладывала в нее предметы туалета, полотенца, мужской спортивный костюм и даже банный халат. Она решила, что любовь к оседлому образу жизни нужно будить с помощью милых деталей, неуместных в вечном походе. Женя сложила в пластиковые емкости домашние котлеты с жареной картошкой, салат, налила в термос кофе с молоком. И тут Вовка позвонил и сказал голосом сдержанно-счастливым, как будто его выбрали президентом:

— Женя, это я тебе звоню. Я того… Типа, выпустили меня. Вали, говорят. Ты ни при чем.

— Я знаю, Владимир. Вы не могли бы подойти к моему подъезду? Мне нужно вам кое-что передать и сказать.

Вовка был похож на перепуганного ребенка, когда Женя сказала ему, что договорилась с одной полуслепой бабкой из соседнего подъезда о том, что она сдаст ему комнату. «Но ей нужно помогать по хозяйству, следить за здоровьем, вы поняли, Владимир?» Понять он ничего не успел, Женя не дала ему опомниться, вдохнуть запах прерий и просто силой приволокла в квартиру на первом этаже, где объяснила, как смогла, хозяйке, что ей привалило счастье в лице этого квартиранта. Она всучила ему сумку и пошла к себе. В это время во двор въехал «Лексус» удивительного темно-фиолетового цвета. Тот самый, что они выбрали для Ирины.

Но вслед за Ириной из машины вышел высокий, красивый мужчина.

— Женя, — сказала Ирина. — Это мой друг. Недавно я въехала в его машину. Мы в тот момент друг другу понравились. Его зовут Александр.

— Мама, ты что, думаешь, я не узнала Александра Григорьева? Это же мой любимый композитор, поэт, певец. Его все знают. И вообще, мама. Только с тобою такое могло случиться.

Дина сначала улыбнулась, а потом проснулась. Ее лизали с разных сторон. Топик мыл пятку, а Чарли старательно вылизывал горячим языком лицо, временами легонько прикусывая от усердия нос или ухо. Дина открыла глаза, и обе собаки, как по сигналу, вскочили и стали ее тормошить. Гулять, гулять и еще раз гулять. Дина твердо решила ни о чем не думать целый день. Она долго стояла под душем, планируя блаженное ничегонеделанье. Потом в окружении собак пришла на кухню и с удовольствием обнаружила там Анну Ивановну, готовящую завтрак. Они поговорили о ее внуках. Анна Ивановна выразила неудовольствие видом Дины.

— Ты не то что похудела, скорее даже наоборот. Какая-то отечность от стрессов и неправильного питания. Надеюсь, все уже закончилось?

— Я не знаю. Честно говоря, у Сережи как раз самый напряженный период. Убийца где-то рядом, но где? Я просто не знаю, чем можно помочь.

— Ну как ты можешь это знать? Ты что, милиционер или прокурор?

И тут у Дины вдруг испортилось настроение. Она почувствовала неприятное томление, этот противный душевный зуд, который всю жизнь мешает ей наслаждаться любимым занятием — лениться. Она вспомнила то, что вечером узнала от Сергея о Даше Майоровой, и невольно стала подсчитывать, с какой периодичностью эта маньячка убивает. Сколько еще несчастных встретится на ее пути, пока ее будут искать. Судя по криминальной хронике, серийных убийц находят, когда на их счету десятки, а то и сотни жертв. Дина механически выпила кофе, вышла на террасу и решительно набрала телефон Ирины Оболенской.

— Доброе утро, Ирина. Это… А, ну да. Вы, конечно, меня узнали. Скажите, я не могла бы к вам обратиться за помощью в одном необычном деле? Сейчас рассказать, по телефону? Хорошо.

Уже после первых предложений Дина по молчанию в трубке поняла, что не нашла отклика. Ирина выслушала до конца, а затем сухо сказала:

— Я этим не занимаюсь. Есть экстрасенсы, сотрудничающие с МВД, ФСБ, но я не отношусь к их числу. И даже с ними незнакома.

— Извините, — тихо сказала Дина, завершив разговор. Она с усилием разжала пальцы, сжимавшие телефон. Она вдруг задохнулась от сильного, яростного протеста. Столько людей подчинили свое существование погоне за сумасшедшей маньячкой, но она оказалась более ловкой, более хитрой, возможно, более везучей. Потому что всем этим людям не хватает капельки того невероятного дара, которым обладает эта колдунья. А ей все безразлично. Ей требуется ее драгоценное время для того, чтобы облапошивать зацикленных идиоток, в свою очередь, облапошивающих олигархов. Ну, ничего. Есть и другие умные люди. Дина позвонила профессору Таркову и назначила ему свидание в сквере у клиники.

Слава, Павел Иванович и наряд оперативников вышли во двор, когда подъехал Сергей.

— Едем, — сказал Слава. — Ты на своей? Адрес Селиванова помнишь?

— Да. Ордер есть? Оперативно. Я постараюсь вас опередить и зайду за опером Петровым. Мы у ворот будем вас ждать.

Машины тронулись, но тут во двор влетел черный джип, и из него вышел Бройдо.

— Вячеслав, может, вы все-таки согласитесь, чтобы я принял участие в этом… осмотре?

— Эдуард Вениаминович, я вас просто умоляю, не терзайте меня этой просьбой. Это просто рутинная, тяжелая работа, которая на данном этапе не может иметь видимых результатов. Просто появится, возможно, информация для специалистов — экспертов, следствия. И главное: мы не нашли отпечатков пальцев Ксении в квартире Селиванова.

— Хорошо, уговорили. Но на дачу Ветрова поедем вместе. И это не обсуждается. В конце концов, это я получил разрешение. И без меня и моих людей неизвестно, дадут ли вам там работать. У них тоже профессиональная охрана.

— Договорились.

Слава сел в машину и тяжело вздохнул. Тяжела помощь олигарха. К тому же к людям привыкаешь. Славу мучило сочувствие, мешающее бесстрастному расследованию. Он ничего, этот нефтяной магнат. Добывал, добывал деньги, думал, у него великий стимул — любимая дочка, родная кровь. Душу ей отдал, о внуках, видимо, мечтал. Они ведь бывают очень семейными и сентиментальными, эти богачи. А теперь… Теперь, как подсказывала Славе интуиция, на хорошие новости надежды мало.