Элизабет Адлер - Рано или поздно Страница 66

Дэн сеял поцелуи по всему ее лицу. По скулам, по векам, без макияжа нежным, как нарциссы, которые он ей когда-то прислал, по носу, облепленному милыми веснушками, похожему на носик сиамского котенка… Он хотел ее очень сильно, но знал, она ищет с ним только успокоения, не любви. Он тронул языком ее губы, будто пробовал на вкус.

— Ты вкуснее своих тартинок.

Элли изнемогала от желания. Она раскрыла губы, обвила руками его шею и прижалась ближе, погрузила пальцы в мягкие густые волосы. Поцелуй углублялся и обострялся. Дыхание становилось прерывистым, а Элли слабой, податливой.

— Мы не должны… — пробормотала она между поцелуя ми, чувствуя его сердце, бьющееся в унисон с ее.

— Назови мне хотя бы одну вескую причину, почему мы не должны, — хрипло шепнул он, покусывая кончик ее уха. Затем губами скользнул к ее шее, нашел трепещущий пульс, задержался на нем и двинулся дальше, к ключицам.

Элли дрожала, продолжая убеждать себя: «Мы оба взрослые люди, преданы своей работе… У нас нет друг перед другом никаких обязательств… В конце концов, мы можем остаться друзьями…»

Она открыла глаза, мечтательно посмотрела в его глаза и еле слышно прошептала:

— В конце концов, это не любовь… Верно?

— Если это не любовь, то что?..

Элли увидела в его глазах вопрос, а Дэн в ее — ответный жар желания. И тогда он выключил музыку, взял Элли за руку и повел по скрипучей лестнице наверх, в спальню.

Она без сил опустилась на кровать, ноги отказывались держать. И причина была вовсе не в том, что она очень давно не занималась любовью, просто подобной страсти Элли никогда еще не испытывала. Его взгляд, прикосновения источали обжигающую нежностью.

Дэн снял с неё футболку, расстегнул тонкий кружевной лифчик и на несколько секунд замер, любуясь совершенством ее груди. Затем начал ласкать языком соски. Она, стеная, выгнулась от наслаждения. Он провел руками по ее длинной спине и коснулся груди. Элли была такая свежая, душистая, прелестная, такая покорная… Он весь горел огнем, но медлил, приручая, распаляя…

Когда он увидел ее, без джинсов, стройную, прекрасную, с белым кружевным лоскутком, прикрывающим наготу, его сердце рванулось куда-то к горлу. Она приподнялась на локтях, уронив на грудь ослепительно рыжие волосы, наблюдая, как он раздевается.

Он лег рядом и провел ладонью по ее телу. «Какие твердые и одновременно нежные руки, — подумала Элли. — Руки, которые работают на земле, превращают грезы в реальность, строят будущее… А оно никогда не совпадет с моим…» Тут же она отбросила ненужные мысли, сейчас имели значение лишь губы, исследующие все закоулки ее тела, только язык, выискивающий у нее самые волшебные места. Вдруг, переполнясь наслаждением, она содрогнулась и выкрикнула его имя…

Он вошел в нее медленно, глядя прямо в лицо. И она двинулась ему навстречу, быстро приспособилась к его ритму. Все было так, будто они жили до сих пор именно для данного момента.

Руки Элли плавно скользили по гладкому телу Дэна. Она охватила его ногами, побуждая проникнуть глубже, слыша собственные стоны, бесстыдно, настойчиво требуя все большего и большего… А затем они вместе рухнули в серебряную пропасть. На самое ее дно, затихшие, на время исчерпавшие страсть, и долго лежали обнявшись, превратившись в единое целое.

Он прижимал ее к постели, над ее сердцем стучало его сердце. Элли думала, что больше никогда не захочет пошевелиться, она мечтала, чтобы их слияние длилось вечно. Разве может быть еще раз так хорошо, как сейчас…

Дэн приподнялся, опершись на руки, и улыбнулся ей, чьи волосы рассыпались по подушкам бронзовой рябью, чьи опаловые глаза стали темнее после пароксизма страсти, чья кожа казалась ему нежнее атласа. Он приблизил губы к ее губам и начал неторопливо целовать. Он хотел сказать — очень хотел, — что любит ее давно, но боялся спугнуть. Вместо этого он только прошептал:

— Ты красивая.

— Ты тоже. — Она улыбнулась и погрузила пальцы в темные курчавые волосы у него на груди. — Так я лучше?

Он вопросительно вскинул брови.

— Лучше тартинок?..

Дэн взорвался смехом и перевалился на бок.

— Твои тартинки дивные, но ты вне всякого сравнения.

— Приятно слышать. — Элли легла на него, обвила руками Шею и крепко поцеловала в губы. Затем шепнула на ухо: — Спасибо. — Вскочила с кровати, схватила с шезлонга розовый халат и прикрыла прекрасную наготу.

Дэн скуксился. Старый халат резко дисгармонировал с чудесными волосами и всем прочим. Из страстной женщины Элли превратилась в пугливую школьницу.

— Согласна, халат меня не украшает, — проговорила она, выдавая фирменную улыбку от уха до уха. — Он у меня с семнадцати лет, и я никак не могу с ним расстаться.

Он рассмеялся и встал.

— Некоторые вполне взрослые девушки продолжают играть с мишками, а ты — с халатом. У всех по-разному.

Она толкнула его пальцем обратно в кровать.

— Ждите меня здесь, мистер Кэссиди, владелец знаменитого виноградника.

Дэн откинулся на подушки, положил руки под голову и принялся размышлять о путях, которыми следует любовь. Вот к нему она подкралась незаметно, заманила в свои силки, опутала против всякой логики, почти против воли. Вдобавок он не знает, как сказать этой женщине, что любит ее…

Из гостиной донеслась лирическая музыка. Антонио Карлос Джобим играл со струнным оркестром. В дверном проеме возникла Элли с бутылкой «Вин Санто», двумя рюмками и коробкой миндального печенья. Через минуту она устроилась рядом с ним.

— Как дипломированная повариха, я обязана накормить своего мужчину.

— Мне это нравится.

Он разлил по рюмкам ароматное десертное вино. Чокнулся с ней.

— Замечательно чувствовать, что ты нужен.

Сердце у Элли вспорхнуло и запело как птичка. С Дэном спальня, да и весь дом стали совершенно другими. Этот сильный мужчина прогнал прочь ночные призраки, подарил ей наслаждение и… любовь. Хотя любви она по-прежнему боялась.

— Открой рот и закрой глаза, — приказала Элли с улыбкой.

Дэн подчинился, и она угостила его печеньем.

— Вкусно, — констатировал он и открыл глаза.

Дэн наблюдал, как она пьет вино, и изнывал от желания лизнуть ее губы, попробовать на вкус. Искушение было слишком велико. Он выхватил бокал, поставил на ночной столик и, впившись в сладкие уста, прижал Элли спиной к подушкам.

Ее прекрасные глаза чуть заволокло. Она откинула за голову изящные руки, а он медленно развязал пояс на розовом халате. А потом все пошло сначала.

Бак сидел в машине, пристально вглядываясь в освещенное окно наверху. Он плакал. Он не знал, что в сердце может быть столько боли. Ему хотелось убить Элли прямо сейчас. Бак завел машину и поехал быстро, как безумный, сквозь густой туман к себе на квартиру. Отпер дверь и заметался по комнате, ударяя кулаками о стены, воя от отчаяния.