Юлия Шилова - Мастерица провокаций, или Одной ночью перечеркнуть все в жизни мужчины Страница 67

— Вот мне и сказали, что вы сможете мне помочь. Правда, я совершенно не знаю турецкого, но знаю несколько английских слов.

— А кем бы вы хотели работать?

— Я умею мыть полы, готовить, смешивать коктейли. Если есть вакансия, то смогла бы убирать номера, мыть посуду или проводить какие-нибудь экскурсии.

Владимир усмехнулся и нервно закурил.

— Я не понимаю, к чему весь этот маскарад, — неожиданно жестко бросил он.

— Простите?

— Вы и в самом деле хотите работать за границей?

— Хочу.

— И вы согласны мыть полы и убирать номера?

— Согласна. Конечно, мне бы хотелось поработать экскурсоводом. Это, знаете ли, моя мечта. Но вот проблема с языком… Но готова убирать номера. Карьеру всегда начинают с самых низов.

— Вы нуждаетесь в средствах?

— Очень.

Владимир усмехнулся и резко потушил сигарету.

— Я видел, на какой машине вы подъехали.

— Машина не моя.

— Одни только бриллианты у вас в ушах стоят целое состояние. Про колье я и не говорю. Да и одежда марки ведущих модельеров. Если продать хоть одно ваше колечко, можно жить безбедно пару лет. Вы посмотрите, как на вас все таращатся.

— Неужели?

Я оглянулась и увидела, что Владимир прав. Люди за столиками смотрели на меня с нескрываемым интересом и перешептывались.

— Кто вы?

— Женщина, которой требуется работа.

— Вы меня обманываете.

Я сняла очки. Наши взгляды встретились. Владимир слегка прищурился, словно пытался вспомнить, кто я такая и где он имел честь познакомиться со мной.

— Узнал? — Я закурила тоненькую сигарету с ментолом и пустила Владимиру дым прямо в лицо.

— Что-то лицо у тебя знакомое, — напрягся Владимир. — Вспомнил. Ты эта… Ленкина подруга… Мама двоих детей…

Владимир захотел встать, но я взяла его за руку и процедила сквозь зубы:

— Спокойно, дорогой. Сиди и не рыпайся.

— Ты что хочешь?

— Тебя, — отрезала я. — Я хочу тебя… отблагодарить.

— За что?

— За то, что заработала кучу денег.

— Ты что, проституцией все это заработала, что ли? — Владимир нервничал все сильнее и сильнее.

— Милый, проституцией не прокормишься. Я встретила богатого любовника, и все это благодаря тебе… Поехали ко мне домой.

— Зачем?

— Заняться сексом.

Владимир слегка покраснел и нервно застучал пальцами по столешнице.

— Ты совсем не похожа на ту мамашу, которую я отправил в Турцию. Если бы ты не сказала, кто ты такая, я бы в жизни не узнал.

— Люди меняются…

— А Ленка где?

— Осталась в Турции.

— Она что, тоже себе богатого любовника нашла?

— Вроде того.

— Ну, девчонки, блин, даете. А Экрама кто мочканул?

— Мы, — спокойно сказала я.

— Ничего себе! Я все знаю. Мне Мустафа звонил и кое-что рассказал.

— А кто такой Мустафа?

— Мустафа — брат Экрама. И где ж вы себе таких любовников-то нашли?

— Места надо знать.

— Что за мужик-то? Секрет?

— Султан.

— Кто?

— Ты что, плохо слышишь?

— Ну ты, блин, даешь. Ты чо, в гареме, что ли, была?

— Была.

Владимир рассмеялся и заказал шампанского.

— Ты пьешь за рулем? — весело спросил он, раскупоривая бутылку.

— Пью.

— Я тоже, — расхохотался он — Хрен ли нам, имеющим деньги? Я гаишнику суну в зубы сто баксов, от меня не убудет.

Я положила ногу на ногу и оголила колено.

— А у меня чуть было из-за вас бизнес не встал, — Владимир разлил шампанское по бокалам и жадно выпил. — Я думал, вас и в живых уже нет. Все-таки горы…

— Да что нам горы, — безразлично махнула я рукой.

— Таким девчонкам, как вы, любые горы нипочем… А вы еще, оказывается, и в гарем попали. Ну, как там в гареме?

— Довольно мило.

— Ты кем была, любимой женой или любимой наложницей?

— Наложницей.

— Ты хоть денег заработала? Там, говорят, деньги везде валяются. Не унесешь…

Владимир пил шампанское и не сводил с моих украшений хитрых и до неприличия жадных глаз.

— А вообще ты по-хорошему мне заплатить должна. Компенсацию, так сказать.

— За что? — искренне удивилась я.

— За то, что я тебе путевку в жизнь дал. Если бы не я, ты бы утирала сопли своим голодным детям и вспоминала своего беглого мужа… Ведь, по большому счету, ты хорошо зажила только благодаря мне.

— Ты считаешь, что все, что я сейчас имею, получила благодаря тебе?

— Конечно.

— Ты в этом уверен?

— На все сто… Забыл, как тебя зовут?

— Света.

— Конечно, Светка… Уверен. Я помню, какой чувырлой ты была, а теперь просто царица. Тебе раньше авоську с пакетом кефира и батон в руку в самый раз. А теперь у тебя сумочка от Версаче, вся в дорогих камушках. Если бы ты от других криминальных структур в эту Турцию поехала и вернулась в таком прикиде и на такой тачке, как сейчас, то тебя бы точно хлопнули или все отобрали. Нужно уважать тех, кто тебя в люди вывел. Из-за вас с Ленкой чуть было мой бизнес не встал. Мне турки чуть было крупную неустойку за смерть Экрама не вкатили, я еле смог доказать, что все произошло по их вине. Мол, плохо вас розгами секли да дом стерегли. Сейчас весь бизнес Мустафа взял в свои руки. Он теперь за смерть своего брата всем русским девкам мстит. Так что тем, кто после тебя туда приехал, живется совсем не сладко. Больше никто из них не сбежит. Работают в поте лица всеми надлежащими для этого органами. — Владимир заржал, как жеребец, я же не смогла выдавить даже слабенькую улыбку.

Владимир вновь разлил шампанское и наклонился ко мне:

— Ну, что, Светка, будешь делиться?

— Конечно, буду, — весело рассмеялась я и притянула его за галстук. — Дорогой, ты даже представить не можешь, сколько у меня драгоценностей. Если ты будешь со мной, я сделаю тебя очень даже богатым.

Владимир улыбнулся, как мартовский кот, и впился в меня поцелуем.

Через пару часов мы уже валялись на моей широкой кровати и в небольших интервалах между порывами страсти обливали друг друга шампанским.

— Я понимаю, почему в тебя султан влюбился, — шептал пьяный то ли от секса, то ли от навалившегося на него счастья Владимир.

— Почему?

— Потому что еще немного, и я сам в тебя влюблюсь. Ты этого хочешь?

— Очень.

— А не боишься?

— Дорогой, с некоторых пор я уже ничего не боюсь.

— С виду такая девочка-скромница, а в постели настоящая тигрица. Если бы я не знал, что у тебя дети есть, то вообще бы подумал, что ты целка… Но если с тобой переспать… Ты ураган!

А затем все началось снова. Я изображала страсть и стонала просто по системе Станиславского. Измотав друг друга любовными ласками, мы провалились в глубокий сон.