Нора Робертс - Ангел смерти Страница 7

Ева в ответ только фыркнула и отперла дверь своего кабинета.

– Если проведем расследование в сжатые сроки, Пибоди, я посмотрю, что можно будет для вас сделать. – Она швырнула диски на захламленный стол, сняла куртку. – Однако без человека из ОЭС нам не обойтись. Узнайте, кого они могут нам прислать. Только мне нужен настоящий спец, а не какой-нибудь новичок.

Пибоди стала звонить в отдел, а Ева, усевшись за стол, сунула в компьютер диск с разговорами Бреннена. Собственно, разговор был только один – за день до гибели он позвонил жене, говорил с ней и с детьми. Ева слушала веселую болтовню человека с семьей, к которой он собирался поехать, и на душе у нее было паршиво.

– Мне надо связаться с его женой, – сказала Ева тихо. – Отличное начало дня, ничего не скажешь. Но лучше сделать это сейчас, пока репортеры ничего не пронюхали. Оставьте меня на десять минут, Пибоди.

– Хорошо, мэм. Из отдела электронного сыска нам пришлют детектива Макнаба.

– Отлично.

Дверь за Пибоди закрылась, Ева тяжело вздохнула и взялась за телефон. Когда через десять минут Пибоди вернулась, Ева стояла у окна с кружкой кофе.

– Эйлин Бреннен прилетит в Нью-Йорк с детьми. Она хочет видеть тело. Известие приняла достойно. Иногда это даже труднее – видеть, как они стараются держать себя в руках. А в глазах их читаешь надежду на то, что произошла ошибка. – Она тяжело вздохнула, повела плечами, словно сбрасывая тяжелую ношу, и повернулась к Пибоди. – Давайте посмотрим диски с охранной системы.

Пибоди вставила диск в компьютер. Через несколько секунд обе – Пибоди и Ева – не сводили с экрана изумленных взглядов.

– Что это, черт подери?

– Я не знаю.

Пибоди сосредоточенно смотрела на фигуры на экране. Голоса звучали торжественно, но язык был незнакомым. В центре стоял мужчина в черном одеянии, за ним – два мальчика в белом. Мужчина, державший в руке серебряную чашу, стоял перед черным алтарем, украшенным белыми цветами и свечами.

– Что это за обряд? Или это какой-то спектакль?

– Это похороны, – прошептала Ева. – Заупокойная месса. Я как-то раз была на такой. Кажется, это католические дела, и говорят они на латыни. Откуда, черт возьми, у вас этот диск, Пибоди?

– Из охранного устройства Лакшери Тауэрс. Он был закодирован и подписан.

– Его подменили, – пробормотала Ева. – Этот сукин сын подменил диски. Ему нравится с нами играть. И, надо сказать, у него неплохо получается. – Ева дала компьютеру команду скопировать диск, засунула руки в карманы и развернулась. – Он с нами забавляется, Пибоди. И за это ему придется поплатиться. Пусть проведут обыск в помещении, где установлены охранные системы, и конфискуют все диски, относящиеся к интересующему нас промежутку времени.

– Все?

– Да, все. Со всех этажей. И мне нужны показания швейцаров, работавших в это время. – Она вынула из компьютера диск, сунула его в карман. – Так… Интересно, где, черт подери, отчет о проведенном обыске?

Она потянулась к телефону, но тут раздался звонок.

– Лейтенант Даллас слушает.

– Вы были оперативны, лейтенант. Я впечатлен.

Ева дала знак Пибоди, чтобы та попробовала определить, откуда поступил звонок. До нее доносились мелодичные звуки: в качестве фона пел хор, как поняла Ева, на латыни.

– Вы серьезно поработали с Бренненом, – заметила она. – Судя по всему, это занятие вам понравилось.

– О, безусловно, можете мне поверить. Знаете, Томми прекрасно пел. Спел он и мне. Послушайте. – Комната заполнилась душераздирающими, пронзительными криками. – Великолепно, не правда ли? Сначала он молил даровать ему жизнь, а потом молил забрать ее. Все длилось четыре часа, и у него было достаточно времени вспомнить прошлые грехи.

– Мне кажется, вы действуете грубо. Но, когда я вас поймаю, думаю, у меня будет достаточно оснований не дать вам прикинуться умственно неполноценным. Я уж постараюсь, чтобы вас отправили в подходящее место. Местные тюрьмы для вас не годятся: для таких, как вы, – это просто загородные клубы.

– Креститель тоже попал в узилище, но увидел царствие небесное!

Ева попыталась припомнить известные ей библейские истории.

– А, это тот, кто потерял голову из-за какой-то плясуньи? И вы решили рискнуть своей, вызвав на турнир полицейского?

– Она была распутницей! – Он заговорил невнятно, и Ева плотнее прижала трубку к уху, чтобы его расслышать. – Зло в прекрасном обличье – как это часто бывает. Но Креститель устоял, не поддался искушению и принял мученическую смерть.

– Вы тоже решили стать мучеником? Умереть за то, что вы называете верой? Могу вам в этом помочь. Сообщите только, где вы находитесь.

– О, лейтенант, я и не ожидал, что встречу в вас столь достойного соперника. Умная женщина – такая редкость. И зовут вас Евой, как нашу праматерь. Были бы вы чисты сердцем, я бы вами восхищался.

– Без вашего восхищения я как-нибудь обойдусь.

– Ева тоже была нетверда духом, потому и лишила своих детей рая.

– Ага. А Адам был слабаком, не способным взять на себя ответственность. Все, урок из Библии закончен. Продолжим нашу беседу.

– Я с нетерпением жду встречи с вами, но пока что ее придется отложить. Ненадолго.

– Думаю, она состоится раньше, чем вы рассчитываете.

– Возможно. А сейчас – новая загадка. На сей раз объявляются гонки. Следующий из грешников еще жив и пребывает в блаженном неведении о грядущей каре. Но закон Господа суров, и он будет проклят. «Надеющийся на богатство свое упадет; а праведники, как лист, будут зеленеть». И настал черед упасть ему.

– За что?

– За лживый язык! У вас есть двадцать четыре часа на спасение его жизни, если будет на то воля Божья. Вот загадка: он приятен лицом и жил когда-то умом. Но ум его теперь затуманен, как у бедняги Дайси Райли, и его ведут вечерять. Живет, где работает, работает, где живет. Ночи напролет подает другим то, чего жаждет более всего сам. Он приехал издалека, но выбрал место, напоминающее о доме. Если не успеете его найти, завтра утром фортуна повернется к нему спиной, так что торопитесь.

Ева еще несколько секунд неподвижно сидела с гудящей трубкой в руках.

– Увы, Даллас, засечь его не удалось. Может, этот Макнаб из ОЭС что-то сможет.

– Кто такой Дайси Райли, черт подери? – пробормотала Ева. – Что такое «вечерять»? Ужинать, что ли? Еда… Рестораны… Ирландские рестораны…

– Ирландские рестораны? Мне кажется, что это два несочетаемых слова.

– Что?

– Неудачная шутка, – криво усмехнулась Пибоди. – Так, для поднятия духа.

– Ага. – Ева опустилась на стул, приказала компьютеру дать список ирландских ресторанов в Нью-Йорке и развернулась к Пибоди. – Свяжитесь с Твизер – она проводила обыск у Бреннена. Скажите, что мне нужно хоть что-нибудь. И пошлите полицейского в Лакшери Тауэрс за остальными дисками. Ну, шевелитесь!

– Шевелюсь!

…Через час Ева по-прежнему сидела у себя в кабинете и читала отчет о проведенном обыске. В нем не было ни единой зацепки.

– Этот сукин сын даже волоска после себя не оставил! – пробормотала она и устало потерла глаза.

Было ясно, что надо снова поехать на место преступления и попытаться воссоздать картину произошедшего, постараться представить себе, как все происходило. Пока что она видела только кровь, кровь повсюду…

«Надо постараться сосредоточиться», – сказала себе Ева. Итак, снова цитата из «Притчей Соломоновых». Но из нее ясно лишь, что предполагаемая жертва стремилась разбогатеть. А это сводило круг подозреваемых ко всему населению Нью-Йорка…

Ева напомнила себе, что мотив ее загадочного собеседника – месть. Будущая жертва получила деньги за предательство? Это кто-то связанный с Бренненом? Она обратилась к спискам, которые Рорк переслал на ее компьютер, и проглядела имена партнеров и друзей Томаса Бреннена.

Любовниц у него не было – если бы были, Рорк бы их нашел. Томас Бреннен был верным мужем, а теперь жена его стала вдовой…

В дверь громко постучали. Ева обернулась и недоуменно посмотрела на стоявшего на пороге человека лет двадцати пяти. На нем были ярко-желтые кроссовки на толстой подошве, но даже они не делали его выше ростом. Одет он был в мешковатые голубые джинсы и куртку с обтрепанными манжетами. Золотистые волосы, стянутые сзади в длинный хвост, спускались ниже лопаток. В мочке левого уха позвякивало штук шесть золотых сережек-колец.

– Ты ошибся адресом, парень. Это отдел по расследованию убийств.

– Значит, Даллас – это вы? – Когда он улыбался, на щеках появлялись две ямочки. Глаза у него были светло-зеленые. – Я – Макнаб, отдел электронного сыска.

Ева едва не застонала от досады, но сдержалась и, вздохнув, протянула руку. «Боже правый!» – подумала она, разглядывая его унизанные кольцами пальцы.

– Так вы работаете у Фини?

– Пришел к нему в отдел шесть месяцев назад. – Он оглядел ее крохотный кабинет. – Да, у вас жизнь не сахар. У компьютерщиков шкафы больше, чем эта комнатенка.