Анастасия Перкова - Пока ты веришь Страница 7

Глава 5. Запретное место

Токен с наслаждением вдохнул наполненный озоном воздух, который тут же разлился по венам, наполняя тело безграничным счастьем. Отголоски грозы, только что бушевавшей над Тхорасом, еще долетали откуда-то издалека. Токен любил грозу, хотя она навевала грустные мысли – возможно, это надрывно плакала Тхор. Это было не единственное, что омрачало мысли Токена. Он со вчерашнего дня не мог выбросить из головы выражение недетской боли на лице Лиэ и тот взгляд, которым она наградила его. Юноша нахмурился, вглядываясь в густые заросли, которые начинались за задним двором дома Афиса. Здесь был пролом в стене, окружавшей город. Достаточно широкий, чтобы человек мог пройти через него и коротким путем попасть в самое сердце Культа – к изваянию, изображающему Тхор. К идолу, вырезанному отцом Токена. Это было священное, а потому запретное место, куда беспрепятственно могли приходить лишь жрецы. Простым людям дозволялось припасть к деревянным стопам богини лишь в случае крайней нужды – если болезнь угрожала жизни кого-то из домочадцев, или человек думал, что на него наложено проклятие. В таком случае горожанин просил позволения у верховного жреца, выходил из города через северные ворота и кружным путем отправлялся к деревянному идолу, чтобы принести в жертву какое-нибудь животное и испросить милости Тхор. Женщинам и вовсе было запрещено появляться там – богиня благоволила лишь сильному полу. Любая женщина, замеченная вблизи этого места, подвергалась суровому наказанию на усмотрение жрецов: щедрое пожертвование в пользу культа, десять ударов плетью или даже смерть на алтаре. В зависимости от того, чтобы было на тот момент более необходимо.

Токен понимал, что, еще не являясь жрецом, он не мог воспользоваться лазом в стене, но он уже нарушал этот запрет прежде, и его так неодолимо тянуло окунуться в эту влажную от дождя зелень, пройти узкой тропинкой, протоптанной сотнями ног, и увидеть идол, вышедший из-под руки его отца. Токен столько лет не был там и даже после своего возвращения не мог собраться с духом – слишком тяжелые воспоминания были связаны с изваянием. Но теперь, должно быть, пришло время. Гравий, которым была посыпана садовая дорожка, мягко зашуршал под нерешительными шагами Токена. Он медленно пересек задний двор и задержался у лаза, взявшись рукой за каменное ребро стены. Наверное, Афис страшно разозлится. Если вообще сообразит что-нибудь – старик уже с самого утра был не в себе. Виной всему был ихе – особый сорт табака, который использовали жрецы на Совете двенадцати для достижения «состояния единения с Тхор», как они это называли. Афис злоупотреблял этим средством почти каждый день, и Токена брали сомнения, действительно ли верховный жрец говорит с Тхор, пока его мозг затуманен ароматным дымом.

Токен сделал шаг и невольно содрогнулся, когда влажная листва коснулась разгоряченной кожи, роняя прохладные капли на его плечи и руки. Он медленно продвигался вперед, наслаждаясь каждым шагом, отсрочивая и одновременно предвкушая тот момент, когда деревья разойдутся, представив его взгляду статую Тхор. И вот, наконец, Токен увидел ее, и сердце наполнилось благоговейным трепетом при виде этого исполина высотой в три человеческих роста. Устремленный в небо величественный силуэт полуобнаженной женщины, чей взгляд блуждал по верхушкам деревьев, не снисходя до людей, приходящих сюда. Прямой нос, плотно сомкнутые строгие губы, волосы до пояса. Руки Тхор были молитвенно сложены на обнаженной груди. Взгляд Токена опустился ниже, изучая тонкую талию и покатые бедра. Левое бедро статуи портило безобразное обугленное пятно – след давнего преступления. Перед мысленным взором юноши промелькнула картинка: огонь, ползущий по светлому промасленному дереву; фигура человека, с губ которого слетал безумный смех, раздаваясь жутким эхом в лесу; крики приближающихся людей…

Токен подошел ближе, опустился на колени и дрожащими руками коснулся ступней Тхор. Дерево почернело от пролившейся здесь крови и было гладко отполировано прикосновениями множества рук.

– Прости, что так долго не приходил, – прошептал юноша. – И прости, что пробрался сюда как вор. Мне не о чем просить, я пришел лишь поблагодарить тебя.

– И за что же ты так благодарен Тхор? – послышался за его спиной женский голос.

Токен вскочил и резко обернулся. Его лицо горело от возмущения и праведного гнева.

– Ты разве не знаешь, что женщинам нельзя здесь находиться? – надменно начал Токен, бросая на незнакомку строгий взгляд из-под нахмуренных бровей… и тут же потерял дар речи.

Это была та самая женщина, что однажды убедила его вернуться в Тхорас, когда он еще мальчишкой сбежал от Афиса. Тогда она показалась ему взрослой, но, должно быть, он ошибся – стоящей перед ним девушке было не больше двадцати пяти. Сколько лет назад это было? Гнев, сменившийся удивлением, не помешал Токену сразу же разглядеть, насколько хороша незнакомка. Тем более что она была одета далеко не так скромно, как было принято среди жительниц Тхораса. Лиф платья янтарного цвета едва прикрывал высокую грудь, облегая талию, словно вторая кожа. Плечи и руки оставались обнаженными. Подол платья был немыслимо коротким. Скроенный несимметрично, он слева доходил до колен, правая же сторона была настолько короче, что открывала половину соблазнительного бедра. Взглянув еще раз, Токен заметил, что это вовсе и не платье – между лифом и юбкой виднелась узкая полоска смуглой кожи.

Девушка облизнула пухлые губы кончиком розового языка и насмешливо посмотрела на Токена.

– Ты сейчас не живее этой статуи, – заметила она. – Что такое?

– Просто мне показалось, что ты похожа на женщину, которую я видел лет пять назад, – Токен собрался с мыслями, стараясь не глазеть на прелести незнакомки, – но она годилась тебе в матери.

– Она много значила для тебя, та женщина? – поинтересовалась девушка, сцепив руки за спиной и придвигаясь ближе к юноше, как хищник, подкрадывающийся к добыче. Она была очень высокой, почти того же роста, что и Токен.

– Тогда – нет, но сейчас я понимаю, что она сыграла важную роль в моей судьбе, – вымолвил Токен, потом помотал головой, словно отгоняя сон. – Уходи. Я же говорю, ты не можешь здесь находиться. Ты видимо не из этих краев, раз не знаешь правил, да и не похожа на тхорасийку. Так и быть, я никому не скажу, что видел тебя.

Токен повернулся к девушке спиной, и в ту же секунду на его плечо легла ее легкая рука, поглаживая и лаская.

– Токен, – голос прозвучал скорее в его голове, чем в ушах.

Он медленно обернулся и не поверил своим глазам: незнакомка теперь выглядела гораздо старше, ее лицо стало таким, каким он его помнил.

– Восприятие часто зависит от наших ожиданий и потаенных желаний, – сказала женщина, чуть склонив голову набок. – Тогда ты нуждался в материнской ласке, а теперь повзрослевшему молодому мужчине требуется совсем другое.

Ее чуть хрипловатый голос отдавался в каждой клеточке тела Токена. Женщина стояла так близко, что он чувствовал жар, исходящий от нее. Непривычно темная, золотисто-коричневая кожа незнакомки пахла морем. Ее волосы были очень короткими и слегка вьющимися. Более темные у корней, дальше они становились рыжевато-каштановыми, словно выгорели на солнце. Морщинки в уголках миндалевидных глаз разгладились, и она предстала перед ним в том же облике, в котором Токен сегодня увидел ее в первый раз.

– Кто ты? – прошептал изумленный Токен.

– Ты знаешь. Ты всегда знал, – ответила девушка, и ее руки обвились вокруг шеи Токена подобно дикой лозе. – Так за что ты хотел меня поблагодарить?

Глаза Токена расширились от внезапного понимания, он осел на землю и, стоя на коленях, снизу вверх взирал на Тхор, еще не веря до конца, что это происходит на самом деле. Она смотрела насмешливо и в то же время нежно. Провела ладонью по своим коротким волосам и звонко рассмеялась.

– Ты настоящая? – голос не слушался Токена.

– Если кто-то подсматривает из-за дерева, он увидит, как ты стоишь на коленях и говоришь сам с собой – если ты об этом. Хотя, пока ты здесь, со мной, никому не придет в голову сюда наведаться, я обещаю. Но ты видишь меня, слышишь меня, чувствуешь меня, а значит я здесь, – Тхор чуть тронула плечо Токена, заставляя его подняться с колен. – Я настолько реальна, насколько ты в это веришь. И буду таковой оставаться, пока ты веришь.

– Я верю, – выдохнул Токен.

Ее взгляд был глубоким и гипнотизирующим, и когда искорки смеха перестали плясать на медового цвета радужках, постепенно сменяясь туманом желания, Токен осознал, зачем на самом деле вернулся в Тхорас.

– Я наблюдала за тобой с самого рождения, мой милый Токен, – заговорила Тхор. – Я так ждала, когда настанет этот день, и я смогу явиться тебе. Я так долго была одинока и лишена радостей плоти. Ты здесь, ты пришел ко мне, пришел положить конец одиночеству. Как моему, так и собственному.