Алена Винтер - Танец со смертью, или Вернуться и Простить Страница 7

– Объясни мне, доктор Пилюлькин, как получилось, что у меня с моими родителями разные группы крови?

– Такое часто случается…

– Но не в моем случае. – Маша убежала к себе в комнату и вернулась с исписанными листками в руках. – Если у отца и матери четвертая группа крови, – прочла она, – то вероятность рождения ребенка с такой же группой равна пятидесяти процентам. С третьей и второй группой – вероятность по двадцать пять процентов на каждую. И ноль процентов – с первой! Но ты и сама это знаешь, раз так удивилась, узнав, что у меня – единица. Или как вы там еще называете мою группу крови? Просто «первая» или «0»? Я ведь права? – Маша схватила Симу за руку и с силой потянула подругу на себя. – Отвечай, Арифулина! Если бы не твое случайное восклицание, я так ничего и не узнала бы!

– Чего не узнала бы? – Сима как-то обмякла от Машиного напора и растерялась.

– Что родители мне – не родные.

– А какие? – вскричала Сима. – Кто тебя растил? Кто любил, душу в тебя вкладывал? Чужие дядя и тетя?!

– Сима, не в этом дело.

– А в чем?! – продолжала возмущаться Арифулина. – Подумаешь, группа крови не совпала! Это еще не повод, чтобы сомневаться в вашем родстве!

– Какой же еще нужен повод? – Маша тоже повысила голос.

Она вновь вышла из кухни, но так же быстро вернулась, держа в руках рамку с фотографией, на которой была запечатлена семья Калининых.

– Есть ли между нами какое-либо сходство?

Сима внимательно всмотрелась в застывшие на снимке фигуры. Валентина Борисовна, счастливая, прижимала к себе дочь, а Сергей Борисович нежно обнимал за плечи своих любимых женщин. Маша действительно заметно отличалась от Калининых-старших. Светловолосая, белокожая и худая, она была полной противоположностью своим голубоглазым, темноволосым и склонным к полноте родителям. Сима удивилась и тому, что ни у кого из них прежде не возникало вопросов по поводу их родства. Хотя для этого не имелось предпосылок, поэтому сложно было представить, что Маша была удочеренным ребенком: уж очень нежными были отношения в их семье.

– Обрати внимание на цвет глаз, – посоветовала Маша, ткнув пальцем в лицо отца. – У меня глаза карие. Темные! А у родителей – голубые. Ребенок, у обоих родителей которого светло-голубые глаза, не может иметь глаза темнее, чем у них.

– Это лишь предположение. – Сима прикусила губу, понимая, что в голосе ее не слышится уверенности.

– Разве? Цвет глаз наследуется согласно законам Менделя. Я даже на одном медицинском сайте диаграмму нашла, на ней показаны… – Маша запнулась и прочитала с листка: —…шансы появления того или иного цвета глаз ребенка в процентном соотношении, в зависимости от цвета глаз его родителей.

– На медицинских сайтах еще и не такой бред пишут. Послушать тебя, так можно и тесты на ДНК не проводить! Зачем? Достаточно сравнить группы крови, цвет глаз, проверить, имеется ли у обоих родителей ямочка на подбородке… И все, результаты «экспертизы» готовы!

Сима спрятала лицо в ладонях, пытаясь справиться с волнением, потому что все то, о чем говорила Маша, было правдой. Однако она не решалась подтвердить предположения подруги, понимая, насколько серьезными могут быть последствия.

– Может, кофе для тебя заварить? – с заботой спросила Маша, погладив поникшую Симу по голове.

– Нет, – нахмурилась та и отстранилась, не желая чувствовать прикосновения теплой ладони подруги. – Я лучше выпью чего-нибудь покрепче. Купила по дороге.

Она убежала в коридор и вернулась с бутылкой красного вина.

– А белого не было? – спросила Маша.

– Ты же не пьешь, – сквозь зубы процедила Сима, доставая из буфета один бокал.

– Еще как пью! – воскликнула Маша и попыталась отнять бутылку, но у нее ничего не получилось, уж очень цепко Сима держалась за горлышко. – И ладно! Смотри, не захлебнись.

– Поверь, я не доставлю тебе такого удовольствия, – сказала Сима, открыла штопором бутылку и сделала глоток прямо из горлышка.

– Да что с тобой происходит?! – возмутилась Маша. – Отчего ты так злишься на меня? – В глазах ее показались слезы. – Я жду твоей поддержки, внимания, наконец! А ты вместо этого рычишь на меня, будто я в чем-то провинилась. Мне обидно, Арифулина! К тому же у меня чертовски погано на душе.

Она схватила свои бумажки и собралась уйти из кухни, но Сима заставила ее остановиться.

– Прости меня, – сказала она дрожащим голосом. – Я просто нервничаю.

Маша внимательно посмотрела на ее раскрасневшиеся щеки.

– Но почему? У меня плохие анализы? Я чем-то больна? Ну, говори, не молчи… Сима, ты пугаешь меня! Я больна, да?! – в страхе выкрикнула Маша и вдруг застонала. – О, Боже!

– Успокойся, – оборвала ее Сима. – Анализы у тебя не очень хорошие, но не страшные. – Она поднялась, посмотрела в окно, словно собиралась с мыслями, повернулась к Маше, сложила руки на груди и спокойно произнесла: – У тебя повышенное содержание лейкоцитов в крови. Это ненормально, однако вполне решаемо.

– В смысле?.. – Маша нервно улыбнулась.

– Когда мы увидели результаты, испугались, что у тебя серьезное заболевание. – Сима взволнованно облизала губы. – В общем, картина была плохая, если учесть твои симптомы: высокая температура, слабость, боли в суставах. Да еще и аномальное количество лейкоцитов в крови. Все вело к тому, что у тебя…

– Лейкемия?!

– Слава Богу, этот диагноз не подтвердился, но ты нас очень напугала!

– Мамочки! – Маша приложила ладошки к губам. – Этот же рак!

Сима подошла к подруге и встряхнула ее за плечи:

– Я же сказала, что все в порядке! Просто у тебя в организме идет воспалительный процесс, оттого и лейкоцитов больше допустимого. Но ничего, – голос ее был властным и одновременно спокойным. – Я принесла все необходимые лекарства, пилюльки всякие, микстуры… Будем лечиться. Больничный тебе тоже оформим, на этот счет можешь не переживать.

Договорив, Сима подошла к столу, взяла бутылку вина и сделала несколько глотков.

– Поэтому ты мне пить не разрешала? Из-за антибиотиков?

– Во время лечения алкоголь противопоказан. Он отодвигает момент выздоровления.

– Можно сделать хотя бы один глоток? Пожалуйста, мне очень нужно. На душе так тяжело, ты даже не представляешь.

– Можно, – Сима решила проявить милосердие, – но только один.

Маша честно сделала один глоток, правда, очень большой.

– Вот черт! – выдохнула она. – Не представляешь, что я пережила за эти пять минут! Такое ощущение, словно…

– Вся жизнь пролетела перед глазами? – с ухмылкой спросила Сима. – Из-за подобных новостей и не такие глюки могут случиться. Тем более у тебя, человека, уже знакомого с глюками. До сих пор удивляюсь, как тебе могло показаться, что я в соседней комнате с любовником кувыркаюсь?