Барбара Майклз - Призрак Белой Дамы Страница 7

— О, безумно. Вы знаете, что я просто обожаю тощих молодых людей с плохими манерами. Не думаете ли вы, что из него вышел бы хорошенький муженек?

— Плоско шутишь, — проговорила тетя. Мой пренебрежительный тон не успокоил. — Он из вполне хорошей семьи, надо признать. Только у него совсем нет денег. Его отец был негодяем, он разорился и оставил его мать без гроша. Если бы не милость мистера Бима, который взял его в обучение без обычной платы, он бы не вышел в люди. Он сможет стать всего лишь стряпчим — жидковатый супруг для десяти тысяч…

— Я рассчитываю подцепить лорда, никак не меньше, — огрызнулась я. — Сколько нынче стоят титулованные особы, тетя?

— Не беспокойся об этом. И ради Бога не выражайся так неприлично при людях. У тебя будет самый лучший муж, какого только я смогу найти для тебя.

— Восхитительно! — буркнула я. Лицо тети стало довольным, и я с любопытством спросила:

— Как вам удалось уговорить мистера Бима выдать еще денег? Я не понимаю, как происходят выплаты. Это определенная сумма на содержание или он…

— Боже мой, — сказала тетя, искренне изумившись. — Что с тобой сегодня произошло, что ты задаешь такие дурацкие вопросы? Это совершенно не твое дело. О, я совсем забыла, мы должны заехать к портнихе. В пятницу бал у леди Арбутнот, а твое платье еще не готово.

Она наклонилась вперед, чтобы дать распоряжение кучеру. Но даже мысль о моем атласном бледно-голубом платье, вышитом розовыми бутонами, не смогла меня избавить от чувства безотчетной досады. Резкие слова мистера Джонатана засели в моем мозгу. В самом деле, что было нелепого в том, что я хотела сама распоряжаться своими деньгами и своей жизнью?

Но вскоре суета сезона так захватила меня, что мои мимолетные сомнения как-то позабылись. Балы следовали за балами, дни были заполнены визитами, обедами, прогулками. У нас сложился определенный уклад жизни: обычно, утомившись за вечер, я допоздна спала, мне подавали легкий завтрак в постель. Почти каждый день к обеду мы принимали гостей или выезжали сами.

В те дни, когда мы не были заняты, я восполняла пробелы в своем образовании. Тетя проверила мои знания и осталась почти всем довольна. Я достаточно знала итальянский и немецкий, чтобы переводить короткие песенки, которые я пела, а мои рисунки и вышивка были достаточно хороши для неприхотливых джентльменов, заполнявших по вечерам нашу гостиную. Но вот музыка! Она, по словам тети, составляла необходимую часть хорошего воспитания. Как может незамужняя девушка развлекать гостей, кроме как играть на пианино или арфе? У меня был небольшой репертуар песенок для пианино, и я пела их довольно приятным голосом, а вот моей игрой на арфе тетя была весьма разочарована. Как она сказала, арфа была очень выгодным инструментом, чтобы показать свои изящные пальцы и мягкие белые руки, за пианино это не получится. Для того чтобы я могла больше заниматься, тетя взяла в аренду огромный золоченый инструмент за невероятную плату, как она часто мне повторяла, который занял заметное место у окна в гостиной. На фоне тяжелых бархатных портьер мои белые руки и светлые платья будут смотреться элегантно, когда я буду грациозно склоняться над струнами.

Так я познакомилась с Фердинандом. Он сказал, что на самом деле его зовут Фернандо, но он совсем не был похож на итальянца. Своими изящными усами он напоминал мне принца. Мне казалось, что у него такой же красивый рот, как у Его Высочества. Он был ниже ростом, но восхитительно строен и грациозен.

Я наивно сказала ему, что думала, будто все итальянцы смуглые и темноволосые. Он объяснил, что приехал из Северной Италии, где многие люди так же белокуры, как и он. С самого начала нам стало легко разговаривать друг с другом, слишком легко. Должна признаться, что мое умение играть на арфе улучшалось не так быстро, как того хотела тетя. Как я могла сосредоточиться на нотах и гаммах, когда Фернандо клал свою руку на мою, склоняясь ко мне, чтобы поправить туше.

Виделись мы не часто, оба были слишком заняты. В ноябре мы стали готовиться к самому грандиозному событию сезона. Всеми правдами и неправдами тетя добилась приглашения на бал в роскошный дворец леди С., одной из самых знатных особ Лондона и самой выдающейся хозяйки. Приглашений было прекрасно оформлено, и тетя ежедневно ездила переделывать наши карточки, чтобы быть уверенной, что они не останутся незамеченными.

Мне сшили новое платье, и такое прелестное, что я безропотно переносила скучные часы необходимых примерок. Оно было из розового шелка, все в кружевах и вырезано достаточно низко, чтобы открывать мои плечи и большую часть груди. Я не могла дождаться дня, когда смогу надеть его.

За два дня до бала тетя позвала меня к себе в комнату. Этим утром она, вопреки своему обыкновению, приказала раздвинуть занавеси, и, когда отблеск холодного зимнего солнца проник в комнату, я подумала, что тетя похожа на лягушку, слишком долго просидевшую под камнем, со своими опухшими глазами и желтым обрюзгшим лицом. Она критически рассмотрела меня.

— Боже мой, детка, ты выглядишь, как рыба. Вчера вечером я подумала, что ты слишком бледна. Это никуда не годится. Некоторая томность не возбраняется, но при Ее Величестве, толстеющей и розовеющей с каждой неделей, бледность не в моде. Когда ты гуляла в последний раз?

— Только вчера, тетя. Мы пригласили мистера Шербурна и оставили карточки с…

— Да, да, я вспоминаю. Говорят, поездка верхом в парке полезна для цвета лица. Но я не разделяю этих современных идей о свежем воздухе. Немного подкраситься, и все в порядке. Тем не менее, больше бывать на воздухе тебе не повредит. Мистер Померой приглашал нас сегодня кататься.

— У меня урок.

— Арфа может подождать.

— Не переношу мистера Помероя, — проворчала я.

На самом деле я ничего не имела против несчастного молодого человека, кроме того, что его лицо и фигура носили следы слишком обильного потребления сладостей. Он необычайно любил конфеты и при каждом визите приносил нам коробку. То, что большую часть он съедал сам, не раздражало меня. В моем присутствии он становился косноязычным, и надо же ему было чем-то занять свой рот, чтобы скрыть, что ему нечего сказать.

— И очень напрасно ты его не переносишь, — сказала тетя. — Он единственный сын, и его отцу в один прекрасный день наверняка дадут титул.

— А то, что он глуп, и не умеет поддержать беседу, и слишком толст, не имеет значения?

— Никакого. Или тебе больше нравится сэр Ричард?

— Ох, тетя, ему как минимум шестьдесят! И я знаю, что он подбивает ватой чулки. Почему он не носит панталоны, как другие мужчины?

— В юности у него была красивая фигура, — сказала тетя со злобной ухмылкой. — Его ноги были гораздо привлекательнее.