Кей Хупер - Семейное проклятие Страница 7

— Ты это знаешь, и я это знаю, но копы захотят сами все выяснить. И они будут рассматривать мое прошлое под микроскопом. Допрашивать моих знакомых. Может быть, даже следить за мной. И Бог знает, что еще. А когда до меня доберутся газеты… Проклятье! В лучшем случае, некоторое время мою жизнь нельзя будет назвать приятной.

— А в худшем?

— В худшем копы не найдут другого подозреваемого. — Лаура попыталась улыбнуться, но ей не хотелось бы сейчас видеть свою улыбку. — И тогда, даже если дело против меня и не будет годиться для передачи в суд, держу пари, газеты предложат богатый выбор вариантов, при которых именно я убила Питера Килбурна.

— Но если тебя даже не арестовали…

Лаура издала звук, который должен был обозначать саркастический смех.

— Скажешь тоже! Если ты ждешь разумных аргументов от журналистов, это лишь значит, что ты в последние годы совсем не читала газет.

— Ну и что ты собираешься делать? — спросила Кэссиди.

Снова взглянув на зеркало, посверкивавшее на журнальном столике, Лаура медленно произнесла:

— Полицейских совсем не заинтересовало это зеркало. Если не считать, что они решили, будто оно могло послужить вымышленным предлогом для визита Питера ко мне. Так что они не пойдут по этому пути. Но я считаю, что кто-то должен этим заняться. Я совершенно уверена — для меня очень важно выяснить, почему Питер хотел выкупить зеркало. Мне необходимо как можно больше узнать об истории этой вещи и о том, как зеркало попало к Килбурнам.

— И как ты это сделаешь?

— Я думала об этом, — сказала Лаура, не признаваясь, что она еще до убийства решила узнать все возможное об этом зеркале, чтобы понять, что же ее связывает с ним, почему это зеркальце вызывает у нее такие глубокие эмоции. — Помнишь ту студентку колледжа, Дану, которая занималась для меня кое-какими исследованиями прошлым летом?

— Да. Ты ее тогда хвалила. Считала, что она талантливая.

— Очень. Я решила позвонить ей и узнать, не нуждается ли она в заработке?

— Ты хочешь поручить ей исследование истории этого зеркала?

Лаура пожала плечами.

— На его обратной стороне есть несколько дат, так что ей будет с чего начать. Почему не попробовать? Может быть, она ничего и не узнает. А возможно, и узнает. И сможет рассказать мне, откуда появилось это зеркало, как оно попало к Килбурнам.

— И что тебе это даст?

— Я пойму, почему для Питера Килбурна было так важно получить его обратно.

— Ты в самом деле считаешь, что его смерть как-то связана с этим зеркалом?

— Я не знаю. Но это единственное, что я могу сделать, чтобы меня оправдали. Все, что я знаю о Питере Килбурне, — это то, что он хотел выкупить это зеркало перед тем, как был убит. Мне нужно узнать — зачем?

Подумав, Кэссиди покачала головой:

— Мне кажется, что это слишком смелое сопоставление. Тебе, наверное, просто хочется хоть что-то предпринять в этой ситуации.

— Да, я не могу сидеть на одном месте и дожидаться, пока полиция наконец решит, что я этого не делала, — заключила Лаура. Затем она снова нахмурилась. — Проблема только в том, что для всех этих исследований потребуется время, много времени, даже если Дане повезет. Ей придется начать издалека — со времени изготовления зеркала, то есть переместиться на двести лет назад. Слишком много надо перекопать, прежде чем мы дойдем до семьи Килбурн.

— Если только зеркало не всегда было у них, — заметила Кэссиди. — Ведь возможно и такое. Может быть, зеркало передавалось из поколения в поколение и наконец оказалось на чердаке, когда один из Килбурнов решил, что предпочитает бронзовой оправе серебряную. Оно могло пролежать забытым очень долго. А после аукциона кто-то из семьи заглянул в список проданных вещей и увидел зеркало. Тут все и закрутилось.

— Может быть, — согласилась Лаура, чтобы не продолжать спор.

На самом деле она не верила в такое простое объяснение. Но что она могла противопоставить рассуждениям подруги, кроме смутных ощущений и неясных предчувствий? Ведь их словами не выразишь. Тем не менее, ей казалось, что зеркало появилось у Килбурнов не так давно.

— Но если Дане придется перелопачивать все записи от революции до наших дней, это займет много времени, и мы не скоро узнаем, как зеркало попало к Килбурнам, — продолжала Лаура.

Кэссиди внимательно посмотрела на подругу.

— Если рассуждать логически, то имеется еще один путь получения информации. Можно ведь обратиться непосредственно к источнику. Ты можешь с зеркалом в руках пойти прямо к Килбурнам.

Эту возможность Лаура обдумывала уже давно.

— Боюсь, у меня не хватит духу пойти к ним, Кэсс. Особенно теперь. Если верить газетам, во вторник после обеда похороны Питера. Я просто… Мне кажется, сейчас нельзя идти к ним и задавать вопросы о зеркале.

— А мне кажется, что у тебя нет выбора, — решительно заявила Кэссиди. — То есть если ты собираешься сама все выяснять. Может быть, копы и сообщат тебе, подтвердил ли кто-то из Килбурнов, что Питер приезжал к тебе, чтобы выкупить зеркало. Но не более того. А зачем ему это понадобилось, можно узнать только в их семье.

— Но они же в трауре. А меня к тому же еще подозревают в убийстве Питера. Что, если его семья об этом знает?

— Они скорее всего узнают, если полицейские будут продолжать тебя подозревать, — «успокоила» ее Кэссиди. — Особенно, если это попадет в газеты. Но быть подозреваемой не означает быть виновной, Лаура. И даже если журналисты торопятся делать выводы, семья захочет знать правду.

— Будь убит человек дорогой мне, — решительно заявила Лаура, — я бы не допустила предполагаемого убийцу даже переступить порог моего дома. Только так!

— Но ведь тебя не обвиняют! Копы всего лишь допросили тебя, как и многих других. Ведь он ушел от тебя живым, и его шофер это подтвердил.

Лаура попыталась улыбнуться.

— Это звучит логично и успокаивает. Но все равно не знаю, где набраться мужества.

Кэссиди, свернувшаяся клубочком на диване, встала и, потягиваясь, сказала рассеянно:

— У тебя хватит мужества, Лаура. Тебе просто никогда раньше не приходилось им пользоваться, и ты себя не знаешь. Но раз уж мы об этом заговорили, я всегда считала, что за твоим мирным фасадом скрывается железобетонная конструкция.

— Не представляю, почему тебе это взбрело в голову, — пробормотала Лаура.

— В самом деле? — Кэссиди скептически улыбнулась. — Потому что, как и я, ты из большой семьи. Третья из восьми детей и при этом старшая из девочек, а это значит, что все твое детство прошло под гнетом ответственности и забот о младших. Ведь у тебя на глазах постоянно находилось пять ноющих малышей и пара дразнящих тебя старших — предостаточно, чтобы выковать железный характер. В восемнадцать ты ушла из дома и редко оглядывалась назад. Ты достаточно сильная, чтобы справиться со всем, что тебе предстоит, Лаура. Если ты сама этого не понимаешь, тогда поверь мне.