Кейт Уайт - Если бы красота убивала Страница 76

— Ужас, мы тут все потрясены тем, что случилось! — воскликнула она, как только я представилась. — Скажите, убитая — та блондинка, которая была в доме в день приема? Не могу поверить, что я ее видела.

— Я не знаю, какую блондинку вы имеете в виду, но убитая работала у Кэт няней.

— Что произошло? Отчего она умерла?

Я разыграла непонимание и перевела разговор на обсуждение шедевра «Любовь любой ценой». Моя собеседница подтвердила, что Нэнси в городе, но сказала, что ее приезд вовсе не является частью большого плана рекламной кампании. Она всего лишь собирается завтра днем в небольшом книжном магазине на Медисон-авеню прочитать один из двух своих рассказов, вошедших в книгу. Оказалось, что это мероприятие входит в серию «Чтение за чашкой чая». Я записала подробности и попрощалась.

Затем я позвонила Кипу. На этот раз я наткнулась на автоответчик и оставила сообщение с просьбой перезвонить, как только появится.

Следующие два часа я посвятила работе над статьей о Марки. Переделала несколько разделов и заполнила кое-какие пробелы. Конец был уже близок, но я пока не могла сказать, уложусь ли до конца дня. Было трудно сосредоточиться: отвлекали звуки, раздававшиеся за пределами кабинета, и собственные мысли о том, что я узнала сегодня утром.

Примерно без четверти пять я снова набрала номер кабинета Кэт. Кэт не вернулась и, по словам Одри, сегодня уже не появится в офисе. Она где-то в пути, в лимузине с водителем, и у нее нет с собой мобильного телефона.

Повесив трубку, я услышала у себя за спиной какой-то звук. Оглянувшись, я увидела в дверном проеме Кипа. Кип одевался всегда одинаково — в дешевые хлопчатобумажные брюки и рубашку-поло от Ральфа Лорена, меняя только цвета; сейчас он был в желтом. Но сегодня его обычная одежда была изрядно помята, создавалось впечатление, будто он надел тоже, в чем был вчера, причем одежда его всю ночь провалялась кучей на полу в спальне. А количество порезов на его подбородке наводило на мысль, что он брился в подземке.

— В чем дело? Стейси сказала, что тебе не терпится меня увидеть.

В голосе Кипа послышались малоприятные резковатые нотки.

— Да, это так, — сказала я, пытаясь держаться непринужденно. — Мне нужно кое о чем тебя спросить. Это…

— Давай не тяни. В чем дело?

Я понизила голос:

— Вообще-то это разговор не для чужих ушей. Ты не мог бы войти и закрыть дверь?

Кип посмотрел на меня с таким видом, как будто собирался отказаться, но потом все-таки вошел в кабинет и пяткой захлопнул за собой дверь.

— Может, присядешь?

Я показала на свободный стул. Кип раздраженно выдохнул через рот со звуком «пф-ф», но все же сел. Стул под его весом застонал. Кип сидел так близко ко мне, что я могла рассмотреть каждую веснушку на его лице. Разговаривая со всеми остальными, я ходила вокруг да около темы об убийстве, но Кип очень осторожен и себе на уме, поэтому с ним я решила действовать более прямолинейно, иначе от него ничего не добьешься. Однако мне было страшновато. Я пустилась с места в карьер:

— Не знаю, известно ли об этом тебе, но так уж вышло, что я случайно оказалась втянутой в эту историю с нянькой Кэт. В Нью-Йорке у Хайди нет родственников, и Кэт попросила меня подчистить хвосты — ну то есть проверить, не осталось ли после нее неоплаченных счетов или незаконченных дел.

Как только я произнесла имя Хайди, Кип постарался придать своему лицу неподвижность, чтобы на нем не отразилось никаких чувств, это ему почти удалось, но он не смог справиться с бегающими глазками.

— И что из этого?

Кип положил ногу на ногу и несколько раз хлопнул ладонью по штанине, разглаживая ее.

— Не знаю, как к этому подойти, но мне известно, что у тебя была связь с Хайди, и мне бы хотелось задать тебе несколько вопросов, сугубо конфиденциально, конечно.

— О чем это ты, не понимаю! — почти прорычал Кип. Все его лицо, кроме веснушек, стало бледнее обычного, как будто от него отхлынула кровь. Я вдруг испытала приступ клаустрофобии.

— Клянусь, Кип, я не скажу никому ни слова, но есть вещи, которые мне нужно понять для себя.

— Ты спятила. Не знаю, откуда у тебя такие сведения.

Он сделал такое движение, как будто собирался встать со стула.

— Я знаю про тебя и Кэт, про тот случай в Литчфилде, — быстро сказала я. — Мне также известно, что ты ехал туда, рассчитывая встретиться с Хайди, а там оказалась Кэт, и чтобы она ни о чем не догадалась, тебе пришлось переключиться на нее.

— Господи Исусе! — Кип покосился на дверь с таким видом, будто прикидывал ее толщину и пытался оценить, не может ли кто-нибудь за пределами кабинета подслушать наш разговор. — Ты поделилась с Кэт своей теорией?

— Не поделилась и не собираюсь.

— Почему же? Вы с ней такие близкие подруги, делитесь всеми секретами.

— А какой мне смысл ей рассказывать? Чего я этим добьюсь? Тебе придется несладко, а Кэт только почувствует себя униженной и ничего больше. Пожалуй, мне просто нужно разобраться кое в чем, касающемся Хайди.

Кип помолчал, надув губы, а потом, к моему величайшему удивлению, вдруг обратился в этакого безобидного Винни-Пуха и предложил:

— Послушай, давай пойдем куда-нибудь выпьем. Я не хочу вести этот разговор в офисе.

Я испытала приступ паники. Мне совершенно не хотелось куда-то идти с Кипом, но потом я сообразила, что в центре Манхэттена со мной вряд ли может случиться что-то страшное, не мог же Кип затолкать меня в багажник своего автомобиля и увезти. По дороге к лифту Кип предложил пойти в тратторию «Дельарте», модный итальянский ресторан на Седьмой авеню, через дорогу от «Карнеги-холла». Три квартала до ресторана мы прошли в молчании. Зал ресторана постепенно заполнялся театралами, которые заходили перекусить перед спектаклем, но в баре было свободно. Мы заняли два места у конца стойки, я заказала пиво, Кип — «Джек Дэниелз», неразбавленное, и закурил сигарету. Он помахал спичкой, пока пламя не погасло, и, не вынимая сигареты изо рта, сказал:

— Ладно, перейду сразу к делу. У меня и впрямь была небольшая интрижка с Хайди, но ничего серьезного, это длилось совсем недолго.

— А как вы с ней познакомились? — спросила я.

— Я видел ее в офисе, кажется, она привозила что-то для Кэт. Тогда я принял ее чуть ли не за подростка, да какую-нибудь студентку из Европы. Угодить в тюрьму за совращение малолетних мне, как ты понимаешь, не хотелось, и я на нее только смотрел, не более того. Потом, в начале года, Кэт устроила у себя дома званый обед в честь парня из службы безопасности одной авиакомпании, мы тогда печатали отрывки из его книги. Мне стало скучно, я заглянул в кухню и застал там Хайди. Она подъедала остатки. Мы разговорились и я понял, что ей не шестнадцать лет, а двадцать два или около того.