Стефани Майер - Солнце полуночи Страница 8

Небо надо мной было ясным, оно искрилось от звезд, некоторые из которых сверкали синим, другие желтым. Звезды выглядели величественно, образовывая водоворот образов в черном космосе — необыкновенное зрелище. Исключительная красота. Или точнее должна быть исключительной. Должна, если б я был способен по-настоящему ее увидеть.

Лучше не становилось. Прошло шесть дней, шесть дней я прятался здесь в необитаемой пустыне Денали, но я не стал ближе к той свободе, которой обладал, с тех пор как в первый раз почувствовал ее запах.

Когда я посмотрел наверх, на небо, будто бы украшенное драгоценными камнями, показалось, что есть препятствие между моими глазами и этой красотой. Препятствием было лицо, простое, ничем непримечательное человеческое лицо, но я не мог выкинуть его из своей головы.

Я услышал приближение мыслей еще до того как услышал шаги, сопровождавшие их. Звук передвижения был лишь слабым шелестом по мягкому снегу.

Я не был удивлен тем, что Таня последовала за мной сюда. Я знал, что она обдумывала эту беседу последние несколько дней, откладывая ее до тех пор, пока не будет уверена в том, что именно хочет сказать.

Она появилась в поле зрения на расстоянии 60 ярдов, прыгнув на склон выходящей на поверхность черной скалы и балансируя там босыми ногами.

Кожа Тани была серебристой в звездном свете, и ее длинные светлые кудри тускло сияли, приняв почти розовый с клубничным оттенком цвет. Ее янтарные глаза сверкнули, когда она заметила меня, наполовину погребенного в снег, и ее полные губы медленно растянулись в улыбке.

Исключительная. Если б я был по-настоящему способен видеть ее. Я вздохнул.

Она склонилась к острому выступу камня, кончики ее пальцев касались скалы, ее тело изящно изгибалась.

— Пушечное ядро, — подумала она.

Она взметнулась в воздух, ее силуэт стал темным, сливаясь с тенью, в то время как она изящно крутилась между мной и звездами. Она приняла форму кольца, когда врезалась в занесенный сугроб за мной.

Вокруг меня образовалась снежная буря. Звезды стали черными, и я был глубоко погребен под легкими ледяными кристаллами.

Я вновь вздохнул, но не сделал ничего, чтобы избавиться от погребшего меня снега. Темнота под снегом не препятствовала и не улучшала осмотр. Я все еще видел тоже лицо.

— Эдвард?

Затем снег вновь полетел во все стороны, так как Таня быстро откапывала меня. Она очистила мое неподвижное лицо от снега, не встречаясь со мной взглядом.

— Прости, — прошептала она. — Я просто пошутила.

— Я знаю. Было забавно.

Ее рот искривился.

— Ирина и Кэйт сказали, что мне следует оставить тебя одного. Они считают, что я докучаю тебе.

— Вовсе нет, — уверил я ее. — Напротив, это только я веду себя грубо — отвратительно грубо. Мне очень жаль.

— Ты собираешься домой, ведь так? — подумала она.

— Я… пока… не решил еще.

— Но ты здесь не останешься. — Ее мысль звучала тоскливо, печально.

— Нет. Не похоже на то, что бы это… помогало.

Она сделала гримасу.

— Это из-за меня, разве нет?

— Конечно, нет, — из вежливости солгал я.

— Не будь джентльменом.

Я улыбнулся.

— Я причиняю тебе неудобства, — виновато сказала она.

— Нет.

Она подняла одну бровь, выражение ее лица было таким недоверчивым, что я засмеялся. Один короткий смешок последовал с очередным вздохом.

— Ну, хорошо, — признался я. — Чуть-чуть.

Она тоже вздохнула и положила подбородок на руки. В её мыслях было разочарование.

— Ты в тысячу раз прелестнее звезд, Таня. Конечно, ты уже хорошо в этом осведомлена. Не позволяй моей неуступчивости подрывать свою уверенность. — Мне стало смешно оттого, как неправдоподобно это звучало.

— Я не привыкла к отказам, — проворчала она, и её губы красиво надулись от досады.

— Конечно, нет, — согласился я, пытаясь с небольшим успехом блокировать ее мысли, когда она анализировала воспоминания о тысячах своих успешных покорений. Обычно Таня предпочитала человеческих мужчин — с одной стороны, их было намного больше, и их преимущество в том, что они были мягкими и теплыми. И они всегда, безусловно, желали ее.

— Суккуб, — поддразнил я, надеясь прервать поток картинок, вспыхивающих у нее в голове.

Она усмехнулась, сверкнув зубами.

— Самый настоящий.

В отличие от Карлайла, Таня и ее сестры постепенно раскрывали в себе свою совесть. В конце концов, любовь к мужчинам заставила сестер больше не убивать. Теперь мужчины, которых они любили… оставались в живых.

— Когда ты здесь появился, — медленно произнесла Таня. — Я подумала, что…

Я знал, о чем она подумала. И я должен был догадаться, что она будет чувствовать. Но в тот момент я не был в состоянии аналитически мыслить.

— Ты подумала, что я изменил свое мнение.

— Да. — Она нахмурилась.

— Я ужасно себя чувствую оттого, что играю с твоими ожиданиями, Таня. Я не хотел — я не подумал. Это все потому, что я уехал… в спешке.

— Может, ты мне скажешь почему?

Я сел и обхватил ноги руками, приняв оборонительную позу.

— Я не хочу об этом говорить.

Таня, Ирина и Кэйт очень хорошо справлялись с жизнью, которой были привержены. В чем-то даже лучше Карлайла. Несмотря на безумную близость, они признавали для себя, кто должен быть — и был когда-то — их жертвой, они не совершали ошибок. Мне было бы слишком стыдно сознаться Тане в своей слабости.

— Проблемы с женщинами? — угадала она, игнорируя мое нежелание.

Я холодно усмехнулся.

— Не то о чем ты подумала.

Затем она утихла. Я слушал ее мысли, в то время как она делала разнообразные догадки, пытаясь разобраться в значении моих слов.

— Очень холодно, — сказал я ей.

— Одну подсказку? — попросила она.

— Пожалуйста, брось это, Таня.

Она вновь замолчала, все еще размышляя. Я игнорировал ее, тщетно пытаясь любоваться звездами.

Она сдалась после мгновенья тишины, и ее мысли последовали в другом направлении.

— Куда же ты пойдешь, Эдвард, когда уедешь? Обратно к Карлайлу?

— Не думаю, — прошептал я.

Куда я пойду? Я не мог думать ни об одном месте на всей планете, которое могло бы меня заинтересовать. Не было ничего, что я бы хотел увидеть или сделать. Потому что, куда бы я не пошел, это будет не от того, что я туда собирался — я просто убегаю от…

Как же я это ненавидел. Когда же я стал таким трусом?

Таня взметнула свою тонкую руку и положила её на мои плечи. Я напрягся, но не отклонился от ее прикосновения. Она не имела в виду ничего, кроме дружеского утешения. По большому счету.