Юлия Шилова - Мужчина на блюдечке, или Будет всё, как ты захочешь Страница 8

Мустафа сунул деньги в карман и, преданно посмотрев мне в глаза, прошептал:

– Я потрачу эти деньги на тебя. На звонки. Обещаю! Когда я закончу учебу и получу диплом, то обязательно найду престижную работу. Я верну тебе все сполна. Я сделаю все возможное, чтобы ты ни в чем не нуждалась.

– Я тебе верю. – Посмотрев на часы, я поцеловала любимого в щеку и пробормотала: – Автобус-то только через полчаса. Мустафа, иди. У тебя репетиция.

– А как же ты?

– Я пока возьму в баре что-нибудь выпить. Терпеть не могу все эти расставания и долгие проводы. Иди, пожалуйста, а то я сейчас заплачу.

– Пойду, а то репетиция уже началась. Ребята меня заждались.

– Передавай всем привет. И не забывай мне звонить.

– Я буду тебя ждать. Ты всегда помни о том, что я тебя жду.

Стараясь не показывать своих слез, я пошла в бар и заказала свой любимый коктейль. Оглянувшись, я посмотрела вслед Мустафе, который, словно почувствовав мой взгляд, обернулся и помахал мне рукой. Минут через пять моему взору предстала Татьяна, идущая следом за носильщиком. Рядом с ней шел красавец-банщик. Он держал Таню за руку и не сводил с нее жгучих и страстных глаз. Остановившись у выхода, банщик нежно обнял мою приятельницу и принялся о чем-то шептать ей на ухо. Они стояли в вестибюле до тех пор, пока не подошел наш автобус и отъезжающие ринулись занимать свои места. Пройдя мимо витающей в облаках Татьяны, которая, казалось, не видела меня в упор, я села на свободное место и заняла соседнее сиденье для своей подруги. Гид попросил опаздывающих зайти в автобус, потому что пора ехать, и тут Татьяна бросилась к банщику на шею. Затем она, бледная как полотно, поднялась в салон и чуть было не прошла мимо меня.

– Татьяна, я тебе место заняла.

– Ой, спасибо. – От неожиданности Татьяна покраснела, как вареный рак. – Не ожидала тебя тут увидеть. – Она старательно отводила взгляд.

– А с чего бы это не ожидала? Мы с тобой вместе прилетели и вместе улетаем. У нас же количество дней отдыха одинаковое: восемь дней, семь ночей.

– Ах, да!

– А я смотрю, ты идешь по автобусу, словно ежик в тумане.

Автобус тронулся, банщик принялся махать Татьяне рукой, а та прилипла к окну и стала целовать стекло, посылая турку эти поцелуи.

– Ты какого черта окно-то целуешь? Оно же грязное! Ну, мать, я от тебя такого не ожидала: прямо картина маслом! Ты, я смотрю, с катушек капитально слетела.

Как только автобус выехал с территории, принадлежащей отелю, Татьяна откинулась на спинку кресла, достала носовой платок и промокнула глаза.

– Таня, ты плачешь, что ли? Вот это банщик! Всем банщикам банщик! Вот это он тебя помыл и сделал массаж! Чувствуется – по полной программе.

– Прекрати. Наталья, а я и не думала, что ты такая язва. Из тебя желчь так и прет.

– Да я не язва и никогда ею не была. Просто я не люблю, когда нашу русскую нацию позорят такие вот девицы, как ты, – проговорила я ехидно и почувствовала, что мне стало значительно легче.

Мне показалось, что я сейчас рассчиталась с Татьяной за все те колкие слова, которые она сказала мне ранее, и теперь мы с ней квиты.

– Извини.

– Извиняю, – глухо сказала Татьяна и добавила задумчиво: – Сама такая недавно была.

– А теперь стала другая?

– Зачем спрашиваешь? Сама все видела. Если бы кто нибудь раньше сказал мне о том, что со мной может произойти подобное, я бы никогда не поверила. А тут приключилось. До сих пор в голове полутемная комната, множество свечей, легкая сексуальная музыка и сильные пальцы Халила.

– Халил – это наш банщик и массажист? Это тот, кто тебя провожал? – уточнила я на всякий случай.

– Да, это он. Я в этой поездке узнала себя с другой стороны, – вздохнула Татьяна. – Я ведь и сама не думала, что могу быть такой.

– Какой?

Таня огляделась по сторонам, затем нагнулась ко мне и прошептала:

– Мы с ним в постели такое вытворяли... Я бы с мужем никогда это повторить не смогла и ему бы никогда не позволила. А с ним... Ты правильно выражение подобрала: я с ним с катушек капитально слетела.

– Ничего. Домой приедешь, и это пройдет.

– Не пройдет, – отрицательно замотала головой Татьяна.

– Что значит, не пройдет?

– Я влюбилась. Да и что мне тебе объяснять. Ты же сама не хуже меня знаешь, что это такое.

– А как же муж?

– А я мужа никогда не любила. Я это только сейчас поняла. Не любовь это вовсе.

– Такое со многими случается. Но ты, подружка, должна взять себя в руки. Нужно, чтобы муж ничего не заподозрил и не заметил. Твоя турецкая любовь не должна мешать тихой, спокойной, размеренной семейной жизни. Если уж тебе так хочется снова Халила увидеть, то ты можешь под каким-нибудь предлогом приехать сюда еще раз. Главное, чтобы супруг ни о чем не догадался. Я знаю одну девушку, так она к одному аниматору уже раз семь приезжает. Причем у нее тоже муж и ребенок. Иногда она одна приезжает, иногда с ребенком. Разумеется, дома у нее все в полном порядке, а турецкий мачо – это ее маленькая тайна и утеха для истосковавшейся по жарким чувствам души. Она гуляет настолько умно, что комар носу не подточит. Муж ее боготворит, считает ее самой порядочной женщиной на свете и каждый день не забывает говорить о том, как же сильно ему повезло.

– Я не хочу гулять от своего мужа, – возразила Таня. – Я так не умею.

– И это правильно. Все-таки у тебя ребенок полутора лет. Один неверный шаг сделаешь – муж все узнает, и вся твоя семейная жизнь рассыплется, как карточный домик. Лучше не рисковать.

– Я не буду гулять от мужа, лучше я с ним разведусь.

– Что значит – разведусь? – опешила я. – Зачем? Для чего? Какой смысл? Что тебе это даст? – Вопросы так и посыпались из меня.

– Я возвращаюсь домой и подаю на развод.

– Но зачем?

– Я не хочу жить с человеком, которого больше не люблю.

– Но разве можно так быстро разлюбить?! Это же твой муж. У тебя же семья. Ты хочешь лишить ребенка родного отца ради сиюминутной страсти?! – пыталась я достучаться до здравого смысла сидящей рядом девушки.

– Это не временная причуда. Это любовь, – отрезала Татьяна и стала смотреть в окно.

– Значит, мужа ты никогда не любила?

– Это нечто другое.

– Но ведь до поездки в Турцию ты его любила?

– Я была слепа и принимала влюбленность за любовь.

– А сейчас ты прозрела?

– Да.

Татьяна была идеально спокойна, и это начало меня выводить из себя. Подсознательно я чувствовала себя виноватой за те изменения, которые произошли с моей новой знакомой. Ведь говорят же, что дурной пример заразителен.

– Таня, но разве можно любимого человека разлюбить за какую-то неделю, проведенную на курорте?