Лаура Леоне - Безумные мечты Страница 8

Она облизнула пересохшие губы и выгнулась. Ей казалось, что она испытывает пытку, мучительную агонию, однако умерла бы, если бы это вдруг прекратилось… Его ласки становились все более неистовыми, и Мадлен вдруг обнаружила, что стонет от страсти, подчиняясь движениям его ладони. Когда он взял ее сосок в рот и зажал зубами, Мадлен вся вспыхнула, загорелась… Она изгибалась, извивалась и всхлипывала, забыв обо всем на свете, беззаветно отдаваясь неземному наслаждению, которое дарил ей сумасшедший незнакомец.

Немного придя в себя, она с удивлением увидела, что лежит на жестком, твердом полу, а откуда-то сверху доносится приглушенное гудение вентиляторов. Рука незнакомца покоилась на ее груди, и она чувствовала тепло его дыхания на своей щеке. Мадлен широко открыла глаза и встретилась взглядом с незнакомцем. Лицо его лоснилось от пота, а светло-каштановые волосы, растрепавшись, упали на лоб. Он улыбнулся, глядя на нее, и Мадлен улыбнулась в ответ. Она и не предполагала, что ей может быть так хорошо, так легко с кем-нибудь – не говоря уже о том, чтобы им оказался совершенно чужой человек.

Они ничего не говорили друг другу: слова были не нужны. Мадлен снова почувствовала бедром его возбужденную плоть и поняла, как сильно он ее хочет, когда он нежно и страстно провел рукой по ее телу. Они неотрывно смотрели друг на друга, и наконец незнакомец произнес:

– Я достану презерватив…

Мадлен кивнула. У нее заныл низ живота – настолько она его хотела.

– Я хочу почувствовать тебя, – прошептала она ему. Никогда до этого она не говорила ничего подобного – Хочу, чтобы ты… вошел в меня…

Незнакомец снова приник к ее губам и, не прерывая поцелуя, поднял ее с пола и перенес на кровать. В одно мгновение он сорвал с нее чулки, пояс и исчез в ванной. Вернулся он оттуда так быстро, что у Мадлен не было времени ни о чем подумать. И снова навалился на нее всем телом, зажигая ее страстными, горячими поцелуями. Он уже надел презерватив, и, почувствовав это, Мадлен раздвинула ноги.

– Не так широко, – улыбнулся он и провел рукой по ее гладким ногам, заставляя ее чуть согнуть их в коленях.

– Ты вся как… – Он прервался и задержал дыхание, почувствовав прикосновение ее пальцев к своей возбужденной плоти. – Да, да… – выдохнул он.

Сначала он вошел в нее легко и нежно. Потом, подождав секунду, чтобы она успела привыкнуть к нему, он, опираясь на локти, выгнулся назад и вошел в нее полностью, до конца заполняя ее собственной плотью. Он не отрываясь смотрел на нее, когда она ласкала обеими руками его бедра и упругие ягодицы. В его взгляде промелькнуло нечто такое, что заставило Мадлен, почувствовать себя его пленницей. Она знала, что просто так он ее не отпустит – не отпустит, пока не возьмет всю, до донышка, до самой последней капли…

– Я буду любить тебя сильно. И долго, – услышала она его хриплый шепот.

– Да, – прошептала она в ответ. – Я дам тебе все, что ты хочешь. Бери же меня, бери…

– Как тебя зовут? – выдохнул он, снова входя в нее до конца.

– Что?

– Как тебя зовут? Скажи мне.

– Нет. – Мадлен чуть приподняла бедра, чтобы ему было удобнее.

– Как тебя зовут? – повторил он.

Мадлен почувствовала, как все плывет у нее перед глазами, и застонала.

– Скажи, скажи, – не успокаивался он, целуя ее.

– Нет, не сейчас…

– Если ты не скажешь, я перестану… – пригрозил он.

– Нет, ни за что! – яростно запротестовала она. – Ты не перестанешь! – Она обхватила ногами его бедра.

Он застонал и сдался: движения его становились все грубее, настойчивее… Мадлен словно выпускала наружу собственную дикую натуру: укусила его за плечо, впилась ногтями в ягодицы.

Их тела – сильные, молодые, вспотевшие – двигались в вечном любовном танце, давая друг другу наслаждение и требуя все большего взамен. Они одновременно были и соперниками, и партнерами, завоевывая друг друга и покоряясь. Они с неистовством бросились в омут любви. Кровать скрипела, спинка ее с шумом ударялась о голую стену. Стоны и крики разносились по всей комнате.

Рэнсом зажег сигарету и глубоко вдохнул сизый дым. Вообще-то он уже выкурил то количество сигарет, которое разрешал себе ежедневно, – однако не мог отказать себе в удовольствии закурить после хорошего секса.

Не просто хорошего. Упоительного. Потрясающего.

Он взглянул на женщину, лежавшую рядом. Она была в тысячу раз лучше всех, кого он знал до сих пор. Однако он достаточно хорошо разбирался в женщинах и понимал, что говорить им такие вещи вовсе не обязательно. По крайней мере после столь непродолжительного знакомства…

Нет, он знал, конечно, что женщины любят цветистые эпитеты и прилагательные в превосходной степени – и уж, конечно, ни одной из них не понравится, если ее вдруг начнут сравнивать с другой. Тем более вслух. Женщины ведь обычно предпочитают вообще ничего не знать о прошлом мужчин, с которыми бывают близки. Впрочем, то же самое можно с уверенностью сказать и о мужчинах…

И все же сейчас ему бы хотелось быть с ней честным до конца. Ведь то, что произошло между ними, было самым искренним из всего, что он когда-либо испытывал в жизни. После того как она сбросила с плеч усталость, забыла о волнениях и нервных перегрузках… Господи, какой она стала смелой! Требующей и дающей, бесстыдной и горячей. Кто же она?

Он, вне всякого сомнения, снова задал бы ей этот вопрос, но она мгновенно заснула после того, как он отпустил ее, – и ему было жаль ее будить. Пока. Но через какое-то время он сделает это обязательно, и тогда ей наверняка понадобятся силы, чтобы исполнить все то, чего он захочет от нее.

Ее светлые волосы рассыпались по подушке – даже в полутьме этой жалкой комнаты они блестели, словно тонкая пряжа, распространяя вокруг серебристое сияние. Кожа ее выглядела настолько же безупречно, насколько приятна была на ощупь, а спина чуть заметно выгибалась с каждым вздохом и выдохом. Она спала на животе, лицо ее было повернуто к Рэнсому, а рука еще лежала в его ладони.

Стараясь не разбудить ее, он тихонько откинул волосы с ее лба и всмотрелся в нее. Она была младше его, но не намного. Сейчас, когда она отдыхала, черты ее лица стали удивительно спокойными, чистыми – совершенными. Неужели всего час назад она, мокрая от жары и страсти, задыхалась в его объятиях и не могла насытиться им? Но это ведь было, было! При одном воспоминании об этих мгновениях Рэнсома снова охватило желание. Когда он только заметил ее в баре, даже когда держал ее в объятиях, он не мог предположить, что в постели у них все будет так прекрасно. В жизни Рэнсома было немало женщин, но подобного он не испытывал ни с одной из них. Поэтому и не ожидал, что можно получить такое наслаждение.