Эвелин Энтони - Шаг до страсти Страница 8

В последние месяцы пребывания в Дели он добился неплохих результатов в своей разведывательной сфере. Посол, несмотря на то что был редким снобом, так хорошо о нем отозвался, что ему дали высокий пост в Вашингтоне. С точки зрения светской жизни, город показался ему скучным, провинциальным, каким и может быть место, предоставленное исключительно одному сословию, сколь бы важным оно ни было. Дипломаты общались только с дипломатами, и если что-нибудь и надоело ему больше, чем повторяющийся круг приемов в Форин-офисе, то это представление, которое разворачивается регулярно вокруг Белого дома и сената. К тому же он обнаружил, что американцы совершенно чужды ему. Он закончил с отличием Мидлендский университет в Англии, но, несмотря на это, отличался прямолинейностью, склонностью к подозрительности и природной ограниченностью. Американцев он не понимал и не хотел понять. Он просто выполнял свои обязанности с присущими ему старательностью и профессионализмом, которые превосходили и перекрывали его личные недостатки.

К этому моменту Лодер освободился от компании тугодума, торгового советника из австрийского посольства, который неумолчно бубнил о возможностях англо-австрийской торговой ярмарки в Вене. Он неожиданно оставил австрийца, растерянно оглядывавшегося вокруг, и стал высматривать, с кем бы завести разговор — его тошнило от всех приемов, но он старательно посещал их. Ему нравилось ловить носящуюся в воздухе информацию, а сейчас что-то вроде нервного зуда покалывало шею под рубашкой. Он узнал знакомое чувство. У других людей бывают предчувствия, интуиция, у Лодера начинало пощипывать шею, когда что-то было не так. Блестящее собрание, с издевкой произнес он про себя, имитируя слегка экзальтированный стиль английских высших кругов. Самое изысканное: жены дипломатов во всем блеске элегантности, французский посол со своей мадам, несомненно самой броской и заметной из женщин. Так оно и должно быть, черт бы ее побрал, он мог представить, во что обошелся ее наряд. Он остановил официанта и взял с подноса стакан свежего апельсинового сока. Потом он увидел Патерсона и, движимый каким-то озорным чувством, двинулся к нему. С ним была жена. Она относилась к тому сорту женщин, которых Лодер не переносил. Светловолосая набитая дура, из дамочек типа «мой папа маршал авиации», с голосом, как звук зубной бормашины, и маленькими, как прыщики, титьками. Не успела приехать, а уже всему посольству было известно, что она беременна. Он заметил, как Патерсон изменился в лице, увидев, что Лодер идет к нему, и чуть приметно, одними губами улыбнулся. Лодер все знал про еженедельные поездки Патерсона в Нью-Йорк. Никого не выпускать из поля зрения было его работой.

— Добрый вечер, — сказал он. — Много народу, верно?

— Да, ужасно. — Рейчел Патерсон подвинулась к мужу. Этого страшного человека она встречала несколько раз. У него были вульгарные манеры, и от его взгляда она чувствовала себя не в своей тарелке. Она не могла себе представить, что может делать в Форин-офисе такой человек, хотя в последние годы многое переменилось. Любой провинциал может попасть на работу в посольство. Этот отвратительный среднеанглийский акцент становится привычным. Она отошла от Ричарда, предоставив ему беседовать с Лодером.

— Ну, что Ван Рикер? — спросил Лодер. — Я видел, вы с ним говорили.

— В хорошей форме, — ответил Ричард Патерсон.

Последовала затянувшаяся пауза, прохладное отношение полковника к Лодеру не оставляло сомнений.

Тут заговорила вернувшаяся к ним жена Патерсона. Заметив, что возник вакуум, она сочла, что ей нужно что-нибудь вставить.

— Он искал кого-то, правда, дорогой, какого-то русского...

— Да? — спросил Лодер и ждал ответа.

— Свердлова, — сказал Патерсон. — Он не нашел здесь русского полковника. Я сказал, что тоже его не видел.

— Да! — удивился Лодер. — Я ведь тоже его не видел! — Он засунул короткий палец под воротник и почесал шею. Шея так чесалась, что сил не было терпеть. — Извините. — Он отошел от Патерсонов.

Тот, кого он разыскивал, стоял в небольшой группе гостей и разговаривал с сенаторской женой — женщиной средних лет. Лодер похлопал его по спине.

— Командор Бакли?

Американец повернулся к нему, всем видом показывая, что рад видеть Лодера, и начал представлять его даме. Лодер оборвал его. Он говорил тихо, и ему было невдомек, что он проявляет невежливость.

— Вы мне нужны на пару слов. Пойдемте выпьем.

Командор вежливо извинился — это был отставной моряк, славившийся своим обаянием. Женщины всех возрастов были в восторге от него, но сотрудники отзывались как о самом безразличном к людям человеке, какому когда-либо доводилось занимать высокий пост в отделении ЦРУ в Вашингтоне, и дружно ненавидели его.

Они отошли, Бакли взял бокал с шампанским у проходившего мимо официанта:

— Так что там у тебя, Джек?

Это была еще одна американская привычка, которую Лодер не выносил. Только познакомятся, сразу переходят на «ты» и называют по имени. Он специально обращался к командору по званию.

— Нет Свердлова. И в прошлый вторник его не было у бельгийцев. Голландцы расспрашивают о нем. В чем дело? Куда он, к чертовой матери, подевался?

Командор был сама любезность.

— Как раз собирался позвонить вам в офис завтра утром, — сказал он. — Свердлов выехал из Штатов. Я думаю, в отпуск.

— Ладно. — Лицо Лодера побагровело и от этого стало еще более неприятным. — Ладно, если бы мы иногда получали от вас минимальную информацию, то могли бы кое в чем разбираться сами. Об этом я узнал только сегодня вечером. Свердлов у них главный. Вы за всеми русскими ведете наблюдение, так почему же меня не информировали раньше, командор? Вы нарушаете наши договоренности.

— Прошу извинить меня, — успокаивал его американец. Ему не хотелось ссоры с этим вредным сукиным сыном. Однако Лодер имел основание выражать недовольство. Когда такой советский гражданин, как Свердлов, занимавший в посольстве высокий пост, покидал пределы Соединенных Штатов, об этом должны были оповещаться разведки всех стран НАТО в Вашингтоне. Командор придерживал это известие намеренно — как профессионал он был органически против того, чтобы передавать информацию безвозмездно, даже союзникам. — Но по всему видно, что это отпуск и ничего больше. Он отправился на Карибские острова. На Барбадос.

— Вы шутите! — Лодер искренне удивился. — В отпуск они всегда ездят только домой. Он что-то задумал.

— Возможно, оборудует ракетную базу, — пошутил Бакли.

— Ну да, — сказал Лодер. — Вы не думаете, что его отозвали? Карибы могут быть так, для отвода глаз. Вон стоит этот старый козел Голицын, вам не кажется, что назначили его?