Наталия Матвеева - Аквамарин (часть 2): по моим правилам Страница 83

Но водительская дверь отворилась, и девушка увидела тонкую фигуру, тяжело вывалившуюся на асфальт. Надрывно кашляя, Эрнесто с трудом поднялся и, хромая и держась за левую руку, с кровавыми ранами на лице и теле, отбежал от своего авто как раз в тот момент, когда раздался взрыв.

Лив так и уселась на землю, вытерев пот со лба от облегчения и чувствуя, как дрожит все внутри нее… Дрожит и отнимается…

Почему?? Почему она так рада, что он выжил?? Он – ее мучитель, он тот, кто забрал ее мужа, тот, кто чуть не убил ее отца, тот, кто втянул ее в опасную игру и всячески мстит ей… Почему она, ненавидя его всем сердцем, так боялась, что он умрет?!?

Обескураженная собственными эмоциями, Лив пусто смотрела, как к Эрнесто подъезжает «Лэнд Крузер» и как он на ходу запрыгивает в него и улетучивается, а вместе с ним – и все его люди.

На причале воцаряется относительная тишина, нарушаемая только потрескиванием огня от взорванных машин и стонами, которыми перемежались разговоры выживших людей Мартинеса.

Как зачарованная, Лив с огромным трудом поднялась и, зажав кровоточащую рану на ноге, зачем-то похромала ближе к горящему авто Эрнесто. Что потянуло ее туда?.. Она не знала, но, кашляя от дыма горящей обшивки и бензина, Лив тихонько, морщась от боли, подошла к его машине…

Она смотрела на огонь, слушая стук своего сердца и думая обо всем… Обо всем, что творится в ее жизни и внутри нее…

– Оливия! Слава Богу!! – окликнул ее облегченный голос отца, и девушка почувствовала, как он приобнял ее за плечи. – Ты чего здесь?.. Поехали. У тебя ранение! Вот проклятье, чего же ты молчишь, дочь?!? – заорал Эйден и попытался увести Лив, но ее внимание вдруг что-то привлекло… Что-то, лежавшее на земле рядом с горящей машиной… Что-то странное…

– Подожди, пап. – сказала Лив и снова, как зачарованная, задрав подол своего топа и закрыв им нос и рот, дыша через него, похромала ближе к полыхающему факелу из груды металла.

На земле, около того места, где побывало угловатое тело кузнечика, неуклюже выпавшее из «Тойоты», лежала его фенечка. Его браслет. Превозмогая боль в бедре, Лив с огромным трудом, отворачиваясь от жара, бьющего в лицо, и кашляя от дыма в тонкую ткань своей майки, наклонилась и подняла его, разглядывая расширенными глазами в своей ладони.

– Лив! – снова крик отца. – Что ты там делаешь? Сейчас же отойди! Может снова полыхнуть!!! Дочь, ты слышишь??

Лив очнулась от созерцания браслета из деревянных, гладких шариков в своей руке и хотела было идти назад, как тут краем глаза заметила еще кое-что…

Она наклонилась и подняла это. Рваный клочок квадратной бумажки. Лив сжала его в руке и, хромая, вернулась к отцу и Брайану, который зажимал рукой кровоточащий, разбитый нос.

– Ты в порядке? – снова с заботой, но все тем же строгим и требовательным тоном спросил ее отец.

Лив кивнула, ощутив вдруг свою бесконечную пустоту и усталость.

– В полном. Только с ногой надо что-то сделать: чертовски мешается эта боль! – раздраженно проговорила она, махнув рукой на раненое бедро.

Брайан слегка улыбнулся и кивнул на машину Эрнесто:

– А там что ты делала? Нашла что-то?

Лив устало вздохнула и похромала, как горбун из известного всем французского мюзикла об одном нашумевшем соборе, вперед, к машине, около которой ее ждали Марти и Эдди, тоже угрюмо морщась от полученных ими боевых ран.

– Ничего особенного… Потом покажу. Поехали уже! Мне срочно нужно лекарство, и не менее десяти градусов.

Они уселись в один «Кадиллак»: Марти с Эдди впереди (за рулем, как всегда, зеленоволосый), а Лив, отец и Брайан – сзади, каждый со своими смурными мыслями в голове.

Отдав приказ своим людям и людям Макса отправляться отдыхать, либо ехать в подпольную клинику доктора Калеба, Эйден потребовал от Брайана полный отчет обо всем, что происходило за эти несколько недель его отсутствия: и с ними всеми, и с его бизнесом в частности.

Пока Брайан монотонно вещал их историю, начиная чуть ли не с каменного века, Лив теребила в руках браслет Эрнесто и клочок бумаги, подобранный ею с земли. На нем не было никаких печатей или названий. Лив разглядела только начало его фамилии «Карел…» и какие-то цифры «38116…», тоже обрывающиеся на самом интересном месте. Что за странный талон? Где Эрнесто им пользовался? Что означает этот совершенно произвольный набор цифр?

Лив никогда не видела подобных бумажек. Это сбивало ее с толку, но… Она чувствовала, что если разгадает тайну этого испачканного оборвыша, то сможет узнать, где прячется Эрнесто и где он будет держать Джонни и Макса…

Джонни и Макса… Джонни и Макса…

Их имена пусто отрикошетили из ее головного мозга, попав в сердце, но, нарвавшись на титановую клетку, отскочили вновь, улетев куда-то в зыбкую трясину ее организма, звенящего от боли в бедре и отсутствия эмоций…

Лив это совсем перестало нравиться. Сейчас, когда она должна умирать от страха за этих красавчиков-приставал, поселившихся в ее душе в самой шикарной квартирке, с видом на ее любовь и страсть, когда она должна ненавидеть Эрнесто за то, что он чуть не убил ее отца и украл самых близких ей людей, собираясь делать с ними… неизвестно, что, она чувствовала лишь тишину, тяжесть и… облегчение от того, что вонючий кукловод все-таки выжил.

Она стиснула зубы, пытаясь злиться на себя… Нет. Не получается. Вот же чертовщина, давай, включайся, начинай жить! Начинай рыдать, тосковать, злиться! Иначе она не сможет придумать способ вытащить их оттуда и насолить Эрнесто на самую больную рану… Чертов автопилот, чтоб ему поломаться в трех местах…

Лив сунула фенечку Эрнесто себе в карман, протолкнув поглубже, потому что очень не хотела потерять ее, и посмотрела на Брайана и отца, обсуждавших то, как она вела бизнес в отсутствие главного мафиозного барона.

– …и Лив встречалась с поставщиками оружия, заключив с ними выгодную сделку… Правда, сценарий пришлось переиграть: ФБР осуществили налет на наши магазины мягкой мебели, и пришлось временно прикрыть эти точки. Распространяем пока через Чейза Коллинза и сеть магазинов автозапчастей…

Отец с горделивым видом и довольной ухмылкой поглядывал на дочь, явно восхищенный тем, что его «Титаник» все еще плывет, и что маленькая и наглая Оливия Мартинес не стала его айсбергом. Лив хмуро посмотрела на сияющее лицо папаши и фыркнула:

– Чего? Радуешься, что я не высушила до дна потоки грязных денег на твои серые банковские счета, а сохранила эту возможность для твоих собственных проделок под предводительством старческого маразма?

Брайан хмыкнул, а Эйден вздохнул и потрепал Лив по волосам.

– Мне так не хватало этих твоих колючих фразочек, милая! На самом деле я впечатлен тем, какую работу ты проделала, и очень благодарен тебе за твои усилия… Это очень много для меня значит, Оливия, поверь. – он сделал весомую паузу и жестким голосом добавил: