Сюзан Ховач - Таинственный берег Страница 9

— Понятно, — сказала мать. — Как интересно! А ты ей рассказал о своей женитьбе на Софии?

Оба молчали. Джон взглянул на мать в упор и почувствовал удовлетворение от того, что у нее покраснела шея, а потом краска поползла выше, на лицо. После паузы он осторожно спросил:

— Ты звонила в «Мэйфер-отель» сегодня вечером?

— Звонила ли я? — Она была озадачена. Он видел, что в ее глазах появилось недоумение. — Нет, я не знала, что ты остановился в «Мэйфер-отеле», — произнесла она наконец. — Я не звонила… А почему ты спрашиваешь?

— Да так… — Он затянулся сигаретой и посмотрел на незнакомую китайскую статуэтку на туалетном столике. — Как поживают Майкл и Мэриджон? — спросил он рассеянно через минуту.

— Они развелись.

— В самом деле? — В голосе прозвучало еле уловимое удивление. — Из-за чего?

— Она не хотела больше жить с ним. Я не сомневаюсь, что у нее было много романов. В конце концов он развелся с ней из-за распада семьи.

Джон слегка пожал плечами как бы в ответ и, не глядя на мать, почувствовал, что она хочет сказать колкость. Прежде чем она успела открыть рот, он спросил:

— Где сейчас Мэриджон?

Последовала пауза.

— Зачем тебе надо это знать?

Он посмотрел на нее пристально.

— А почему бы и нет? Я хочу ее видеть.

— Понятно, — сказала она. — Так вот почему, я полагаю, ты приехал в Англию. И поэтому ты появился сегодня здесь. Я уверена, что в ином случае ты не стал бы утруждать себя.

«О Боже! — устало думал Джон. — Еще театральные сцены».

— Что ж, в таком случае ты, приехав сюда, даром потратил время, — сказала она твердо. — Я понятия не имею, где она, и к тому же меня это абсолютно не интересует. Майкл — единственный человек, который с ней поддерживает отношения.

— Где он сейчас живет?

— В Вестминстере, — сказала Камилла, ее голос звучал ясно и жестко. — Номер шестнадцать на Грей Корт. Я надеюсь, ты не собираешься увидеться с ним, не правда ли, дорогой?

Джон наклонился вперед, стряхнул пепел в пепельницу и поднялся с непогашенной сигаретой в пальцах.

— Господи Боже, ты собираешься к нему? Ты же только приехал!

— Я еще зайду как-нибудь. Сейчас я страшно спешу.

Он уже вышел в холл, но, так как она шла за ним, остановился, положив одну руку на замок входной двери, и повернулся лицом к матери.

— Джон, — произнесла она голосом, из которого неожиданно исчезла вся ярость, — Джон, дорогой…

— Попроси Джастина позвонить мне, когда вернется, хорошо? — сказал Джон, поцеловав мать на прощанье и прижав ее на какое-то мгновение к себе. — Не забудь. Я хочу с ним сегодня переговорить.

Она отстранилась, он убрал руки и открыл входную дверь.

— Но ты же не хочешь его видеть, ведь так? — услышал он ее слова, ошибочно приняв страх в ее голосе за сарказм. — Я не думаю, что тебе это так уж важно.

Он резко повернулся и сделал шаг на улицу.

— Конечно же, я хочу его видеть, — бросил он через плечо. — Ты что, не догадалась? Джастин — главная причина того, почему я решил вернуться.

Майкла Риверса не было дома. Джон позвонил в дверь трижды, а потом, расстроившись, с силой дернул ручку. Но когда повернулся, чтобы спуститься по лестнице, то почувствовал облегчение. Он не хотел вновь встретиться с Риверсом.

Джон миновал поворот и начал медленно спускаться по последнему пролету в холл. Когда он шагнул на последнюю ступеньку, входная дверь распахнулась. В следующее мгновение какой-то человек переступил порог, задержавшись, чтобы закрыть за собой дверь.

В холле было темно. Джон стоял в тени, не двигаясь, затаив дыхание. Когда мужчина повернулся, все еще касаясь рукой замка, он уже понял, что этот человек — Майкл Риверс.

— Кто здесь? — спросил мужчина резко.

— Джон Тауерс.

Пока Джон ехал в Вестминстер, он решил, что бесполезно тратить время на ведение вежливой беседы, стараясь сделать вид, будто эти десять лет как-то изменили сложившуюся ситуацию.

— Извини, что я вот так появился, — сказал он, выходя из тени в смутные вечерние сумерки. — Но мне нужна твоя помощь. Мне надо срочно найти Мэриджон, а, похоже, никто, кроме тебя, не знает, где она.

Теперь он стоял ближе к Риверсу, но все еще не видел его ясно. Мужчина даже не пошевелился, а в странном полумраке Джон не мог видеть выражения его глаз. Он почувствовал резкий приступ неловкости, сильный всплеск памяти, нестерпимо яркий, почти болезненный, и еще необъяснимую волну сочувствия.

— Мне очень жаль, что у вас не сложилось, — внезапно сказал он. — Наверное, это было очень трудно.

Пальцы на замке медленно ослабили хватку. Риверс отвернулся от двери, остановился у стола, чтобы просмотреть вечернюю почту, которая ожидала там обитателей дома.

— Боюсь, не смогу сказать тебе, где она.

— Но ты обязан, — сказал Джон. — Я должен ее увидеть. Ты обязан.

Мужчина стоял к нему спиной — неподвижный, непримиримый.

— Пожалуйста, — сказал Джон, ему всегда было нестерпимо просить кого бы то ни было. — Это очень важно. Пожалуйста, скажи мне.

Мужчина взял со стола конверт и начал его открывать.

— Она в Лондоне?

Это был счет. Майкл аккуратно положил его обратно в конверт и повернулся в сторону лестницы.

— Послушай, Майкл…

— Иди к черту.

— Где она?

— Убирайся с моей…

— Ты должен сказать мне. Не будь таким чертовски глупым. Это срочно. Ты должен мне сказать.

Мужчина вывернулся из рук Джона и начал подниматься по лестнице. Когда Джон быстро пошел за ним, он обернулся, и Джон в первый раз увидел выражение его глаз.

— Ты принес людям слишком много горя за свою жизнь, Джон Тауерс, и ты принес более чем достаточно горя Мэриджон. Если ты думаешь, что я настолько глуп, чтобы сказать тебе, где она, то ты — сумасшедший. Из всех людей на этом свете я самый неподходящий для того, чтобы сказать тебе то, что ты хочешь знать. Так уж получилось, к счастью Мэриджон, что я единственный, кто знает, где она. А теперь убирайся отсюда к черту, прежде чем я выйду из себя и позвоню в полицию.

Он говорил спокойно и мягко, почти шепотом в абсолютной тишине холла. Джон сделал шаг назад, он медлил.

— Значит, это ты звонил мне сегодня вечером?

Риверс уставился на него.

— Звонил тебе?

— Звонил мне по телефону. Кто-то анонимно позвонил мне и поздравил меня с приездом в Англию. Это приветствие было не слишком теплым. Я подумал, что это можешь быть ты.

Риверс все еще пристально смотрел на Джона. Потом как бы с презрением отвернулся.

— Я не знаю, о чем ты говоришь, — услышал Джон уже с лестницы. — Я — юрисконсульт, а не чудак, анонимно звонящий по телефону.