Лорен Хендерсон - Слишком много блондинок Страница 9

Снова начало накрапывать. Отклонив голову, можно было выглянуть через потолочное окошко, которое так плотно было покрыто грязью и голубиным пометом, что сквозь него с трудом пробивался какой-либо свет. Рано или поздно я должна была его вычистить. Боб, ночной сторож из соседнего склада, утверждал, что его кошка - грубая Ширли - контролирует натуральный прирост голубей, но оба мы знали, как обстояло дело в действительности. Лондонские голуби плодились как крысы, и эти огромные генетические мутанты были способны лишить мир Ширли одним горделивым взмахом крыльев. Но Боб не раскладывал яд, не только из уважения к правам животных, а скорее потому, что Ширли не достигла бы своей обтекаемой формы, кормясь исключительно кошачьим кормом.

Я вздохнула. Дождь никоим образом не смывал эту дрянь с моего окошка, а сбивал его в твердую массу из белого дерьма и перьев. Не хотелось об этом думать за ужином. Голуби представляли одну из многочисленных проблем, которые я делила с моей подругой Джейни. На грядущей неделе Джейни возвращалась с каникул, и я намеревалась поинтересоваться у нее, как с ними быть. Почему никто не сделал фильм о голубях-убийцах? Том скорей всего что-нибудь знает на эту тему. В конце концов, он был помешан на кино. А может „Птицы”?

Нет, по-видимому, нет. Если бы эти маленькие вредные пташки Хичкока были голубями, Типпи Хедрен кончила бы измазанной с головы до ног их дерьмом, а не только слегка поцарапанной.

* * *

Барабаны били, а Поджес (ирландская панковая группа 80-х – Прим.пер.) играли веселый ирландский танец, когда раздался неповторимый голос Шейна Макгоуна, извлеченный из четырех зубов владельца и неразлучной бутылки. Шейн пел о каком-то Джимми и об игре на трубе, а я стояла спиной к зеркалу, глядя на девятерых женщин. Женщины держали в руках гантели, как и я. Две из них были новенькими - между прочим, Наоми, с которой я познакомилась в душе, - и, казалось, были очень удивлены музыкой, которая лилась из динамиков. Другие дамы уже меня знали и отстукивали ритм песни башмаками. Я завертела ступней, сначала правой, потом левой и наблюдала, как с небольшим отставанием мои жесты повторяла кучка учениц.

Джози, как обычно, стояла точно напротив меня и, как обычно, широко улыбалась. У нее были розовое боди и серые леггинсы с серым поясом, очевидно идеально подогнанные цветом к брюкам. На губах виднелся след розовой помады, которая перекликалась с боди и с розовыми акцентами на кроссовках. Джози безустанно улыбалась, независимо от того, что я делала или говорила, и часто поворачивала голову во все стороны, чтобы выставить напоказ свои глянцевые волосы. Мои занятия задуманы были как курс упражнений в тренажерном зале, по которым девушка могла бы самостоятельно работать над собой. Но Джози принимала участие в них уже около года и нисколько не намеревалась завершить курс. Ее широкая, искусственная улыбка и одержимо компонуемые наряды будили во мне искренний ужас. Я без устали надеялась, что однажды Джози, ни с того, ни с сего, приложит кому-нибудь по голове гантелью.

К счастью через минуту прозвучало характерное ша-ла-ла Вана Моррисона, который всегда исправляет мне настроение. Дешевле, чем «прозак», и одинаково эффективно. Мы только начали работать над трехглавой мышцей - не собирались же мы терпеть обвислую нижнюю часть плеч. Наоми от души тренировалась во втором ряду. Выглядела как участница соревнования в броске копьем, но, по-видимому, не собиралась излишне утомляться. Каждый раз, когда поднимала гантель, смотрела на меня с вызовом, словно ее обижал уже сам факт, что именно я провожу этот тренинг.

Через четверть часа я послала их на волю вокруг тренажерного зала, следя, чтобы они каждую минуту самостоятельно занимались упражнениям. На протяжении всего времени я не спускала глаз с Наоми. Не хотелось, чтобы она что-нибудь сотворила с собой и притянула бы меня к ответственности. Фоном играла радостная песня канадцев из Луизианы, бравурная, но не быстрая. Никогда не любила работать с гантелью при очень быстрой танцевальной музыке. Автоматически ускоряется ритм упражнений, вместо того, чтобы приспособить его к очередным заданиям. Недостаточно, чтобы это сказалось на качестве исполнения, но достаточно опасно.

Вскоре я прекратила сокрушаться о Наоми. Не смогла бы ее подвигнуть ни на одну активность, которая могла бы нанести травму. Какое-то время та меланхолично махала ногой, глядя враждебно на педаль тренировочного велосипеда, который злобно не хотел шелохнуться. К сожалению, чтобы он это сделал, необходимо было нажать на данную педаль.

Я взглянула на часы и объявила очередное изменение. Джози подскочила радостно и, тряся локонами, подбежала к очередной машине. В полете наделила меня лучезарной улыбкой, которая должна была мне показать, как прекрасно она веселится. Я задрожала. Бог знает, что она про себя думала обо мне, моем музыкальном вкусе и наряде, который состоял из обрезанной футболки и обрезанных шорт, обосновавшимися поверх дырявых леггинсов, и все это с характерным ржавым оттенком на черном белье от стирки.

Настало время для триумфального финала. Я выложила для всех маты и зааплодировала, чтобы собрать группу. Все неохотно слезли из машин, что было хорошим знаком. Все, кроме Наоми, которая роскошно развалилась, глядя на меня исподлобья, вместо того, чтобы тренировать гибкость шеи. Мы растягивались, при этом в динамиках звучал невыразимо красивый голос Аарона Невилла, певшего „Tell It Like It Is”. В конечном итоге час подошел к концу, поэтому мы с моими подопечными могли поблагодарить друг друга взаимным браво. На прощание я постаралась испугать Наоми улыбкой в стиле Джози, то есть гримасой, которая выражает что-то вроде: „В свободное время я убиваю людей топором”, но та были слишком глупа, чтобы меня понять.

- До свидания в четверг, Сэм! - писнула Джози, выходя.

Не зови меня по имени, хотелось ответить, это меня пугает. Наоми наделила меня враждебным и обвиняющим взглядом. Из-за меня терпела. Даже ее бедра тряслись в немом возмущении. Я тем временем включила очередную кассету с любимыми популярными мелодиями из фильмов и начала работать над собственной формой. Всегда приводит в состояние разочарования вид тренирующих людей, когда не могу к ним примкнуть, потому что выполняю функцию тренера.

В течение следующих полутора часов меня для мира не существовало. Через тренажерный клуб проходила толпа людей, но я даже их не замечала. С годами практики я разработала для себя собственную схему упражнений - не употребляю много устройств, только главным образом гантели. Требуют они значительно большей концентрации. Тренируясь на машине, можно себе позволить небрежность или неаккуратность, а тренируясь со штангой на плечах – скорей всего нет. А это замечательно влияет на силуэт.