Kurohibi. Черные дни - Gabriel Страница 21

Наконец-то Рей приблизилась к своему пику. Синдзи с восторгом наблюдал, как она сначала забилась в судорожных движениях, с силой буквально вминая киску пальцами внутрь, потом, резко изогнувшись дугой и подняв таз вверх на трясущихся ногах, со стоном выдохнула носом, при этом бешено теребя языком во рту, и вдруг из киски исторгся настоящий маленький фонтан брызг. От восхищения и переполнившего возбуждения Синдзи сам достиг финиша, не удержав член в ротике Рей, но зато успев направить его на ее корпус — и тоненькая струйка жидкости оросила ее плечи и часть рук. Рей, кажется, даже этого не заметила, ее трясло и тело дергалось как от ударов током — оргазм так еще и не стих.

Только сейчас Синдзи смог ощутить давление в промежности и усталость в основании члена.

«Четвертый. Еще не предел, но сил все меньше. Значит, перерывы нужно удлинить».

Он присел рядом с успокаивающейся, но все еще подергивающейся девушкой, нежно гладя ее слипшиеся волосы.

— Рей-тян, ты даже не представляешь, насколько ты восхитительна. Ты просто чудо, Рей. Я тебя обожаю, — последнюю фразу он почти прошептал. — И я хочу насладиться тобой, всей, каждой твоей клеточкой, без остатка.

После чего Синдзи продолжил ласки. Делая перерывы, чтобы закончить домашние дела, он раз за разом подходил к Рей, лаская ее, подводя к пику наслаждения и возбуждаясь сам, позволяя то лизать свой член, то вставляя его во влагалище, но неизменно кончая на ее бледное тело. Восстанавливая силы, Синдзи кормил Рей — она покорно ела с поднесенной ложки, не обращая внимания на капавшую с ее лица на еду разжижавшуюся сперму, будто находясь в прострации, — пару раз сводил в туалет, когда она с трудом выговорила это слово, давал ей часовой отдых, а потом снова заставлял ее ласкать себя в самоудовлетворении. Сам он, даже чувствуя изнуряющую усталость, ноющую боль между ног и тяжелый туман в голове, не останавливался, едва чувствуя силы, орошал ее спермой, хоть от ее былой густоты и плотности почти ничего не осталось, но он продолжал и продолжал, пока не провалился в беспамятство, выдохшийся и обессиленный.

Утро встретило Синдзи ноющей болью по всему телу, гулом в голове и давящей тяжестью между ног. Он чувствовал себя, будто попал под каток. События вчерашнего дня обрывками всплывали в его голове, не желая сливаться в общую картину.

«Боже, что я вчера устроил?.. Сколько раз я кончил? Семь? Десять? Пятнадцать?»

От одной этой мысли ему сделалось дурно.

«Нет, вряд ли. Это физически невозможно. Хотя я же весь день только и делал, что резвился с Рей… Почему я ничего не помню? Вот черт! Рей!»

Он резко приподнялся, подавив резко возникший приступ тошноты, и оглянулся. Девушка лежала рядом с ним на кровати, обнаженная и тихо спящая на спине, но даже в таком виде она выглядела до ужаса измотанной и выдохшейся, лицо застыло в вымученной гримасе, волосы растрепались и слиплись, а по всей телу различались белые клейкие разводы, застывшие тонкой корочкой. Высохшая сперма впиталась в кожу, и Рей буквально пропахла ею насквозь. Хотя и не сказать, что запах был неприятный, но Синдзи замутило. Он отвел глаза в сторону и наткнулся на открытую баночку с какими-то лекарствами. Красный ярлык гласил: «NMIFF нутрицевтик; стимулятор ускорения обмена веществ мгновенного действия».

«Лекарство Рей? — пронеслось в голове. — Нет… Кажется, я что-то принимал для усиления выносливости… Ох…»

Мысль о десятке оргазмом теперь не казалась такой уж фантастической. Однако теперь тут же возник страх перед последствиями — неизвестный препарат-стимулятор без рецепта непредсказуемым образом мог повлиять на его организм, хорошо еще будет, если туман в голове и тошнота окажутся единственными побочными эффектами. В замешательстве Синдзи стал осматриваться, ища одежду, и неожиданно обнаружил ее, расстеленной на стуле. Белье — его и Рей — было аккуратно развешено на сушке.

«Ого. Это я все сделал?»

— Черт! — воскликнул он. — Школа! Я же хотел сегодня пойти на уроки!

Сейчас эта мысль уже не казалась разумной, но прогуливать два дня подряд было опасно — их могли хватиться, начать искать, а там и обнаружить события минувших дней, чего Синдзи крайне не желал. В конце концов, если за ним еще никто не явился, был маленький шанс, что все обойдется, но для этого нужно вернуться в русло нормальной жизни. Синдзи взглянул на часы — до начала занятий оставалось сорок минут.

— Вот черт, вот черт!

Он суетливо вскочил и наклонился над девушкой.

— Эй… — осторожно потряс он ее. — Рей, просыпайся.

Она медленно открыла глаза, смотря куда-то в пустоту, но вот ее глаза сфокусировались на Синдзи.

— Икари-кун… — тихо произнесла она. — Ты проснулся.

— Да, Рей, — он поправил ее челку, забившуюся на глаза. — Как ты?

Она не ответила, только глядя сонным уставшим взглядом на Синдзи и приоткрыв рот, из краешка которого потекла струйка слюны.

— Как ты себя чувствуешь, Рей? — переспросил он. — Болит что-нибудь? Я хотел пойти в школу, но если ты себя плохо чувствуешь, я останусь. Тебе будет лучше отдохнуть…

— Все нормально, — неожиданно перебила она его. — Просто легкая усталость, я быстро приду в себя. Не нужно за меня беспокоиться, Икари-кун.

— Ты уверена? — оторопело переспросил он.

Рей утвердительно кивнула с неожиданной решительностью в глазах. Внутри Синдзи что-то вдруг кольнуло, а в глазах будто потемнело.

— Что ж, — произнес он. — Я верю тебе. Тогда поспешим, у нас мало времени.

Поднявшись, он мигом оделся. В груди щекотало странное неприятное ощущение, доставляя дискомфорт и раздражая своей назойливостью. Возможно, просто побочный эффект от стимулятора, но Синдзи заметил и другую интересную вещь — несмотря на усталость по всему телу, он чувствовал в себе массу энергии. Крайне необычное состояние почему-то лишь воодушевляло его, даже не позволяя зародиться его стандартным меланхоличным мыслям и сомнениям.

Синдзи помог подняться Рей, которая все же еще слабо держалась на ногах, снял ее трусики с сушилки и сам натянул их на ее таз, стоя перед ней на коленях прямо на уровне киски и вдыхая сохранившийся со вчерашнего дня аромат ее выделений и собственной спермы.

— Мы опаздываем, Рей, — твердо произнес он. — Увы, нет