По кругу на вписке - Эмилия Дарк Страница 43

Вернувшись в комнату после душа, я увидела обнимавшихся на кровати Лиды Гришу и ее саму. Сто процентов он только что ее трахал. Откуда в нем столько энергии? Они снова о чем-то шептались и хихикали. Как они меня бесят! Я легла на свою кровать, понимая, что, скорей всего, сегодня не смогу в гордом одиночестве выпить вина и расслабиться, пытаясь забыть подробности дневного заказа. В голове возникла картина, как я расстреливаю из автомата двух этих идиотов. Они просят о пощаде, а я их не слышу. Эти мысли заставили меня невольно улыбнуться. К реальности меня вернул хриплый голос Гриши.

— Деньги в твоей тумбочке, — весело сказал мне Гриша, и я, открыв тумбочку, увидела заветный конверт. Именно его наличие хоть как-то сгладило мое нервное состояние.

— Даже спасибо за скажешь? — спросил Гриша, тиская Лиду за грудь. От этого зрелища мне стало противно, на секунду я вспомнила как он вчера трогал мои соски и как это доставляло мне удовольствие. Отогнав от себя эти дурацкие мысли, я посмотрела на них.

— Не скажу, — огрызнулась я и, взяв конверт, решительно направилась к шкафу, чтобы переодеться и отнести деньги в банк. Мне было ни к чему оставлять большие суммы рядом с этими проходимцами. Особенно никакого, доверия не вызывала проститутка Лида.

— Сучка, — шикнула на меня Лида, и Гриша рассмеялся:

— Обожаю, когда девчонки грызутся. Это так сексуально.

Я ничего не ответила, молча выйдя из комнаты. Отходя от общежития, я снова посмотрела на него с ненавистью и отвращением. Сжала лежавший в кармане конверт с деньгами и снова представила себе, как смогу изменить свою жизнь после того, как заработаю достаточно денег. Ни за какие коврижки я не вернусь в то мерзкое здание.

По кругу в туалете

Когда я возвращалась из банка, на крыльце общежития мне встретился Иван. При виде него, мое сердце предательски забилось, и я почувствовала, как сбилось дыхание. Он стоял в одиночестве, такой красивый и такой недоступный.

Неужели в моей израненной душе еще остались какие-то чувства к нему? Я думала, что при виде меня он отвернется или сделает вид, что не видит меня. Но я оказалась неправа. Ваня расплылся в улыбке:

— Привет!

— Привет, — мой ответ прозвучал неуверенно, и я попыталась пройти мимо, но Ваня перегородил мой путь.

— Давай поболтаем, — сказал он, и от его голоса в моей душе словно начали распускаться цветы.

— О чем? Я не очень понимаю, — я остановилась рядом с ним, ощущая приятный аромат его одеколона, от которого кружилась голова и подкашивались ноги.

— Неужели между нами нет ничего общего, что мы могли бы с тобой обсудить?

— Не знаю, — честно ответила я, не очень понимая, к чему клонит Ваня, — Что мы можем с тобой обсуждать? Мне кажется, что ты был предельно честен со мной, и я ни на что больше не претендую.

Мимо нас прошла галдящая толпа студентов, и Ваня потянул меня за руку в сторону университета.

— Давай не пойдем в общагу, пошли в универ, там обстановка больше способствует нормальному общению.

Ваня взял меня за руку и повел в сторону университета. Я бежала рядом с ним, словно послушная собачонка, которая рассчитывает на вкусный кусочек, который должен ей перепасть. Мои мысли путались, но внутри жила надежда: Ваня соскучился, он хочет восстановить наши отношения. И эта надежда давала мне силы идти рядом с ним, сжимая его руку и рисуя красочные перспективы.

Мы вошли в здание университета, где уже заканчивалась последняя пара. После этого по вечерам на занятия приходили заочники, и в универе было тихо и относительно спокойно. Мы поднялись на четвертый этаж, и все это время Ваня молчал, просто ведя меня за собой и держа за руку.

Мы прошли в крыло, где шел ремонт, и внутри меня шевельнулось недоброе предчувствие. Я попыталась вытащить руку из руки Вани, но не смогла, он держал меня крепко и уверенно.

— Подожди, — взмолилась я, пытаясь остановиться и остановить Ваню, но он шел вперед, не глядя на меня.

Когда мы подошли к туалету, про который я была наслышана немало невеселых историй, мое сердце словно перестало биться.

Ваня, наконец, отпустил мою руку и, открыв старую пошарпанную дверь, с силой втолкнул меня внутрь туалетного помещения. Там горел свет, и я увидела несколько мужских фигур, стоявших у окна. Парней было пятеро, и как минимум двоих из них я сразу узнала: Гриша и Алексей, тот, которому я прикусила член.

Остальные лица тоже были мне знакомы: еще один парень участвовал в групповой сходке в первый раз, когда мне пускали по кругу, но имени его я так и не узнала.

Шаг ко мне сделал Леша:

— Ну что, пришла должок отдавать? Думала, что цапнешь меня за член, разобьешь телефон и будешь ходить белой и пушистой?

Я отступила назад и тут же оказалась в чьих-то мужских руках. Обернувшись, увидела прыщавое улыбающееся лицо Гриши. Двое незнакомых мне парней резко приблизились ко мне и в один момент стянули с меня джинсы и свитер, а Гриша, удерживая меня, сорвал лифчик и трусики.

Попыталась кричать, но тут же получила пощечину. Мои ноги раздвинули, и туда погрузилось лицо Леши. Он с силой всосал мои половые губы, будто пытаясь оставить на них засос. Было больно, но еще больней стало, когда он выпустил зубы и укусил меня за половую губу. Я закричала, после чего вновь получила удар по лицу.

Гриша развернул меня и поставил на колени на грязном туалетном полу. Я не знаю, кто из них первым вошел в меня, слишком сильно болела промежность и, протянув руку, я увидела на пальцах кровь от укуса. По моим щекам текли слезы, но это никого не трогало. Я обернулась, чтобы разглядеть среди парней Ваню, но он ушел, как только привел меня в это злачное место. Пока меня насиловали во влагалище, кто-то, пристроившись сзади, вставлял свой член в мой анус. Неподготовленная дырочка чувствительно отреагировала на проникновение в себя, и я опять закричала от боли.

Передо мной встал Гриша, придерживая правой рукой свой стоящий член. Он сдавливал его так, что его яйца налились кровью.

— Сейчас ты возьмешь его в рот и будешь сосать, — со смехом сказал он, — И только попробуй показать зубы, я тебе их выбью без зазрения совести.

Так его член влез ко мне в рот, и я, превозмогая боль и отвращение, принялась сосать уже ставшим до боли знакомым мне член.

— Ребята, в ее