Арктический клуб любителей карри - Дани Редд Страница 10

я впервые вернусь в Индию. Когда я была маленькой, папа боялся, что это будет для меня слишком травматично. Подростком я отрицала свою индийскую половину. Именно она делала меня не такой, как все, а мне отчаянно хотелось ничем не выделяться. Другие индийские дети в школе не хотели со мной дружить. Что я понимала в их жизни – я-то, с белым отцом и белыми друзьями? А потом я познакомилась с Ниной. Она водила меня в лучшие индийские ресторанчики на Брик-лейн, заставляла вместе с ней мерить сари, вытащила на первый сеанс эпиляции рук. Она много лет приставала ко мне с уговорами поехать вместе в Индию на каникулы, но я находила себе отговорку за отговоркой.

– Просто не понимаю, чего ты так боишься! – как-то раз с досадой воскликнула она.

– У меня повышенная тревожность – я всего боюсь.

– Ерунда! Ты любишь всякие поездки на каникулы. Чего конкретно ты боишься?

– Что еда окажется слишком острой для моего западного вкуса…

Она возвела глаза к небу.

Мне потребовалось немало времени (и немало психотерапии), чтобы понять природу моей нерешительности. Я привыкла ощущать себя инопланетянином, попавшим на вражескую планету. И ассоциировала это ощущение со своим индийским наследием. Но что, если я попаду в Индию – и там меня сделает белой вороной моя британская сторона?

7

Райан оставил рядом с моей стороной постели стопку бумажных крон и записку с просьбой приготовить на ужин что-нибудь вкусное. Скрытый подтекст сообщения был ясен: он хочет, чтобы я непременно вышла сегодня из дому. Но моя тяга к исследованиям поутихла. Я уже побывала в двух музеях, нескольких кафе, ресторанах и даже в спортцентре – и после каждой такой короткой вылазки изнемогала от холода. Каждый день температура опускалась еще ниже, а темнота становилась еще непрогляднее. Я начала понимать, почему депрессия – такое частое дело на высоких широтах. В полном душевном раздрае я позвонила Нине.

– Здравствуйте, это Нина Пател, чем могу служить?

– Ты на работе?

– Совершенно верно, мадам. – Она перешла на шепот: – Перезвоню тебе через пять минут из туалета.

Пока я ждала, боль в груди у меня усилилась. Нина спросит, как я тут, в Арктике, развлекаюсь, и по моим ответам сразу же все поймет. Что бы она подумала, узнай, что к двенадцати часам пополудни я еле-еле выскребаю себя из постели? Почти все мои знакомые работают, не жалея себя, а я тут бездарно убиваю время.

Телефон зазвонил. Я так и подпрыгнула.

– Прости. Я еще на испытательном сроке – нельзя расслабляться.

– Все в порядке. Как оно тебе? – спросила я.

Нина пустилась с жаром описывать новую работу – как ей там интересно, но как она постоянно боится ошибиться и сесть в лужу.

– В соседнем отделе работает один парень, невозможно секси. Так и подмывает его куда-нибудь пригласить. Как ты считаешь? Можно немного поохотиться рядом с домом – или испорчу себе репутацию?

– Не знаю, – тускло отозвалась я.

– Что с тобой? Ты же всегда готова со мной поболтать на такие темы.

– Извини. Просто… тревожность сегодня совсем разыгралась.

Мой голос звучал как будто издалека. Зрение начало затуманиваться по периферии.

– Черт, Майя. Как бы я хотела быть сейчас с тобой. Ты там к себе побережнее, ладно? Переезд в другую страну всегда тяжело дается, а уж тем более в гадскую Арктику. Я бы совсем расклеилась. Да и любой бы.

– Только не Райан, – угрюмо отозвалась я. – Ему тут нравится.

– Он же столько лет Арктикой бредил, а ты бы сама по себе, без него, туда ни ногой. Кроме того, он слишком занят, ему бояться некогда. Ты с ним об этом говорила?

– Угу. Но я же не хочу обгадить ему всю мечту.

– Мне можешь плакаться, сколько душа пожелает. А северное сияние ты уже видела?

– Не-а.

– Ох, детка. Ты такая храбрая, что туда поехала. И не забывай об этом. Все устаканится. У тебя там есть какие-нибудь варианты познакомиться с интересным народом? Какие-нибудь занятия языком, или клуб-ресторан, или еще что-нибудь?

– Наверное.

– Мы тут с несколькими девочками устраиваем индийский книжный клуб по «Зуму». Присоединяйся! Первой книжкой взяли «Пенджабских вдов»[2].

– Звучит прикольно.

– Слушай, мне пора бежать. Через пять минут у нас большое рабочее собрание. Но я тебе позвоню после работы, и мы все толком обсудим. Обещаю.

– Конечно.

– Люблю тебя! Держись.

Когда она повесила трубку, я с трудом подавила желание забраться обратно в постель. Нина, разумеется, была совершенно права. Мне не следовало так себя загонять. Надо выбираться из дому, завести друзей. Хотя бы написать этому самому Миккелю. Последнюю неделю Райан каждый вечер осторожно спрашивал, не дошли ли у меня руки до письма. И сегодня я отвечу: дошли. Но сперва, конечно, надо принять душ, съесть здоровый завтрак и сходить в магазин за продуктами.

Через какое-то время, одолев полпачки печенья и миску «Чоко-попс», я прокладывала себе дорогу сквозь сугробы к единственному городскому супермаркету. Ветер набирал силу, гнал снег почти горизонтально, идти было тяжело, но я стиснула зубы и не сдавалась. Наконец впереди засветились стеклянные двери супермаркета, за которыми тянулись аккуратные ряды полок с товарами – привычное и знакомое зрелище казалось в окружающей тьме и снежных вихрях почти нереальным, даже слегка зловещим.

Я прошла в двери мимо объявления, что ружья следует оставлять снаружи. Когда мы с Райаном впервые добрели сюда вскоре после приезда, он деловито складывал продукты в тележку, а я еще не разобралась с курсом обмена и не могла толком оценить, что сколько стоит. Зато теперь уже полностью осознавала, как все безумно дорого – например, оранжевый перец за семь гиней. Добрая половина овощей была недозрелой, а выбор специй просто удручал. Слава богу, я привезла свои. Я медленно зашагала вдоль полок, выбирая все самое дешевое: консервированный картофель, растительное масло, сосиски и ингредиенты для домашней пиццы.

К тому времени, как я расплатилась за покупки, снег усилился. Я стояла под защитой стены, глядя, как он валит уже не отдельными хлопьями, а сплошными наклонными полотнищами.

– Лучше вам поторопиться. Будет только хуже, – сказала женщина рядом со мной, натягивая толстые перчатки и балаклаву.

Через несколько секунд она уже исчезла в буране. Осознав, что я не могу стоять тут вечно, я последовала ее примеру.

Ветер швырял охапки снега в лицо, буквально сбивал с ног. Напрягаясь всем телом и крепко держась за перила, я спустилась с крыльца. Кругом почти ничего не было видно, но я знала, что надо свернуть направо. Ориентируясь на редкие проблески освещенных витрин, я