Финиш - Кейт Стюарт Страница 10

– Вы знаете Перкинсов?

– Перкинсов?

– Дом, возле которого вы припарковались. – Я скрещиваю на груди руки.

– О, нет. Я свернула не в ту сторону. А куда ты шел?

– У меня брат заболел. Ему нужно лекарство.

Когда она говорит, у нее дрожит подбородок:

– Серьезно заболел?

– Нет. Обычная ветрянка.

– Залезай. Я тебя отвезу. И обещаю, что не представляю для тебя угрозы.

Стиснув ручку машины, нерешительно мнусь и смотрю на простирающуюся впереди дорогу, а потом обратно на дом. Я провернул ключ три раза. Доминик уснул, но долго ли проспит? Несколько дней назад, пройдя ночью половину дороги до тайного места, я не мог вспомнить, запер ли дверь. Побежал домой, и сердце гулко стучало в груди не от бега, а от страха и неуверенности. Три щелчка замка, три поворота ручки. Три раза проверял его перед тем, как уйти. Только так могу быть уверенным.

– Я должен к нему вернуться.

– Мы по-быстрому, – заверяет она.

Снова смотрю на дом, а по виску стекает пот. Сложно представить, что эта женщина попытается причинить мне вред.

Да к черту все.

Залезаю и пристегиваюсь. Машина у нее старая, немножко побитая, но кондиционер работает, и я этому рад. Женщина поворачивает ко мне клапан вентиляции, и пот на коже начинает высыхать.

– Вы не могли бы подбросить меня до аптеки?

– Конечно.

По дороге немного успокаиваюсь. У женщины огромный живот, и она с трудом помещается за рулем.

– Так ты живешь в том доме?

– Это дом моей тети. Мы поживем у нее какое-то время.

– И тебе там нравится?

Пожимаю плечами, чтобы женщина решила, что все хорошо, но, по правде, чертовски ненавижу этот дом и уже почти ненавижу Дельфину.

– Она, ты… – Голос у женщины дрожит, и мне становится не по себе. Поглядываю в зеркало заднего вида.

Три раза. Ты провернул замок три раза.

– Так твой брат…

– Доминик.

– Доминик, – с трудом произносит она. – Ему очень б-больно?

Поворачиваюсь в ее сторону, а она – в мою, словно боится меня, боится моего ответа.

– Он поправится. У меня в его возрасте тоже была ветрянка. Все ей болеют, ведь так?

– Нет, вообще-то я не болела. Так что точно заболею вместе с ребенком. Но лучше переболеть в детстве. Я читала об этом в одной из книг про детей.

– А кто у вас? – Такого странного разговора у меня еще не бывало. Я знать не знаю, кто эта женщина и почему везет меня в аптеку, но меня это мало волнует, потому что у нее в машине есть кондиционер.

– Девочка. Я подумывала назвать ее Лиэнн.

Морщу нос, и женщина замечает, а потом заливисто смеется.

– Не нравится, да? А ведь так звали мою мать.

– Извините. – Оглядываюсь в сторону дома, молясь, чтобы Доминик все еще спал.

– Да ничего. У меня все равно к этому имени сердце не лежит. Может, это будет ее второе имя.

Когда через несколько минут женщина подъезжает к аптеке, поворачиваюсь к ней, положив ладонь на дверную ручку.

– Спасибо, что подвезли.

– Не против, если я пойду с тобой? Помогу найти, что тебе нужно.

Я хмурюсь.

– Мешать не буду, – тихо говорит она.

– Я… хорошо, если хотите.

Женщина кивает и вылезает из машины, а я иду вразвалочку к двери и открываю перед ней.

– Спасибо, – рассеянно говорит она. Лицо у нее все в пятнах – совсем как у Дельфины после одной из ее ночных истерик. Мы бредем по проходам и находим нужное лекарство. Женщина берет бутылочку лосьона от зуда, который стоит восемь долларов, и тут я понимаю, что влип.

– Спасибо, – благодарю я, когда женщина достает коробку детского «Парацетамола», и вижу цену на полке.

Одиннадцать долларов.

После оплаты у меня останется совсем мало денег.

– Что еще тебе нужно?

– Ничего. – Кусаю губу и, увидев «Парацетамол» аптечного бренда, хватаю его с полки. – Лучше этот.

С красным от смущения лицом она берет другую упаковку «Парацетамола» и кидает в корзину.

– Давай я его тебе куплю.

– Что? – Мы почти одного роста. Может, я даже на пару сантиметров ее выше. – Зачем это вам?

– Просто хочу, чтобы твой брат поправился.

– Но я… я не…

– Это будет нашим секретом. – Она едва заметно улыбается мне.

Киваю, потому что выбора у меня нет. Если бы она не предложила, то денег бы мне не хватило и лекарства пришлось бы украсть. В последнее время мне частенько это сходит с рук, и ничего приятного в этом нет. Но я начал воровать, только когда деваться уже было некуда. Поскольку денежной компенсации за смерть родителей придется ждать до шестнадцати лет, то приходится красть, пока не смогу заработать. А до наступления этого момента нужно ухищряться, и есть неприятное чувство, что подворовывать буду частенько. Но я хожу по тонкой грани. Если меня поймают, я привлеку внимание к Дельфине и Дому. Нужно быть осторожнее, в два раза быстрее и умнее обычного вора. От этого зависят моя жизнь и жизнь Дома. На меня снова давит знакомое чувство стыда, и я мысленно даю клятву, что однажды заработаю столько денег, что больше никогда не испытаю подобных ощущений.

Словно услышав мои мысли, женщина спрашивает:

– Подумай, может, ему еще что-нибудь нужно?

– Я хотел найти ему машинку и книгу.

– Да? – оживляется она. – Я помогу.

– Вы правда не…

– Позволь мне, – просит женщина. Ее голос снова дрожит, и в нем слышно волнение. – У меня д-день не задался, – говорит она. – У тебя бывает такое?

– Постоянно.

Мои слова ее, похоже, расстраивают, и женщина отворачивается, вытирая лицо рукой.

– Извините. Не огорчайтесь. Да, вы можете помочь. – Я лишь хочу уйти от этой странной дамы и вернуться к брату, но когда она так на меня смотрит, у меня щемит в груди.

– Не извиняйся передо мной, не нужно. Прости. В последнее время из-за беременности я чересчур эмоциональна. Не хочу тебя смущать.

– Это избыток гормонов, – повторяю слова мистера Белина, сказанные на одном из уроков естествознания. – Вы растите в себе другого человека. Все в порядке.

Женщина улыбается.

– А ты умный, да? – Она толкает тележку, и я иду за ней.

– У меня очень хорошая память.

– Это здорово. Хотела бы, чтобы у меня была похуже, – посмеиваясь, говорит она.

Мы идем в отдел игрушек, и я сопоставляю в уме цену за несколько машинок с деньгами, что лежат в кармане, но женщина вдруг берет с полки набор.

– Это набор. У твоего брата будут все машинки.

– Я не