Через год в это же время - Софи Касенс Страница 11

– Мой кот… мой каталог… – Минни вдруг вспомнила, что держать животных по условиям договора аренды не разрешено. – Каталог, похоже, доставили. Я просто слегка разволновалась… Вам нравятся новые каталоги? Январские распродажи, ну и всякое такое…

Мистер Бьюкенен повернулся и посмотрел на окно. Минни не знала, успел ли он заметить, как мелькнул серый хвост, когда Лаки исчез из виду.

– Ладно, все ясно, – перебил ее мистер Бьюкенен. – Только непохоже, что вы в таком положении, чтобы развлекаться покупками, мисс Купер. – Он моргнул маленькими глазками. – Вы должны заново заключать договор первого числа, то есть сегодня… – Он помолчал. – Но я не уверен…

Минни уже поняла, что именно он собирается сказать, и подняла палец, останавливая его:

– Погодите! Мистер Бьюкенен, пожалуйста, подождите, что бы вы ни хотели сказать, пожалуйста! Можно это сделать не сейчас? Я знаю, звучит безумно, но со мной постоянно случается что-то дурное первого января… Даже если вам предстоит принять решение насчет моего проживания здесь, не могу ли я позвонить вам завтра, когда уже будет не первое число, и… ну… Ладно, просто не решайте все сегодня. Согласна, я паршивый арендатор, но дайте мне еще один день.

Голова мистера Бьюкенена едва заметно качнулась из стороны в сторону. Его губы шевелились, словно Минни была книгой, которую он пытался прочитать, но страницы переворачивались перед ним слишком быстро.

– Вы хотите, чтобы я попросил вас съехать завтра? – наконец спросил он, насмешливо вглядываясь в нее.

– Нет-нет, я вообще не хочу, чтобы вы предлагали мне съехать. Просто подождите, мистер Бьюкенен, решите все завтра. Может, завтра я покажусь вам не таким уж плохим жильцом.

Минни одарила домовладельца самой очаровательной улыбкой, какую только сумела изобразить.

– По договору у вас месяц после уведомления, мисс Купер, – сказал он, протягивая ей запасные ключи. – Но раз уж вы так любезно просите, я подожду до завтра, прежде чем извещу вас письменно.

Минни вошла в квартиру, бросила сумку на пол и подхватила Лаки на руки:

– Ох, Лаки, как тут холодно! – (Лаки вывернулся из ее рук и умчался в кухню.) – Да, конечно, сейчас покормлю…

Она достала из холодильника полупустую банку кошачьего корма и вывалила ее содержимое в мисочку. Лаки мгновенно сожрал почти все, а потом вспрыгнул на кухонный прилавок, а с него – на холодильник.

– А, ты нашел единственное теплое местечко во всем доме? А меня не хочешь погреть немножко?

Лаки свернулся клубочком – это определенно было отказом.

Минни прошла в соседнюю комнату и упала на кровать. Было тихо, только слышно было, как капает вода из крана в ванной и гудят машины на соседней улице. Минни вздрогнула, спрыгнула с кровати, сняла глупое платье Лейлы и порылась в ящиках комода в поисках чего-нибудь потеплее. Она надела спортивные штаны, две теплые футболки, самый толстый джемпер и шерстяные носки, а потом снова забралась в постель.

Затем Минни посмотрела на телефон. Нужно попытаться позвонить Грегу. Нужно позвонить Лейле и отменить их ланч. Минни совершенно не хотелось выходить из дому сегодня. На нее навалилась усталость. Теперь, когда она просто лежала, адреналин, кипевший в ней в последние двадцать четыре часа, перестал наконец ее подгонять. И ей страшно было хоть с кем-то еще иметь сегодня дело. Зная свое невезение, она и Грегу звонить не хотела, потому что разговор превратился бы в ссору. А если она пойдет с Лейлой… кто знает, что будет. Да, они были близки, но не существует нерушимой дружбы.

Она отправила Грегу, Лейле и родителям эсэмэски: у нее все в порядке, не стоит о ней тревожиться, просто у нее ужасная мигрень и ей нужно сегодня остаться в постели. После этого Минни выключила телефон. Она не страдала мигренями, у нее их никогда не было, но никто ведь и не стал бы допытываться, люди принимают это как факт и оставляют тебя в покое. Минни нечасто использовала подобный предлог, лишь пару раз в год, но так называемые мигрени случались у нее с завидной регулярностью именно в дни рождения.

Минни открыла ящик прикроватной тумбочки, достала маленькую коричневую бутылочку. Она почти опустела, в ней остались лишь три маленькие белые пилюли. Это было сильное снотворное, которое Минни прописали в прошлом году во время долгого периода бессонницы. Минни экономила их. Она теперь в общем спала лучше, но ей было спокойнее, когда лекарство лежало под рукой. Иначе она могла бы проснуться в тревоге около трех часов ночи, не имея возможности забыться. Минни положила в рот одну пилюлю и проглотила, не запивая. Было всего одиннадцать утра, но если и был вообще день, который она хотела бы проспать, так это ее тридцатый день рождения.

Канун Нового, 2016 года

Гамак Минни был почти идеальным. Он висел под правильным углом между двумя пальмами, и голова в нем лежала немного выше, чем ноги. Минни могла откинуться на спину и смотреть на море, попивая через соломинку кокосовое молоко. Ее курчавые каштановые волосы были влажными и хрустящими после утреннего купания в море; лицо слегка загорело и покрылось веснушками после двух недель пребывания на солнце – она являла собой картину полного удовлетворения. Впрочем, грубая хлопковая ткань гамака слегка раздражала ее, мешая как следует насладиться последними моментами пребывания в раю.

– Не хочется улетать сегодня, – тоскливо сообщила она Лейле, лежавшей в соседнем гамаке.

– Но это единственный рейс, который доставит нас в Дели вовремя, чтобы мы успели на самолет домой. К тому же билеты дешевые, потому что – догадываешься? – ты не единственная, кому не хочется путешествовать в канун Нового года, – ответила Лейла.

Минни испустила протяжный вздох:

– Но разве мы не можем просто остаться здесь, вечно жить в гамаках и пить кокосовое молоко?

– Не думаю, что муниципальный совет Ислингтона позволит мне работать удаленно. Сомневаюсь, чтобы самые беззащитные члены общества, за которыми я присматриваю, одобрили разговор с патронажной сестрой по Skype, которая болтается где-то на пляже.

Минни засмеялась, вертя в пальцах прядь своих волос:

– Ты не понимаешь. У меня просто чувство, что сегодня вечер воскресенья и завтра нужно идти в школу. Через двадцать четыре часа мы обе вернемся на работу, ты к Страдалице Элейн, а я к Извращенцу Питу с вонючими ногами.

– Да уж, – согласилась Лейла. – Как вообще такие люди могут чем-то руководить? Я вижу множество тех, кто готов работать без передышки, но мы живем в мире, где на воротах стоят Извращенец Пит и Страдалица Элейн.

– Ну, когда