Бурные страсти тихой Виктории - Лариса Кондрашова Страница 12

Вообще до сегодняшнего он как бы не принадлежал самому себе. И даже уверенность в необходимости развода с Викой казалась ему чуть ли не выстраданной им самим. Оказывается, его таки сумела убедить в этом Лизавета.

— Ты не беспокойся, все у нас будет хорошо, — как раз накануне убеждала она. — А то, что ты чувствуешь себя неуютно, тоже понятно. Это от неудобства — сидишь ведь на двух стульях. Пора уже что-то решать…

Она просто не могла его не подкалывать, потому что тщетно силилась его понять. В самом деле, ну чего он тянет? Ведь это так явно: где ему будет хорошо, любой поймет. Трусит он, что ли? И дома у нее побывал и видел, какая хозяйка ждет его в своей уютной квартирке. Наверное, привычка — вторая натура. Тот, кто живет в психдоме, может привыкнуть и к его обитателям. Вот он и привык к своей ненормальной. Боится, что без него пропадет. Такой совестливый. Она могла бы его не торопить, но ее задевала нерешительность Александра. Другой бы счастлив был, ведь такая необыкновенная женщина обратила на него внимание.

Как раз сегодня Санька пообещал Лизавете, что наконец переберется к ней насовсем. И возможно, это бы случилось, если бы не заявление Вики о том, что и она последует его примеру.

Александр Петровский целый день ходил под впечатлением нарисованной его же воображением картины: Виктория в объятиях другого мужчины! Получалось, что это ему далеко не безразлично. У него словно открылись глаза, и он наконец смог по-другому посмотреть на свой предполагаемый уход из семьи, которую совсем недавно считал счастливой.

А Лизавета ни о чем не подозревала. Накануне она отвезла дочку матери. Рассказала своей лучшей подруге, что выходит замуж, приготовила все к интимному ужину на двоих, но когда под вечер она заглянула к Александру в кабинет и выжидающе уставилась на него, тот отвел глаза в сторону и пробурчал:

— Сегодня, Лизок, я никак не могу. Отложим переезд. Так складываются обстоятельства. Непредвиденная задержка…

Трубы победы так громко звучали в ее ушах, что Лизавета слова Петровского не сразу услышала.

Уж не собирается ли он сорваться с ее крючка?

— Надолго? — с нажимом поинтересовалась она.

— Как получится, — ответил Санька неопределенно.

Он и в самом деле пытался ускользнуть! Тут Лизавету трудно было обмануть, потому что нюх у нее был отменный. А когда она хотела добиться своего, то этот нюх обострялся.

— Назад тебе дороги нет, — напомнила она. — Если твоя жена узнает…

Так пугала она его последнее время. Но при всем при том очень умной назвать ее было нельзя. Она даже не пыталась быть изобретательной и хотя бы не твердить Саньке одно и то же, от этого он только стал колебаться еще больше.

— Она уже знает, — с неудовольствием пробурчал он.

— Но без подробностей! — выкрикнула ему в лицо Лизавета.

Что она себе позволяет? Решила, будто Петровский такой лопух, что можно его запугать. Вика так себя никогда бы не вела. А если Лизавета выступает, еще будучи никем для него, то что станет устраивать в качестве жены?!

Словно пелена упала с его глаз. В последний месяц Санька жил… какой-то несвойственной ему жизнью. Мягкий шантаж Лизаветы — впрочем, как ни назови, а шантаж и есть шантаж! — совсем выбил его из колеи. От этого он стал терзать ни в чем не повинную Викторию. Даже вообразил, будто возненавидел ее. Но вот нажим со стороны любовницы усилился, а он вдруг стал освобождаться от своей зависимости.

Санька прислушался к себе: есть в нем ненависть к жене? Ее не было. Даже раздражения нет. Улетучилось без следа. А вот к Елизавете… Что это она на него так смотрит? Ах да, ждет его решения. Но какое может быть решение, когда он чуть было не совершил непоправимую глупость.

— Так я жду, — опять напомнила ему Лизавета.

Опять она не попала в струю. Сейчас бы ей притвориться слабенькой, пустить слезу, рассказать, как она его любит и как страдает без него. А вместо этого наглый наезд с угрозой в голосе.

Санька взял ее за руку подчеркнуто нежно:

— Какие у тебя тонкие, нежные пальчики…

Лицо молодой женщины расплылось от удовольствия.

— Если ты попробуешь, — таким же вкрадчивым тоном продолжал он, — хотя бы приблизиться к моей жене, не говоря о том, чтобы сообщать ей какие-то подробности, я переломаю тебе их все, один за другим.

Он взглянул ей в глаза, и от его взгляда Лизавета страшно испугалась: откуда в нем это?! Она невольно рванулась прочь, но Санька держал ее крепко.

— Ты поняла? Я спрашиваю, ты поняла?!

Лизавета ничего не понимала. Только что он был в ее руках. Она упивалась своей победой над этим рохлей. Над этим красавчиком, в котором нет никакой воли, нет стержня. Упивалась своей властью над ним. И думала, пусть рохля. Главное, не пьет, и директор говорит, что Петровский перспективный работник.

Она собиралась научить его, как жить, иметь деньги и пользоваться всеми благами. Смешно сказать, но он, наверное, единственный на базе, кто ничего не имеет с излишков и пересортицы. То есть упускает хорошие деньги. Никто ведь не станет считать за доход те несколько реек, которые выделил ему начальник склада, что называется, с барского плеча. Старшему-то менеджеру!

И вот он ускользнул. Лизавета ничего не понимала. Неужели она так в нем ошиблась? Главное, Александр совсем не выглядит силачом, скорее наоборот, такой худой, чуть ли не хрупкий. Но в тот момент показался ей здоровенным амбалом, который вот так возьмет ее за шею, сожмет… Она даже зажмурилась от страха.

А Санька до конца работы пребывал в состоянии удивления самим собой. В глубине души он вовсе не был ни крутым, ни жестоким человеком, но понимал, что с Лизаветой надо поступать именно так, иначе она от него не отстанет. При случае он решил пугнуть ее побольше. Например, когда с соревнований по кикбоксингу приедет его друг, Левка. Тот если сделает зверскую рожу, даже знакомые девчонки визжат с перепугу…

И какой теперь беззащитной, уязвимой на фоне Елизаветы представилась ему собственная жена. Подумать только, эта разлучница чуть было не лишила его любимой женщины, которая как раз сегодня… Сегодня она собиралась привести в дом чужого мужика!

Глава пятая

Санька невольно сжал кулаки. Как ни странно, справившись с Лизаветой — объяснение с такой самоуверенной особой стоило драки с хорошим мужиком, — он почувствовал себя способным к бою за жену. Ведь