Сделка для Золушки (СИ) - Ева Геннадьевна Никольская Страница 12

Объявленный организаторами музыкальный баттл тоже рассчитан на два дня, но участников там будет меньше, а времени на сцене они проведут больше. Этот тур обещает быть куда интересней первого, так как предполагает соперничество и импровизацию, а не отрепетированные до автоматизма номера.

Что ж, посмотрим.

ГЛАВА 5

Ирина Снежина

— Я держу свое слово! — заявила Николетта, когда мы с ней поднялись в номер Ядвиги.

Блогерша еще вчера внесла нас обеих в число своих постоянных гостей, так что проблем с попаданием на этаж, где не живут конкурсанты, у нас не было.

За окном уже вечерело. Я бы пришла сюда раньше — мы с Никой отстрелялись еще до обеда (вернее, я за двоих), но эта розововолосая дрянь вместе со своей рыжей подружкой, пока не досмотрели до конца все выступления, в комнату не вернулись.

А может, и специально время тянули, играя на моих нервах. Даже наверняка!

И вот мы, наконец, здесь: я, они и… самая восхитительная вещь в этом мире. Я смотрела на папину скрипку в руках сводной сестры и никак не могла поверить собственным глазам или, скорее, своему счастью.

Это точно она! Точно-точно! Ее необычный темно-зеленый футляр с золотистой эмблемой мастерской, ее изящный корпус с тонкой «талией», лакированные блестящие бока из светлого дерева, к которым до дрожи в пальцах хочется прикоснуться. Эта скрипка — мой святой Грааль! Моя жизнь полностью зависит от нее, как минимум творческая.

— Дай! — потребовала я, делая шаг к вожделенному призу.

— Стоять! — встряла между нами Ядвига. Между мной и Лалали, к которой, как это ни досадно, пока что прилагалась еще и Николетта. — Хочешь получить свою игрушку, подтверди готовность выполнять условия договора, — потребовала блогерша.

— А подписи моей на нем недостаточно?

Я смотрела на Яд, которая была выше меня на полголовы, как на что-то мелкое и мерзкое, потому что именно такой ее сейчас и ощущала. Все, что мешало мне добраться до скрипки — было таким. И у меня кулаки сжимались от желания снести к бесам эту рыжую преграду. Напряжение между нами нарастало, воздух, казалось, вот-вот заискрит, и тут Ника внезапно произнесла:

— Отойди, Яд, она все выполнит.

А в следующую секунду я получила то, о чем так долго мечтала.

Отцовская любимая скрипка… нет — МОЯ! Ради нее я готова на все — даже сделать из сводной сестрички настоящую звезду с помощью моего дара. Зажечь звезду легко, сложно — ей не перегореть. Впрочем, это уже будут не мои проблемы.

— Лалали… — прошептала я, скользя кончиками пальцев по гладким бокам такого родного инструмента.

Было ощущение, что я словно с папой снова встретилась! Будто он стоит тут, рядом: смотрит на меня и улыбается. Совсем как живой.

— Лалали, фи, — презрительно усмехнулась Ядвига, усаживаясь в кресло возле окна. — Что за привычка давать вещам имена? Я понимаю еще — робота назвать: того же «цирюльника» — он хоть на команды, как собака, откликается. Но скрипку? Какая-то бездушная деревяшка…

Она продолжала умничать, неся обычный для нее бред, но я не слушала — все мое внимание было приковано к Лалали. Я еще не играла на ней, а уже чувствовала, как по телу разливается тепло — некая незримая энергия, пробуждающая во мне… меня. Настоящую Ришу Снежину, а не фальшивку или чей-то суррогат, как метко охарактеризовала Тень Николетта.

Надо же… в кои-то веки сестра не обманула — скрипка, действительно, оказалась на Эламбрусе. Но где, черт возьми, эти две змеючки ее хранят, если не в своих апартаментах? Неужели на летающей платформе есть поклонник одной из них, готовый на все ради смазливой пассии?

Видала я таких в прошлом — у этих подружек-сердцеедок вечно были стаи преданных рыцарей, больше похожих на пажей. Ходили за ними хвостиком, во всем поддакивали и разве что тапочки в зубах не приносили. Пардон, туфельки: тапочки для таких фиф — не вариант, они даже дома на каблуках ходят.

— Чего застыла? Играть будешь, нет? — устав ждать, пока я налюбуюсь на свое сокровище, заявила Ядвига.

— Если не будешь, я уберу скрипку, — поддержала ее Ника. — Обещание я сдержала — показала тебе твою Ляльку. — Меня аж перекосило от такого сокращения, а сестра продолжала: — Для первого раза дос…

— Сыграю! — перебила я ее, понимая, что не готова так быстро расстаться с Лалали. Будь моя воля, я бы сбежала отсюда вместе с ней, но надсмотрщицы перекрыли мне все пути, очень удачно заняв позиции напротив двери и окна. Личными же телепортами на Эламбрусе пользоваться запрещалось. Лос я с собой не взяла, ибо стервы запретили. А какие полеты без эш-борда? Разве что камнем вниз. Но самоубийство в мои планы точно не входит: я жить хочу со своей скрипкой, а не умереть. — Только что? — пробормотала рассеянно, потому что на самом деле не знала, что выбрать.

Вариантов была тьма, и все такие желанные — играла бы и играла до самой ночи. Или даже до утра. Но разве мне позволят?

— «Иллюзию зла» осилишь? — оживилась Ядвига и даже с кресла чуть привстала, жадно глядя на меня. — Хит «Стихий».

— Старенький, — зачем-то уточнила Николетта.

— Бессмертный! — недобро зыркнула на подругу блогерша, и та согласно закивала.

Нет, чтоб поцапаться! Хоть бы от меня отвлеклись.

— Да без проблем, — внезапно для себя согласилась я.

Не знаю, что за муха меня укусила, но отчего-то очень захотелось не только сыграть песню Кая Огненного, но и разнообразить. Люблю импровизации. Особенно когда есть шанс с их помощью кого-нибудь щелкнуть по носу. А тут аж трое таких: сестричка, ее подружка и… сам Кай, пусть он об этом и не узнает.

Кай Огненный

— Охренеть! — выдохнул я, застыв на последнем пролете лестницы. Сам не знаю, почему не воспользовался лифтом. Просто внезапно захотелось пройтись.

— Это ведь… — Вереск, поднявшись на пару ступеней, тоже остановился и, обернувшись, уставился на меня. — Наша «Иллюзия зла».

Я кивнул, продолжая сжимать пальцами перилла и прислушиваться к непривычной и одновременно знакомой мелодии, звуки которой, словно ток, проходили сквозь меня, разливаясь огнем по венам. В таком исполнении я свою песню даже не представлял.

— А неплохо, — немного помолчав, сказал друг. — Непривычно.

— Охренительно! — кажется, меня на этом слове заклинило. — Охренительно необычно, в смысле, — исправился я, продолжая вслушиваться. Изменения