Возвращение - Николас Спаркс Страница 12

Затем я отправился к лодке, чтобы заменить свечи зажигания. Как я и рассчитывал, мотор, чихнув, ожил и мерно заурчал. Я оставил его на холостом ходу.

Думаю, дедушка мной гордился бы – в отличие от него, я не особенно ладил с техникой. Вспомнился анекдот, который он мне однажды рассказал:

– Почему у вас в машине так плохо пахнет?

– А что вы хотите? Двести лошадей!

Дедушка любил травить анекдоты. В его глазах загорались озорные искорки, и он начинал смеяться прежде, чем расскажет шутку до конца. В этом, да и во многом другом, он резко отличался от моих серьезных, зацикленных на карьере родителей. И что бы я только делал без такого неунывающего дедушки?

Заглушив мотор, я вернулся домой и привел себя в порядок. Надел брюки цвета хаки, рубашку поло и лоферы, сел в машину и за десять минут доехал до центра города.

Мне всегда нравился центр Нью-Берна, особенно район с исторической застройкой. Там высились монументальные старые здания, среди которых – возведенные в восемнадцатом веке. Удивительно, что они сохранились, ведь улицы частенько затапливало во время ураганов. Когда я приезжал сюда в детстве, многие старинные дома были в плачевном состоянии, однако затем их один за другим выкупили инвесторы и постепенно вернули им первоначальную красоту.

На улицах под сенью раскидистых дубов и магнолий то и дело встречались памятные таблички, напоминавшие о важных событиях прошлого: тут произошла нашумевшая дуэль, там родилась знаменитость, а здесь заседал Верховный суд. До Войны за независимость[21] в Нью-Берне находилось британское колониальное правительство, а Джордж Вашингтон, став президентом, сразу удостоил город визитом. Больше всего в центре Нью-Берна мне нравилось обилие маленьких магазинчиков. Здесь они прекрасно соседствовали с гипермаркетами, что для других небольших городов – редкость.

Я остановил машину у Епископальной церкви Христа и выбрался под яркие лучи солнца. День стоял теплый и ясный, поэтому я не удивился, что на улицах полно прохожих. Я прогулялся до музея пепси-колы – напиток изобрел местный житель по имени Калеб Брэдхем, – а затем решил зайти в кофейню «Бейкерс китчен», где любили завтракать горожане. Свободных мест не оказалось; люди ждали на скамейках у входа.

Прежде чем выйти из дома, я загуглил, где находится фермерский рынок: неподалеку от Исторического центра Северной Каролины, – и теперь без труда его отыскал. Делать все равно было нечего, к тому же Натали советовала туда заглянуть, так что я подумал: почему бы и нет?

Рынок оказался отнюдь не многолюдным рогом сельхоз-изобилия. Там не было фруктовых и овощных развалов, какие часто встречаешь вдоль шоссе. Вокруг в основном стояли крытые палатки с безделушками, выпечкой и всевозможными изделиями ручной работы. Впрочем, я сразу понял почему: на дворе стоял апрель, а не летние урожайные месяцы. Однако продукты с грядок тоже имелись, так что я решил немного осмотреться и пополнить свои запасы.

Попивая яблочный сидр из стаканчика, я разгуливал среди палаток. Торговали соломенными куклами, скворечниками, колокольчиками из морских раковин, банками с яблочным повидлом и другими не нужными мне товарами.

Народ прибывал. Сделав полный круг, я заметил Натали Мастерсон: сжимая в руках корзину, она стояла у лотка со сладким картофелем. Даже издали она выделялась в толпе. Выцветшие джинсы, белая футболка и босоножки гораздо эффектнее подчеркивали ее фигуру, чем унылая полицейская форма. Солнечные очки она сдвинула на макушку; макияж был легким – только помада. Волосы с небрежным шиком падали на плечи. Думаю, утро у мисс Мастерсон прошло так: она оделась, взбила пальцами прическу и, быстро накрасив губы, выпорхнула за дверь, потратив на сборы не больше пяти минут.

Похоже, Натали пришла на рынок одна. После недолгих раздумий я направился к ней и чуть не столкнулся с пожилой дамой, покупавшей скворечник. Когда я подошел, Натали обернулась и удивленно на меня посмотрела, а я как ни в чем не бывало пожелал ей доброго утра.

– Доброе утро, – ответила она; в ее взгляде по-прежнему читалось изумление.

– Не знаю, помните ли вы меня. Я – Тревор Бенсон. Мы с вами недавно познакомились.

– Помню.

– Надо же, встретились!

– Ничего удивительного, – проронила Натали. – Я ведь говорила, что часто здесь бываю.

– Вы так нахваливали этот рынок, что и я решил заглянуть. Все равно собирался купить продуктов.

– А почему же до сих пор не купили?

– Чуть раньше я выпил сидра. А еще присмотрел куклу из соломы.

– Вы не похожи на собирателя кукол, – усмехнулась Натали.

– Зато будет с кем поболтать за чашечкой кофе.

– Звучит печально, – заметила она, задержав на мне взгляд чуть дольше обычного.

Я задумался: флиртует она со мной или же всех так буравит глазами?

– Вообще-то я пришел за картошкой.

– Тогда валяйте. Тут ее полно. – Натали повернулась к лотку и, закусив губу, принялась выбирать овощи.

Подкравшись поближе, я мельком взглянул на ее профиль и поймал беззащитное, удивительно трепетное выражение, словно она все еще размышляла над тем, почему в мире творится столько зла. Оставалось лишь гадать, вспоминает ли она о работе.

Натали выбрала несколько средних картофелин; мой выбор пал на две побольше. Пересчитав содержимое корзины, Натали взяла еще парочку.

– Так много картошки, – заметил я.

– Это для пирогов.

В ответ на мой вопросительный взгляд она добавила:

– Я их делаю для соседки.

– Вы умеете печь? – восхитился я.

– Конечно. Я ведь живу на Юге.

– А соседка не умеет?

– Она уже в возрасте. К ней скоро приедут дети и внуки. Она обожает мою выпечку.

– Вы молодец, – похвалил я. – А как там у вас на работе?

– Хорошо.

– Никаких приключений? Перестрелок, погонь?

– Нет, – помотала головой Натали. – Все как обычно: семейные разборки, парочка нетрезвых водителей. Ну и сопровождение, конечно.

– Сопровождение?

– Сопровождение заключенных. Из тюрьмы в суд и обратно.

– Это тоже ваша работа? – удивился я.

– Все помощники шерифа этим занимаются.

– И как? Не страшно?

– Обычно нет. Большинство заключенных – в наручниках и довольно послушные. В суде им больше нравится, чем в тюрьме. Хотя некоторые заставляют понервничать. Находятся психопаты. У таких словно не хватает каких-то винтиков. Кажется, он тебя убьет, а потом спокойно съест парочку тако.

Сосчитав картофель в корзине, Натали обратилась к продавцу:

– Сколько с меня?

Вынув из сумочки купюры, она расплатилась. Я тоже достал кошелек и отсчитал нужную сумму. И тут появилась незнакомая кареглазая брюнетка лет тридцати с небольшим; расплывшись в улыбке, она помахала моей спутнице. Натали замерла, а женщина подбежала, лавируя среди покупателей, и крепко ее обняла.

– Привет! Как ты, дорогая? – воскликнула брюнетка с почти заботливой интонацией, словно у Натали имелись проблемы, о которых я не знал. – Давно тебя не видела.

– Прости, – отозвалась Натали, когда подруга разомкнула объятья. – Много дел навалилось.

Женщина понимающе кивнула и, не скрывая любопытства, перевела взгляд на меня.

– Тревор Бенсон. – Я протянул ей руку.

– Джули Ричардс.

– Джули – мой стоматолог, – объяснила Натали