Порочная связь - Меган Марч Страница 13

Провести весь день в постели – не самый романтичный способ дать женщине поверить, что ты любишь ее. Но у нас с Холли еще не было времени побыть вместе, никуда не торопясь. Мы были в постоянных разъездах с самого первого дня, а мне требовалось время, чтобы просто побыть вместе. И именно это нам и нужно сделать.

Когда я сообщаю ей это, укладывая ее в кровать, она смотрит на меня, как на сумасшедшего.

– Мы будем делать что?

– Мы оставим внизу свои телефоны, не будем отвечать на звонки в дверь, и если только не случится пожар, мы будем выходить из этой комнаты лишь для того, чтобы поесть. И я, вероятно, буду кормить тебя из рук.

Она приподнимает брови.

– Ты это серьезно? А как же твоя империя?

– Ей придется обойтись без меня.

Холли ни к чему знать, что многие вещи требуют моего вмешательства, но в настоящий момент они меня не волнуют. Для этого я и нанимаю компетентных специалистов, а Кэннон буквально читает мои мысли. Он знает, что ему делать.

И даже зная это, прежде я и не помышлял о том, чтобы на целый день забыть о делах. Но, оглядываясь назад, я еще более отчетливо осознаю, что прежде в моей жизни не было ничего настолько важного, чтобы заставить меня отвлечься от работы.

Но с Холли я забросил все дела – и даже не один раз, чтобы погнаться за ней. И если будет нужно, я заброшу их снова. Но я надеюсь, что она больше не сбежит от меня. Прежде чем мы покинем этот город, она поймет, что я сказал ей правду: она для меня важнее всего. Ни для кого другого я не стал бы забрасывать бизнес, который построил с нуля. Но если я не могу найти время, чтобы насладиться тем, что для меня важнее всего, разве можно будет назвать меня успешным человеком?

Мне нужно рассказать ей о том, что я приобрел «Хоумгроун», но я предпочитаю подождать. Хотя если что и докажет, насколько серьезно я забочусь о ее счастье, то только это. Теперь она свободна сама строить свою карьеру и не считаться с прихотями долбанутых владельцев студий, которые и близко не вносят в список своих приоритетов ее интересы.

Но у нас будет время обсудить все это позже. А сейчас я хочу узнать о Холли все, чего я до этого не знал. Я хочу знать о ней все. Ни одна даже самая незначительная подробность не будет для меня неважной.

– Расскажи мне, каково было расти в этом городе.

Она лежит рядом со мной, положив голову мне на грудь, и, услышав этот вопрос, замирает.

Я смотрю на нее, едва касаясь подбородком ее лба.

– Холли, я видел этот город. Неплохое место. Нет никаких причин стыдиться его.

Ее пальцы, возможно, непроизвольно, впиваются в мой бок, но она молчит.

– Холли?

Она что-то бормочет, но я не могу разобрать ее слов.

– Что ты сказала?

– Ты еще не видел, где я на самом деле выросла.

– Это далеко отсюда?

Она пытается отстраниться, но я крепче прижимаю ее к себе.

– Нет. Я хочу обнимать тебя.

Я абсолютно уверен, что впервые говорю эти слова женщине, но это правда. Я подозреваю, что ответ Холли мне не понравится, потому что это ее очень беспокоит. А если это беспокоит ее, это будет беспокоить и меня.

– Я рассказывала тебе о моей маме. Мы переезжали из трейлера в трейлер в Ржавых Лугах – это местечко в нескольких милях отсюда, на другом берегу реки. Его официальное название – Счастливые Луга, но никто так не называет его.

– Хорошее место?

Она пожимает плечами.

– Люди там в целом были достаточно дружелюбными, за исключением тех случаев, когда очередной парень, с которым мама крутила шашни, выбрасывал нас из своего трейлера. Иногда, возвращаясь из школы, я обнаруживала свои вещи лежащими в грязи, потому что мама сделала что-то, что разозлило ее сожителя. Обычно она тут же начинала путаться еще с кем-нибудь, чтобы, как она называла это, не упустить свой шанс. Все остальные называли ее лживой шлюхой. Самое ужасное в проживании в таком маленьком городке заключалось в том, что все полагали, будто я такая же, как она.

Я вспоминаю, как пару недель назад она между делом сказала мне о том, как какой-то парень предлагал ей деньги, чтобы она сделала ему минет.

– Но ты переубедила их в этом.

– Я просто замкнулась в себе. Я ни с кем не разговаривала. Не ходила на свидания с мальчиками, не разговаривала с ними. Я не хотела стать такой, как мама. И у меня даже не было бойфренда, пока я не перешла в старший класс. Но к тому времени она уже давно исчезла. И люди стали забывать о ней. По крайней мере, большинство из них.

– А куда она исчезла?

– Она подцепила парня, который мог позволить себе содержать ее в относительной роскоши. Он купил ей «Кадиллак Эльдорадо», и они уехали из города. Я не видела ее до тех пор, пока не приняла участие в конкурсе «Мечты кантри», и теперь она объявляется, лишь когда ей нужны деньги, которых у меня на самом деле нет.

– Пока ты не вышла замуж за меня и я не отправил ее в оплачиваемый отпуск, сделав себя ее легкой мишенью.

Холли вздыхает.

– Но ты заставил ее уехать, а я только этого и хотела.

Я целую ее в лоб.

– Ты свозишь меня в Ржавые Луга, пока мы здесь?

Я даже сам не знаю, почему задал этот вопрос.

Холли начинает ерзать, и мне кажется, что она качает головой.

– Нет. О них мне не хотелось бы вспоминать. Этот дом, – она вздергивает подбородок, указывая на потолок, – единственный дом в этом городе, который я не хотела бы забыть.

– Ну что ж, это справедливо. И сколько тебе было лет, когда ты поселилась здесь?

– Четырнадцать. Это лучшее, что со мной случилось. Бабушка дружила с Беном, и он дал мне работу, в итоге я стала петь в караоке и полюбила сцену. А все остальное может стать материалом для отличной песни в стиле кантри. – Она делает паузу. – К слову говоря, мне следует написать ее. Мне нужно написать еще несколько песен для эксклюзивного альбома, прежде чем я вернусь в Нэшвилл.

Она снова кладет голову мне на грудь, и я чувствую, как напряжение покидает ее. Что кажется мне немного удивительным, потому что сейчас снова встал вопрос о