Сердце Аделаиды - Хлоя Делом Страница 13

Все мы сдохнем[20]

В переговорной «Рюбампре» рвет и мечет январь, все в шоке. Руки Матье Куртеля неподвижно лежат на столе, Аделаида делает вывод, что он на бромазепаме. Издательство «Давид Сешар» принадлежит группе Book & Press, которую только что выкупила группа Multiplus. Вчера Матье Куртель познакомился с новыми акционерами. Ему конец, даже с Гонкуровской премией. Издательство «Давид Сешар» вопиюще убыточно, Book & Press терпела его исключительно из имиджевых соображений. Матье Куртель говорит: «Все кончено», – добавляет, что его уволили и издательская политика будет пересмотрена. Он поднимается, задевая стол, это из-за бромазепама. Эрнест Блок интересуется, кто же теперь будет ими руководить. Дверь открывается, входит мужчина и представляется: «Шарль Шалуар». Матье Куртель уходит, Шарль Шалуар занимает его место. Он не говорит «здравствуйте», он говорит: «Нам нужны перемены».

Он высок и сухощав, тон его холоден. Кроме детективов и того, что выпускает Блок, все убыточно. Так продолжаться не может. Гийома Грангуа официально приглашают на выход. Он покидает комнату, в которой продолжает сгущаться тишина. Али Гошама и Поля Севрена просят сосредоточиться на социальных романах и книгах для широкой аудитории, в противном случае Блок останется заведовать литературным отделом в одиночку. Шарль Шалуар объявляет: «Я пришел не с пустыми руками». Он обещает автобиографии какой-то звезды реалити-шоу, ведущего, начинавшего свой путь в Управлении французского радиовещания и телевидения, и актрисы-сироты, исполняющей главную роль в мыльной опере на TF1. Он доверяет Блоку два конверта с секретными рукописями. Он говорит ему: «Приходите завтра в мой кабинет». Эрнест Блок кивает, он чувствует свою значительность, уголки его губ нахально подрагивают, что не ускользает ни от кого, кроме Аделаиды, которая с момента появления Шарля пребывает в несколько странном, измененном состоянии.

Шарль Шалуар обращается к сотрудникам пресс-службы: «Наши книги должны стать событием, о котором будут рассказывать в вечерних новостях». Девушки гадают, не сон ли это, у начальницы напрягается шея, все очевидно трясутся от ужаса, но не Аделаида, она не слышит, что говорит Шарль, она смотрит, как округляются его губы в такт слогам, ее собственные зрачки расширяются, она расплывается в улыбке. Аделаида находит Шарля симпатичным, у него нос Владимира. Она не испытывала влечения к мужчине со времен Элиаса, это было девять лет назад. В животе у нее покалывает. В голове Аделаиды оккупированная Франция покоряется врагу, звучит голос в духе Лондонского радио: если морковь сварена[21], завтра тебя остригут[22]. Сердце Аделаиды тщетно взывает к остаткам разума: он так сексуален, она представляет его в постели, но мозг говорит «нет». Сердце Аделаиды покрывается пеленой отречения.

Она собирает вещи, кроме нее в переговорной «Рюбампре» никого не осталось, Шарль Шалуар уже ушел, редакторы и коллеги тоже. Она забирает с собой каталог книг, которые ей предстоит продвигать. Есть те, что были запланированы уже давно: «Папа не любит хризантемы», оригинальный траурный дневник, «Жила-была кассирша», беллетризованная социальная критика, и «Запретный блистер», тревожная альтернативная история, в которой противозачаточные таблетки еще не изобретены. И другие, навязанные Шарлем Шалуаром. Из-за своего стола Аделаида слышит, как по опенспейсу разносятся стоны коллег. Она продолжает читать список и обнаруживает, что отвечает за новую иллюстрированную серию под названием «Сокровища Франции». Первый опус выходит в марте: «История наших сыров». Аделаида перечитывает название раз тридцать, потом оглядывается вокруг, чтобы убедиться в отсутствии скрытых камер. Начальница рыдает. Все исторические авторы бегут из издательства, письма приходят одно за другим. Об обладателях Гонкуровских премий и лауреатах премии Медичи можно забыть, теперь ей придется иметь дело с футболистом и бывшим министром Саркози. Гадюке-с-рылом тоже досталась новая серия: «Сильные духом». Пронзительные истории людей, которые выкарабкались, так и написано крупным шрифтом. Лицо исказила нервная улыбка – годы учебы, Высшая нормальная школа[23], амбиции, все коту под хвост. Смотреть на нее прямо-таки больно. Еще немного, и Аделаида станет обращаться к ней по имени, Анн-Мари.

Вечером Аделаида утаивает от Клотильды то, какой эффект на нее произвело тело Шалуара. Она также не говорит ей, что с этого момента испытывает к себе отвращение. Она заметила кольцо на безымянном пальце Шарля. Она думает, что жена, наверное, называет его Шаша, они вместе играют в теннис, небрежно накинув на плечи джемпер. Она думает, что его жена гордится таким потрясающим мужем, полным идей, способным на такие проекты, как «История наших сыров». Аделаида замечает, что Клотильда неплохо держится, учитывая, что она теперь осталась без издателя. Для Клотильды успех – это 6000 экземпляров. Она знает, что в крупные издательства не стоит даже соваться, у нее мало откликов в прессе, сомнительный имидж и никаких рычагов для ведения переговоров. Единственный выход для нее – что-нибудь маленькое, как в самом начале карьеры. Клотильда вспоминает об одном независимом издательстве, к которому она относится с уважением, – «Шалтай-Болтай». Аделаида считает, что идея неплоха, и заверяет, что они наверняка будут рады взять ее к себе. На самом деле она не имеет ни малейшего понятия. Издательство «Шалтай-Болтай» принадлежит загадочной паре, которую она знает только понаслышке. Но у них серьезный каталог. И главное, для них 5000 экземпляров – это уже успех.

В переговорной «Рюбампре» январь продолжает испытывать нервы на прочность, тон Шарля Шалуара просто невыносим. Аделаиде не доставляет никакого удовольствия слушать, как он отчитывает бедную Анн-Мари. Она не виновата в том, что ее автор отказывается давать интервью, его книга называется «В тишине», это автобиографический рассказ, в котором он проповедует отказ от речи в знак сопротивления мировому безумию, Шалуару это прекрасно известно, это написано на задней обложке. Аделаида задыхается, как только Шарль с ней заговаривает, она представляет, как его язык шарит в вульве его жены, когда они возвращаются с тенниса. Она видит, как его узловатый указательный палец, поднятый в воздух, а за ним и все остальные пальцы один за другим погружаются в ее вагину на мягком одеяле из дизайнерского магазина Laura Ashley. Аделаида не знает, что делать с этими видениями. Иногда, мастурбируя, она на секунду представляет себе тело Шарля, так похожего на Владимира. Но перед глазами всплывает обложка «Истории наших сыров», и желание мгновенно улетучивается.

Зима продолжает свое сокрушительное шествие, вся пресс-служба сидит на бромазепаме, Поль Севрен взял больничный. Аделаида каждый вечер изливает душу Погибели. С мужскими телами покончено, включая тела Шарля Шалуара и Владимира. Лежа в постели, она перечитывает Валери Соланас, «Манифест Общества полного уничтожения мужчин»:

«Секс не является частью взаимоотношений; напротив, это индивидуальное переживание, нетворческая, пустая трата времени. Женщина может очень легко, гораздо легче, чем она думает, отучить себя от сексуальных позывов, оставаться хладнокровной, интеллектуальной и свободной для поиска истинно ценных отношений и деятельности»[24]. Аделаида повторяет, как мантру: «Секс – прибежище безмозглых», и говорит себе, что в конечном счете быть незамужней – большая удача. Она черпает в этом тексте силу и мощь. Но ей постепенно становится скучно.

Февраль покрывает инеем окна и ее душу. Аделаида думает: Время словно застыло. Каждый день похож на предыдущий, отныне с прилагающейся к нему порцией унижений. Шалуар требует откликов в прессе, с тем же успехом он мог бы отправить зимой за подснежниками. Он фанатично отслеживает успехи других издательств в каждой газете, на каждом канале, в каждом журнале. Он говорит о четко поставленных задачах, сокращении штата, оперирует термином «некомпетентность». Иногда Аделаида думает: уйти, уволиться. Но тут же следом: аренда, коммуналка, одна в целом мире.

Аделаиде скучно, и ничто ее не мотивирует. Кроме Погибели, что беспокоит Жюдит. У Жюдит есть ребенок, но кошки нет. Ну как она может понять, думает Гермелина. У Гермелины два кота, у Клотильды сиамская кошка. У Беранжер кошек нет, потому что у нее аллергия. Аделаиде скучно, и ее подруги сходятся в том, что ей срочно нужен партнер. Аделаида упорно отказывается от тиндера, несмотря на настояния Беранжер. У Гермелины мало знакомых гетеросексуальных мужчин, кроме студентов и горстки облысевших коллег. Клотильда даже себе не может никого найти, хотя считает себя менее привередливой, так что помощи от нее немного. Остается Жюдит, которая ждет, когда муж с дочкой уедут к его родителям в Савойю кататься на лыжах. И организует вечеринку, по которым она спец. Не одну из этих девочковых посиделок, а настоящую вечеринку, из тех, что не забудет ни один гость.

Умывальник[25]

На часах