Страна грез - Николас Спаркс Страница 13

Когда я закончил петь, Морган наклонилась ко мне.

– Как здорово, – выдохнула она. – Какой ты молодец.

– Над песней еще нужно поработать, – смутился я. Всегда теряюсь, когда мне делают комплименты, но уже тогда я решил включить эту песню в свою программу, хотя бы ради Морган.

– Скажи, а что за песню ты исполнял вчера – о том, что ты чувствуешь себя потерянным? – Она напела кусочек основной мелодии. – Не мог бы ты ее спеть?

Я понял, какую песню она имела в виду; слова пришли мне в голову после особенно тяжелого дня на ферме, и в них звучали тоска и неуверенность. Эта песня пользовалась особой популярностью, и ее часто просили повторить, поэтому я мог бы сыграть ее даже во сне. После этого я перешел к другой песне, которую написал много лет назад, под впечатлением от выступлений группы «Lady A»[6], а потом исполнил еще несколько. Морган чутко реагировала на музыку, и я все время надеялся, что она попросит сыграть что-нибудь, чтобы спеть вместе со мной.

Но она этого не сделала. Она просто слушала, а я чувствовал, что вместе с ней ушел в музыку. Каждая песня была полна для меня воспоминаниями, и я поймал себя на мысли: нет ничего прекраснее, чем вот так сидеть на берегу, залитом лунным светом, когда рядом с тобой прекрасная женщина. Когда я наконец отложил в сторону гитару, со стороны отеля донеслись легкие аплодисменты. Повернувшись, я увидел несколько человек, хлопающих и машущих нам с настила.

Морган кивнула.

– Я же говорила, что у тебя особенный голос.

– Такой публике легко понравиться.

– Ты сам написал все эти песни или кто-то помогал?

– Все сам.

Видно было, что она удивилась.

– Я тоже пыталась сочинять, и, бывает, получаются действительно хорошие фрагменты и кусочки, но мне приходится просить о помощи кого-то, чтобы закончить.

– Сколько песен ты написала самостоятельно?

– Двенадцать или около того. Я начала только пару лет назад и все еще учусь.

– Двенадцать – очень даже неплохо.

– А сколько ты написал?

Я не хотел расстраивать ее, потому выбрал щадящий ответ:

– Больше двенадцати.

В ответ она рассмеялась, прекрасно понимая, почему я так сказал.

– Пока ты пел, я постоянно думала о том, как ты играл в той группе. Не могу представить тебя с длинными волосами.

– Моим тете и дяде они тоже не слишком нравились. В тех редких случаях, когда мы общались с сестрой по «Фейстайм», она грозилась вернуться домой и подстричь меня, пока я сплю. И самое страшное, что это не пустые угрозы с ее стороны.

– Неужели?

– Когда она что-то вбивает себе в голову, ее невозможно переубедить.

В этот момент я услышал, что кто-то зовет Морган. Подняв глаза, я увидел, как Стейси, Холли и Мария сошли с деревянного настила на песок и направились в нашу сторону.

– Им кажется, что меня нужно спасать, – прошептала Морган.

– А тебя нужно спасать?

– Нет. Но они-то не знают.

Девушки подошли к нам и быстро оценили ситуацию, несомненно, все еще пребывая в недоумении, почему такая красивая девушка, как Морган, ушла с таким парнем, как я.

– Вы здесь только пели? – строго спросила Холли.

Морган поспешила ответить:

– Колби написал новую песню, и я хотела ее послушать. Как посидели в «Макдинтоне»?

На всех лицах появилось выражение досадливой скуки.

– Да все нормально, – сказала Стейси. – Когда группа сделала перерыв, мы наконец-то смогли поговорить, и это было приятно, а потом они снова начали, и мы решили, что пора уходить. Да и время было позднее.

В том, как она это сказала, сквозило что-то почти родительское, и, когда Морган смолчала, вступил я.

– Мне тоже пора.

Я начал убирать гитару в чехол, сожалея о том, что вечер закончился. Если бы у нас с Морган было больше времени наедине, я, возможно, попытался бы ее поцеловать, но друзья Морган как будто читали мои мысли и не собирались оставлять нас тет-а-тет.

– Сегодня был замечательный вечер, – сказала Морган.

– Точно, – согласился я.

Она повернулась к друзьям.

– Ну что, пошли?

– Не забудь про сапоги.

Казалось, Морган позабавило, что я вспомнил о них; она помахала мне на прощанье и вместе с друзьями направилась в сторону отеля. Я подождал, пока они дойдут до настила, где Морган подхватила свои сапоги, перебросив их через руку. Голоса их звучали все тише, а потом девушки скрылись в гостинице.

По дороге домой я думал про Морган. Богатая, стильная, умная, целеустремленная, популярная и… очень красивая. Что она могла найти в таком парне, как я? На первый взгляд мы ни в чем не были похожи. Наши жизни были совершенно разными, и тем не менее мы как-то сразу нашли общий язык. Ничего романтического между нами пока не случилось, но проводить время с ней было удивительно приятно.

Позже, лежа в постели, я размышлял о том, что подумает сестра о моей новой знакомой. Наверное, они подружатся: Морган ладит со всеми, да и Пейдж обладала сверхъестественным чутьем на людей. В том, что меня тянуло к Морган, не было ничего удивительного, но вот ощущение близости и понимания, которое я ощущал во все время общения с ней, походило на чудо.

Часть вторая. Беверли

7

Когда Беверли была маленькой, лет восьми или девяти, она ездила с мамой в Нью-Йорк на автобусе. Большая часть пути проходила ночью, и Беверли спала, положив голову на мамины колени. А проснувшись, увидела самые высокие в мире, как ей тогда показалось, дома. А какой многолюдный был вокзал! И это было только начало поездки, которая навсегда осталась в памяти. Ее мама хотела, чтобы поездка была особенной, поэтому программу продумали до мелочей. В Музее современного искусства они посмотрели «Звездную ночь» – самую известную картину Винсента Ван Гога, а потом съели по куску пиццы. После обеда они посетили Американский музей естественной истории, где девочка увидела воссозданные в натуральную величину скелеты животных, включая голубого кита и тираннозавра рекса, каждый зуб которого был больше банана; потом – затейливой формы метеориты, алмазы и рубины. Посетили они и планетарий, где в смоделированном компьютером небе сверкали многочисленные созвездия.

Вдвоем с мамой в настоящем путешествии! К этой поездке мама готовилась больше года – именно столько времени потребовалось, чтобы