Две мелодии сердца. Путеводитель влюблённого пессимиста - Дженнифер Хартманн Страница 13

Я хмурюсь.

– О нет. Это не похоже на Кэла, он всегда такой внимательный.

– В последнее время он сам не свой, – перебивает Ике, пронзая меня взглядом, который говорит больше, чем я в состоянии расшифровать. Бледно-голубые глаза светятся дурным предчувствием, словно он искренне беспокоится о своем боссе. Словно он знает то, чего не знаю я. – Сделай нам всем одолжение, присмотри за ним, куколка.

Предупреждение повисает между нами, как звук сирены, возвещающий о торнадо.

Мой желудок сжимается.

– Конечно, – киваю я. – Разумеется. Вообще-то я собираюсь пожить у него… какое-то время. Пока полностью не поправлюсь. – Я снова играю со своим конским хвостом, перекидывая его через плечо.

– Слышал об этом, – кивает Данте, проводя языком по верхней губе. – Либо эта затея окажется очередным провалом, либо именно тем, что ему сейчас нужно. – Засовывая руки в карманы, он склоняет голову набок, словно взвешивает шансы. – Очень надеюсь, что последнее.

После этого все трое мужчин замолкают, пристально глядя на меня.

Я сглатываю, когда сирена начинает выть громче, приказывая мне немедленно укрыться.

Затем дверь кабинета распахивается, и оттуда выходит Кэл, надевая бейсболку на голову и что-то бормоча себе под нос. Он изучает лист бумаги в своих руках, пока боковым зрением не замечает, что в другом конце комнаты собралась толпа.

Он поднимает голову и, увидев меня, смешавшуюся с парнями, удивленно моргает.

– Что ты здесь делаешь?

Не совсем то радостное приветствие, на которое я рассчитывала, но тем не менее я улыбаюсь.

– Эй! Я подумала, что стоит зайти и поздороваться со всеми, прежде чем отправлюсь к тебе. – Я указываю пальцем на кексы. – Я принесла углеводы. Маффины с яблоком и корицей.

Его усталые глаза скользят по моему тонкому платью с геометрическим принтом и черным чулкам, а после хмуро переходят на Данте.

– Вы закончили?

Данте отступает от меня на шаг, как будто взгляд Кэла стал мрачным из-за того, как близко мы стоим друг к другу.

– Да, босс. Ты все уладил с Доусоном?

– Ага. – Кэл роется в карманах, а когда не находит то, что искал, вздыхает. – Ты можешь идти. Увидимся завтра.

В комнате повисает напряжение, из-за которого я никак не могу вздохнуть полной грудью. Когда Ике и Кенни обнимают меня на прощание, а затем уходят, Данте ненадолго задерживается, поглядывая на Кэла, который что-то достает из принтера.

Я прочищаю горло.

– Знаешь, в субботу я встречаюсь с друзьями, можешь с ребятами подъехать к нам, если захотите выпить. Место находится далеко отсюда, но было бы неплохо встретиться, – говорю я, все еще улыбаясь и стараясь не обращать внимания на настороженный взгляд Кэла, который исподтишка смотрит на меня. – То, что ты пришел в больницу, действительно много для меня значит. Думаю, я угощу всех.

На его лице читается нерешительность.

– Бишоп будет там?

– Не уверена, – пожимаю я плечами. – Мне показалось, ему это неинтересно.

– Увидимся завтра, Данте, – говорит Кэл грубым тоном и с предельно ясным посылом.

Мы оба смотрим на стол, затем снова друг на друга. Я заставляю себя улыбнуться, чтобы не показывать истинные эмоции.

Выдохнув, Данте делает еще один шаг назад и слегка кивает в знак согласия.

– Ага, скорее всего, я приду. Напиши мне адрес, милая. – Он машет мне рукой, а затем уходит. – Рад был тебя видеть.

– Взаимно. – Я наблюдаю за тем, как трое парней машут мне руками, а после исчезают в комнате отдыха. Когда в лобби остаемся только мы с Кэлом, я поворачиваюсь к нему. – Извини, что заскочила без предупреждения. Я заберу своих собак, а потом отправлюсь к тебе домой. – В ответ я слышу только что-то вроде ворчания, поэтому продолжаю: – Если ты не против, конечно. Я полностью пойму, если…

– Да, я хочу, чтобы ты осталась у меня, Люси, – говорит он, глядя на меня. – Это моя идея, помнишь?

Я сглатываю.

– Помню, но…

– Но ничего. Увидимся дома.

Хорошо.

Что-то не так.

Мне казалось, Кэл с нетерпением ждет нашего сожительства, но он ведет себя так, словно я доставляю ему неудобства. Не желая, чтобы он увидел мои мокрые от слез глаза, я разворачиваюсь и направляюсь к входной двери.

– Скоро увидимся, – бормочу я, чувствуя обиду и опустошение.

– У меня просто плохой день! – кричит он мне, когда я берусь за ручку двери. – Ты тут ни при чем.

Я оглядываюсь на него через плечо и слегка киваю. Он наклоняется вперед, опираясь на стол; вены на его руках вздуваются, а в глазах читается отчаяние. У меня щемит сердце.

– Я понимаю. Не беспокойся.

Я не понимаю и беспокоюсь.

Он сказал, что его настроение не имеет ко мне никакого отношения, но я не особо верю в это.

Унылый блеск в его глазах, чрезмерное употребление алкоголя, нависшая над головой темная туча – Кэл всегда был угрюмым и замкнутым, но сейчас все по-другому. Ощущение, будто я его спусковой крючок.

Его отрицательные заряды столкнулись с моими положительными, отчего над нами начинает сверкать молния.

Когда я снова поворачиваюсь, чтобы уйти, Кэл подходит на несколько шагов ближе, чем заставляет меня остановиться.

– Если ты хочешь пойти куда-нибудь с Данте, я не буду стоять у тебя на пути.

Я замираю и, округляя глаза, поворачиваюсь к нему лицом.

– Что? – Сердце ухает в пятки при этом заявлении. – Мне казалось, ты говорил, что от него одни неприятности.

– Не больше, чем от меня. – Он размашисто, но при этом медленно шагает ко мне. Похоже, внутренний конфликт Кэла доставляет ему такую боль, что на его лице проявляются морщины, а от сказанного того гляди и стошнит.

Его взгляд говорит: делай что угодно, только не встречайся с Данте.

Он смотрит на меня пронзительно и выжидающе.

Я озадаченно хмурю брови.

– Нет… он мне неинтересен в этом плане. Он просто друг.

Это правда – меня не привлекает Данте. Меня не привлекает никто, кроме Кэла.

Клянусь, он испускает вздох облегчения, от которого все его тело расслабляется. Плечи опускаются, а бицепсы подергиваются. После этого он быстро кивает мне, явно не желая настаивать на своем предложении.

– Ладно, хорошо. Тогда не встречайся с Данте.

Я хмурюсь еще сильнее, пытаясь понять его.

– Ты в порядке? – тихо спрашиваю я. Так тихо, что едва слышу, как вырываются слова.

Между нами повисает долгая пауза. В его молчании прячется столько всего, о чем он недоговаривает.

Наконец Кэл оживает и бормочет:

– Я в порядке. Увидимся позже.

Ложь рассыпается у меня под ногами, как конфетти, и я, кивая,