Если о нас узнают - Кейл Дитрих Страница 14

От этой мысли он улыбается, но его улыбка меня пугает. Джефф ясно дал понять, что нам не разрешено говорить на сцене – да и вообще когда-либо – о том, что не было одобрено лично им и его командой в Chorus Management. Эту группу создал он, а не мы, и вся власть принадлежит ему. Пока что его советы не сделали нам хуже, но Джефф ясно дал понять, как важно для участников группы контролировать свои высказывания. Оступившись, мы потеряем карьеру.

Рубен встает, ухмыляясь. Все покинули сцену, так что в этом огромном зале остались только мы вдвоем. Даже охранников не видно.

– Что ты делаешь? – спрашиваю я.

Он подносит руки ко рту и кричит:

– Большое спасибо, Лондон!

Голос эхом разносится по пустому стадиону.

Я встаю и подхожу к Рубену. Он все еще ухмыляется, словно что-то задумал, хотя я понятия не имею, что именно.

– Сегодня вы были невероятными зрителями, верно, народ?

Я оглядываюсь. Не вижу никого поблизости, но это совсем не значит, что за кулисами нет кого-то, кто может все услышать.

Или записать.

– Пока вы здесь, я хочу кое-что сказать. Уверен, все заметили, что у меня никогда не было девушки. Вообще-то дело в том, что…

– Тс-с-с! – шиплю я и зажимаю его рот рукой. Движение получилось инстинктивным, и теперь я стою совсем близко, моя рука на его губах. Его мягких губах.

Я смотрю на него, а он даже не вздрагивает – на самом деле его темные глаза на одном уровне с моими, как будто он полностью контролирует ситуацию. Как будто его главенство даже не ставится под вопрос, несмотря на то, что я зажимаю ему рот рукой. Как будто мои попытки сказать ему, что делать, просто его забавляют.

Я опускаю руку.

– Прости. Но разве ты не слышал, что только что сказала Эрин?

– Успокойся, Закари. На самом деле я бы так не сделал. Я не дурак.

Но я ему не верю.

Его слова звучат слишком отрепетированно.

Наш автобус останавливается перед отелем «Коринтия», и мы вслед за Эрин укрываемся от моросящего дождя в красивом золотом вестибюле. Эрин подходит к ресепшен, мы же остаемся на месте. На столе в центре зала стоят несколько стеклянных ваз с цветами. Я рассеянно касаюсь ближайшей, проводя кончиками пальцев по лепесткам.

Пытаюсь понять, что имел тогда в виду Рубен. Он явно подумывает о каминг-ауте со сцены и точно знает, что именно он скажет. В прошлом Рубен не возражал держать все в тайне от публики, ожидая подходящего момента. Раньше в его голосе сквозили нотки раздражения, словно он хотел, но не мог осуществить задуманное.

Рубен ловит мой взгляд и приподнимает бровь в немом вопросе. Мое внимание привлекают его губы. Очевидно, я слишком давно никого не целовал, потому что сейчас я думаю лишь о том, как его губы касались моей ладони. Они были такими мягкими. Я должен выяснить, каким бальзамом для губ он пользуется. Я хочу, чтобы мои губы были такими же, когда, наконец-то, снова поцелую девушку.

– Что? – спрашивает он.

– Ничего.

Мы идем за Эрин к лифту, и он поднимает нас почти до самого верха. Как только двери разъезжаются, мы попадаем в длинный золотистый коридор.

– Зак, это твой номер, – говорит Эрин, открывая дверь ключ-картой.

– Почему он первый? – спрашивает Энджел.

Думаю, все слишком устали, чтобы ответить. Даже его подкол прозвучал вполголоса.

– Спокойной ночи. – Я машу всем рукой.

Ребята машут в ответ, когда я захожу в номер, закрываю за собой дверь, а затем запираю ее. Номер потрясающий: с панорамным окном, из которого открывается вид на Лондон. Несмотря на усталость, я подхожу к окну и выглядываю на улицу. Это просто невероятно красиво. Виднеется мост, Лондонский глаз, включена подсветка. К сожалению, это все, что мне удастся увидеть в Лондоне, поэтому я должен наслаждаться тем, что есть, по максимуму.

Я касаюсь своих губ и задумываюсь, такие же ли они мягкие, как у Рубена, или нет? Но потом гоню эту мысль прочь.

Мой чемодан уже доставили в номер, поэтому я достаю сменную одежду. Хоть я и устал так, будто не спал целые сутки, мне нужно постараться не заснуть еще несколько часов, чтобы организм смог привыкнуть к новому часовому поясу, ведь на часах всего семь вечера.

Раздеваюсь и иду в ванную. Выкручиваю кран с горячей водой на максимум. Шумный поток льется вниз. Я встаю под душ и откидываю голову назад, чтобы горячие струи стекали по моему лицу. Ну и денек. Чаще всего душ помогает мне проснуться, но сейчас… Ничего.

Не похоже ли это на строки из песни… Ты горячий, как кипяток.

Нет, это чушь. Видимо, я начал бредить.

Наверное, поэтому я и зациклился на губах Рубена. Я в бреду, вот и все.

Выключаю воду и хватаю полотенце, обнаружив, что оно нагрелось на полотенцесушителе. Идеально.

Наконец-то почувствовав себя чистым, выхожу из ванной, натягиваю боксеры, прыгаю в кровать и забираюсь под одеяло, наслаждаясь прикосновением шелковистых простыней к коже. Я включаю телевизор, и первый канал, на который попадаю, показывает повтор Saturday Night Live. Прекрасно. На прикроватной тумбочке лежит мягкая золотая папка с меню обслуживания номеров. Я пролистываю ее. Странно, я голоден, но от одной мысли о еде мне становится дурно.

Я хватаю телефон и заказываю куриный суп и горячий шоколад «Черный лес», потому что я не могу не попробовать нечто подобное, если есть возможность.

Я кладу трубку и чувствую, что глаза начинают слипаться.

Нет.

Ну же, Зак, ты можешь это сделать. Подумай о горячем шоколаде.

Может быть, я могу просто закрыть глаза на несколько минут. Это не повредит. Когда принесут еду, стук в дверь разбудит меня, и у меня будет достаточно сил, чтобы пободрствовать еще немного.

Все в порядке.

Это разумный план.

Поворачиваю голову в сторону и закрываю глаза.

Когда я просыпаюсь в следующий раз, на часах три часа ночи. Свет и телевизор все еще включены, жалюзи широко распахнуты, а во рту мерзкий привкус.

Возможно, я отключился так сильно, что они даже не доставили еду. Я встаю с кровати и подхожу к окну. Здесь, должно быть, потрясающее отопление, потому что снаружи город выглядит дождливым и промозглым, а мне жарко. Смотрю, как капли стекают по стеклу, затем закрываю жалюзи, выключаю телевизор и свет. Я не так уж устал, но могу хотя бы попытаться заснуть. Иначе сполна заплачу за это.

Мой телефон загорается там, где я его оставил, – на прикроватной тумбочке. Опускаюсь на кровать и пролистываю уведомления.

Пришло сообщение в Snapchat от Рубена.

Рубен: Ты можешь заснуть?

Я включаю фронтальную камеру и делаю селфи. Я знаю, что сижу с голым торсом, но Рубен не чувствует ко мне ничего такого. Учитывая его предыдущий опыт, последний, к кому он привяжется, будет парень-натурал.

От мысли,