Браслет с шармами - Элла Олбрайт Страница 15

указывает на мои промокшие патлы, свисающие почти до самой талии. Прежде чем я успеваю ответить, он кивает на измятую футболку, которую я держу перед собой. – И классная майка, но мне она больше нравилась на тебе. Определенно выглядело лучше. – Отвернувшись, он взлетает по ступенькам вверх, перепрыгивая две за раз, и ни разу не оглядывается.

– Что? – Я глазею ему вслед, красная от смущения. Почему я вообще когда-то считала нас друзьями?

ДЖЕЙК

Ноябрь 2007

Шарм с машиной и шарм с морем

– Охренеть, это еще что? – Джейк нажимает кроссовкой на педаль тормоза, и БМВ, трясясь, останавливается.

Крутанув головой, он всматривается в просвет между сиденьями – обзор заслоняет зеленая машина. Он рывком тянет рычаг ручного тормоза и выскакивает из автомобиля. Подбежав к машине – это оказывается старый «Фольксваген-жук», – он хлопает ладонью по заднему стеклу.

– Стой! Ради бога, тормози!

Машина останавливается, окно водителя открывается, и появляется светловолосая голова. Волосы такие белые, что похожи на серебро.

– А? – повернув голову, она вздрагивает. – О, Джейк! Это ты?

Сердце Джейка подпрыгивает в груди. Лейла. Он думал, что она уже уехала в колледж в городе и изучает искусство. В последний раз они виделись восемнадцать месяцев назад, когда она вытащила его из моря. После того как он выставил себя идиотом, накинувшись на ее друга, а она обвинила его в том, что он ведет себя так же, как отец. Определенно не лучшие моменты жизни, но он был растерян, и, к его стыду, гордыня взяла верх над воспитанием.

К его гневу добавляется потрясение от того, что они встретились сейчас так неожиданно, когда он не готов к подобным эмоциям.

– Да, это я. – Его голос повышается; в нем слышится легкий северный перелив. – И не делай вид, что не виновата. Ты въехала в мою машину и пыталась смыться. Нужно обсудить страховку. А еще, кажется, бамперы зацепились, так что ты только хуже делаешь, пытаясь отъехать.

– Ладно, успокойся. – Ее голова исчезает, окно закрывается. Она выбирается из машины, а он обходит капот «фольксвагена», чтобы ее увидеть. – Вообще-то это ты в меня въехал. Эти места напротив друг друга, тут ни у кого нет преимущества при проезде, но я сначала сдала назад…

– Я так не думаю, Джонс, – растянуто произносит он.

Она щурит глаза.

– Не надо со мной так разговаривать, Джейк, и не будь козлом. – Она говорит мягко, но язвительно. – О нет, мне лучше быть поосторожнее, а то еще подумаешь опять, что снова веду себя как феминистка. – Она поднимает брови увереннее, чем раньше. – И откуда мне было знать, что бамперы зацепились? У меня нет рентгеновского зрения, как у Супергерл.

– А жаль, потому что с ним водила бы получше. И у меня явно было право ехать первым, потому что, что бы ты там ни думала, я сдавал назад первым.

Я дважды проверил зеркало. – Но он знает, что отвлекся, думая о встрече с Оуэном, и о всех тех вещах, которые изменились, но остались прежними, пока его не было.

Глубоко вдохнув через нос, который теперь украшает сережка-гвоздик, она выпрямляется в полный рост – все еще на несколько добрых сантиметров ниже его подбородка, – а потом размеренно выдыхает через рот. Он готов поставить на то, что она прилагает все силы, чтобы оставаться спокойной.

– Ну, страховые с этим разберутся, – кивает она. – Главное, что никто не пострадал.

– Пока я не приду домой, – бормочет Джейк.

– А?

– Ничего. Забудь. – Не ее вина, что у него такой отец. Что ж, по крайней мере, теперь они с ним одного размера. Он рассматривает Лейлу. Она невысокая и стройная, хотя серая куртка из искусственного меха, черные джинсы и ботильоны ее полнят. В левом ухе три сережки: звезда, луна и гранат. – Красивый прикид, – говорит он.

– Ага, – она моргает. – Пытаешься шутить?

– Прошу прощения?

– Про мой прикид, – спокойно отвечает она. – Прошлым летом ты вроде ясно сказал, что мое тело лучше никому не показывать.

Он издает смешок.

– Ты меня не поняла. Я подумал, что мокрая футболка тебе к лицу. – Она была потрясающе красивой той ночью: огромные темные глаза и бледная кожа в лунном свете.

– О, – она делает шажок назад и хмурит брови. – О, – повторяет она странным голосом, краснея.

Ее светлые волосы теперь длиной до плеч, кончики окрашены в сиреневый. Так на нее похоже – делать что-то необычное, не как все, но с ее светлыми бровями, бледной кожей и серыми радужками с узором из лепестков эффект получается на удивление мягким. Ей нужен более интенсивный цвет.

Он всегда считал ее живой, яркой. А еще он не может поверить, что она обрезала волосы. Они были такими чудесными.

– Джейк? – она наблюдает за ним; ее щеки розовеют под его пристальным взглядом. Когда она убирает маленькой изящной рукой волосы с лица, отправляя прядь за ухо, воздух наполняет аромат клубники. Он подмечает следы от угольного карандаша на указательном и большом пальцах и радуется, что она до сих пор рисует.

Смутившись, он проводит пальцем по шраму и выдавливает из себя улыбку.

– Извини. Я просто задумался. Ты все волосы обрезала.

– Не все. Но да, я хотела что-то поменять. – Она смотрит на его лицо. – Твой шрам немного заметнее, чем раньше, из-за того, что ты такой загорелый.

– И? – спрашивает он, чувствуя себя неловко и жалея, что она обратила на это внимание.

Она хмурится.

– Ничего. Очень по-пиратски. Необычно, а ты знаешь, что с этим у меня проблем нет. – Она делает жест, демонстрируя свою одежду.

Где-то вдалеке звонок издает три резких, пронзительных взвизга.

– О, черт. Мне нужно в класс, – она бросает полный паники взгляд на кирпичное здание позади. – Надо разобраться с машинами. Хочешь, я попробую проехать вперед еще раз или…

– Нет. Надо посмотреть сначала. – Он обходит ее машину сзади и наклоняется, чтобы разглядеть, где именно они сцепились.

Пока Джейк ощупывает бамперы в поисках повреждений, на стоянке появляется один из школьных работников, разгоняя сплетничающих студентов.

– У вас что, уроков нет? А ну, разбежались, звонок прозвенел! – рявкает мужчина. – А вы двое в порядке? – спрашивает он, шагая к ним. – Нужно позвонить в скорую или полицию?

Джейк качает головой.

– Все под контролем. Дайте мне пять минут, я разберусь. – Взглянув вверх, он встает в полный рост. – Черт побери, мистер Стрикленд. – Он делает паузу, потом добавляет: – Я думал, вы уже на пенсии.

Лейла фыркает, но тут же маскирует это под кашель.

– Как вы… – Учитель прищуривается, концентрируя на нем взгляд. – Джейк Хардинг. Я тебя помню.

– Да, сэр, – широко улыбается Джейк. Сложно удержаться. Мужик, кажется, в ужасе.

– Что вы здесь делаете?

– О, я подумывал вернуться, чтобы сдать экзамены. Я знаю, что немного задержался, но, думаю, попробовать стоит. Хотел готовиться к английскому. Вы были бы рады, правда?

– Я… а… – Лицо мистера Стрикленда белеет.

– Прекрати издеваться, Джейк, – делает ему замечание Лейла, – мы оба знаем, что это бред. Ты хотел поскорее отсюда убраться.

Она искоса смотрит на него.

Джейк засовывает руки в карманы джинсов.

– Она права. Я приезжал, чтобы с другом пообедать. Оуэном Плейтфордом. Мы как раз попрощались, и я уезжал, когда мы с Лейлой столкнулись. Я не собираюсь возвращаться обратно, не волнуйтесь.

Мистер Стрикленд расслабляется: грудь опускается, тревога покидает его тело.

– И чем вы занимаетесь сейчас? Сомневаюсь, что из вас вышло что-то путное, учитывая поведение в школе.

Усмешка Джейка исчезает от этого насмешливого тона, и он смотрит на старика.

– А вы совсем не изменились, да? – Он выпрямляет спину. – Зато я изменился. Получил базовое образование, ушел из школы в морскую пехоту. В прошлом году прошел офицерскую подготовку, все пять этапов, и отправился на первое задание пару месяцев назад. Что бы вы ни думали обо мне или о том, каким я был