Испытание для невесты - Хелен Хоанг Страница 16

Эсме задрожала еще сильнее и всхлипнула.

– Кто? Кого?

– Ее отец со своей женой.

Чушь какая-то. Наверняка этой девице приснился кошмарный сон. Каю давно не снились кошмары, если не считать сексуальных фантазий, но давным-давно, когда это случалось, ему помогало только одно. Он обнял ее крепко-крепко.

Из груди Эсме вырвался прерывистый вздох, дрожь утихла. Кая охватило странное удовлетворение – даже лучше, чем когда сходятся цифры на заправке или в ресторанном счете. Ему удалось ее утешить! Обычно происходило прямо противоположное.

Он продолжал обнимать девушку, полагая, что ей нужно время. А если совсем уж честно, ему нравилось ее обнимать. В почти полной темноте спальни Кай мог признать, что ему приятно прикосновение гладкой кожи Эсме, вес ее тела, запах – женственный, чистый. Как ни странно, никаких ноток рыбного соуса. Это было лучше, чем три пуховых одеяла. Он прижался щекой к ее лбу.

Всхлипы прекратились. Девушка поерзала, устраиваясь поудобнее, и Кай понял, что вновь испытывает эрекцию. Черт, если она будет вертеться, то наверняка заметит.

– Ну, успокоилась?

Эсме слезла с его коленей, слава богу, не задев эрегированный член, и он потер грудь в том месте, где высыхали ее слезы.

Они долго молчали. Девушка несколько раз начинала говорить, но замолкала на полуслове.

– Можно, я сегодня посплю здесь? – спросила наконец она. – Дома я всегда сплю с мамой, Нгоай и… Я не буду к тебе прикасаться, обещаю… Если ты сам не захочешь…

Ее глаза загадочно блеснули.

Если я не захочу… чего? Она что, имеет в виду секс? Нет, секса он не хотел. На самом деле, если честно… Его тело, во всяком случае, проявляло огромный энтузиазм. Но надо думать головой, и все такое. Секс означает романтические отношения, а он для этого не создан, значит, секса следует избегать. Кроме того, Кай не выносил прикосновений. С объятьями еще ничего, а вот остальное… Ему пришлось подробно объяснять парикмахеру, какие прикосновения терпимы. Не хватало еще давать подробные инструкции женщине перед половым актом.

Кай окинул взглядом пустую половину огромной кровати. Покрывало лежало ровно – ни складочки. Ему нравилось, что по утрам приходится заправлять только одну сторону – на которой он спал.

Девушка отодвинулась и тихонько сказала:

– Извини, я пойду…

Он откинул одеяло.

– Ладно, укладывайся.

Черт, зачем я это сказал? Каю вовсе не хотелось пускать ее в свою кровать. Но у бедняжки был такой вид, точно она может в любую секунду расплакаться снова. Она не должна грустить. Эсме всегда счастлива, всегда улыбается.

Девушка прикрыла рот рукой.

– Правда?

Кай понял, что сделал глупость. Откинув волосы со лба, он предпринял последнюю жалкую попытку спасти свою шкуру.

– Я могу храпеть.

– Моя бабушка храпит, как бульдозер. Я привыкла! – просияв, воскликнула Эсме.

Вот в чем дело. Ее улыбка, – почему-то очень нужная ему.

Девушка забралась под одеяло, положила голову на подушку и свернулась клубочком. Кай лег на спину и уставился в потолок. Между ними было не меньше полуметра свободного пространства, но сердце из груди выскакивало.

Ему приходилось спать на одной кровати с кузинами, но это было совсем другое. Он не чувствовал к ним влечения. Те девушки не рубили деревья ножом для мяса, не надевали его трусы, не хотели выйти за него замуж. И не бежали к нему, когда приснится плохой сон. А Эсме бежала.

– Спасибо, милый Кай, – сказала она.

Он натянул одеяло до подбородка.

– Пожалуйста, постарайся выспаться. Завтра свадьба моей кузины Сары. – Вспомнив, что не удосужился рассказать Эсме о Саре и ее предстоящем замужестве, он добавил:

– Ты не обязана туда идти, если не хочешь, а мне придется. Ну, как?

– Я знаю, мне твоя мама сказала. Я бы хотела пойти.

По голосу было слышно, что ей этого очень хочется. Ну, хоть кто-то повеселится.

– Ладно, – вздохнул Кай. – Доброй ночи, Эсме.

– Приятных снов, Ан Кай.

Некоторое время он чувствовал на себе ее теплый взгляд, а вскоре она уснула. Эсме не храпела и занимала очень мало места, и все же само ее присутствие вселяло тревогу.

У меня в постели женщина, вся жизнь перевернута вверх тормашками, а завтра еще эта дурацкая свадьба.

Кай за всю ночь не сомкнул глаз.

Глава 8

На следующий вечер, когда они ждали начала церемонии в бальном зале, украшенном позолоченной лепниной, Кай неожиданно сказал:

– Этой свадьбе чего-то не хватает.

Эсме недоуменно оглядела роскошное помещение, в котором царила атмосфера французского дворца: хрустальные канделябры, изысканные букеты живых цветов.

– Чего же?

– Я думал, может, ты знаешь.

– Я? – удивилась Эсме.

– Никак не могу понять…

Кай прокашлялся и оттянул воротничок, словно ему было нечем дышать. Эсме вновь огляделась по сторонам, но не заметила ничего необычного. Разумеется, она плохо представляла, какой должна быть американская свадьба. Строго говоря, она и во вьетнамских слабо разбиралась, поскольку сама пропустила эту стадию отношений с противоположным полом. Чего здесь может не хватать? Все вокруг просто идеально, лучше и быть не может!

Заиграла флейта, и в центральном проходе появилась маленькая девочка со смешными хвостиками. Она разбрасывала розовые лепестки, идя между рядами мужчин в красивых костюмах и женщин в нарядных аозаях[3] и вечерних платьях. Невеста в пышном полупрозрачном наряде, словно сотканном из облаков, взяла под руку своего отца и двинулась к алтарю, где ждал суженый. Жених смотрел на нее так, точно никогда не видел девушки прекраснее.

У Эсме перехватило горло. До боли захотелось оказаться на месте этой девушки. Не надо ни живой музыки, ни золотых подсвечников, ни платья, сотканного из облаков, а вот все остальное…

Пока шла церемония, Эсме смотрела не на жениха с невестой, а на Кая. Молодой человек сосредоточенно наблюдал за происходящим, слушал клятвы молодоженов, а ей хотелось протянуть руку и погладить его по лицу, ощутить близость. Они сидели рядом, но чувствовали себя такими далекими друг от друга.

«Станет ли он когда-нибудь моим?» – думала она. Прошлой ночью, рядом с Каем, Эсме впервые уснула спокойно и не терзалась ни кошмарными снами о том, что отец девочки и его богатая жена отбирают у нее дочь, ни сопутствующим чувством вины за свой эгоизм. Она постоянно напоминала себе, что сделала это не только для себя, но и ради дочери. Эсме надеялась, что сумеет разбудить в своей душе любовь к этому странному парню. Если он откроет ей свое сердце. Она чувствовала, что почти