Венецианское наваждение - Анастасия Амбер Страница 17

– Ну, позвони Бьянке, попроси вернуть приглашение, – пожала плечами Франческа. – Придумай же что-нибудь.

– Я оплачу билеты для… господина шута и его дамы, – раздался рядом с ними высокомерный, с ироничной усмешкой, низкий голос с сильным американским акцентом, заставив их обернуться.

У входа во дворец стоял высокий чумной доктор под руку со своей спутницей. Леонардо вздрогнул от острого укола ревности. Это было совершенно невыносимо видеть их вместе на балу в честь Дня всех влюбленных. Бьянка была в том же самом небесно-голубом платье Венецианской дамы и расписанной золотистыми блестками и камнями маске, которую они выбирали вместе год назад. Он еще тогда заметил, что прозрачные камушки, обрамляющие прорези глаз маски, напоминают ему слезы, но она лишь рассмеялась в ответ.

Приняв у Ричарда входные билеты для разбушевавшегося джокера и его спутницы, охранник любезно отошел в сторону, пропуская их во дворец.

Уже у входа Леонардо поднял на Бьянку глаза, встретившись с ней взглядом. Не в силах вынести его осуждающий взгляд, девушка смущенно отвела глаза. Она начала сомневаться, было ли это правильным решением попросить Ричарда купить билеты для своего бывшего парня с его новой подругой. Потому что сейчас им придется провести весь вечер вместе. И только одному богу известно, чем это может закончиться.

Глава 17

Бьянка считала себя вполне современной девушкой, практично использующей все блага цивилизации. И несмотря на то, что она родилась и выросла в таком классическо-романтичном городе, как Венеция, в силу возраста и, вероятно, особенностей характера она не особенно задумывалась о той истории, которую хранил ее город.

Однако она и представить себе не могла, какое глубокое впечатление на нее произведет посещение гала-ужина на День всех влюбленных. Вся атмосфера торжества, освещение, звуки и запахи, переносили переодетых гостей назад, в Средневековую Венецию. Дворец Ка Вендрамин Калерджи, роскошно украшенный античной мебелью и статуэтками, точь в точь копировал обстановку того времени. А причудливо разодетых гостей было не отличить от настоящих античных герцогов и вельмож.

Несмотря на смену поколений, программа торжества мало отличалась от старинных обычаев. Как никогда кстати было не малоизвестное выражение «Хлеба и зрелищ», ведь по сути праздненство сводилось к праздничному ужину в сопровождении выбора превосходных итальянских вин, а также разнообразным представлениям и танцам.

– Могу я пригласить мою очаровательную даму на танец? – после очередного бокала вина галантно спросил Ричард, протянув Бьянке руку. И, не дожидаясь ответа, он уверенно подхватил ее из-за стола и закрутил в ритме музыки.

Выпитое вино кружило ей голову, и она, не задумываясь, отдалась во власть момента и позволила себе окунуться в омут чувств и эмоций. Его крепкие руки обхватили девушку за талию, и ее сердце бешено забилось от его близости. В его прикосновениях чувствовалась спокойная уверенность, а не грубый напор, как у Леонардо. Ричард наклонился поближе к ее лицу, кончиком маски слегка касаясь щеки, и его теплые ладони еще сильнее прижали Бьянку к себе.

– Ты выглядишь сегодня превосходно, – изменившимся вдруг голосом, прошептал он прямо ей на ухо. – Мне так хорошо с тобой… Мне больно думать о том дне, когда мне придется уехать, и я больше тебя не увижу.

Бьянка сама не хотела об этом думать. Этот карнавал был совсем не похож на все остальные, и она отказывалась думать о будущем, желая наслаждаться моментом.

– Давай уедем отсюда вместе, – вдруг предложил он, жарко прижав ее к себе и двигаясь в такт музыке. – Сначала попутешествуем по Европе – Франция, Германия, а потом уедем ко мне в Нью-Йорк. Я обещаю, я обо всем позабочусь. У тебя будет все, что ты захочешь. Ну?

Это был уже не первый раз, что он заводил об этом разговор. В первый раз, тогда, в кафе, ей казалось, он просто шутит. Но сейчас он заговорил об этом снова. Но девушка и представить себе не могла, чтобы оставить здесь всю свою жизнь ради человека, которого она, по сути, едва знала. И не смотря на внезапно возникшую к этому незнакомцу симпатию, она понимала, что она для него оставалась – по его же словам – карнавальным развлечением, увлечением, гидом, не более того.

– Ричард… – после долгой паузы попыталась возразить она, но он тут же воодушевленно продолжил:

– Ты когда-нибудь видела Эйфелеву башню в Париже, Бьянка? Или статую свободы в Нью-Йорке? Со мной ты сможешь посмотреть все, что захочешь. Мы будем много путешествовать.

Он боялся опять услышать в ответ «нет», поэтому продолжал говорить и говорить, не переставая:

– Я уверен, тебе понравится в Нью-Йорке, – нежно скользя руками по ее спине, прошептал он ей на ухо. – Там ты сможешь участвовать в самых престижных конкурсах красоты, по сравнению с которыми этот парад Марий – просто детский лепет. О тебе узнает весь мир! Разве не об этом ты мечтала?

Ричард искусно приводил самые веские аргументы, так, что Бьянка на мгновение начала колебаться.

– Но… зачем вам это, Ричард? – удивленно спросила она, пытаясь рассмотреть его глаза в полумраке дворца. – Зачем я вам там? Когда закончится карнавал, все опять встанет на свои места, и вы забудете обо мне, вашем Венецианском гиде. Давайте просто наслаждаться сегодняшним балом.

Ричард вдруг остановился и тоже всмотрелся ей в глаза. Если бы не эти дурацкие маски, он бы сейчас не смог удержаться, чтобы прижаться к ее губам. И не потому, что все другие аргументы были исчерпаны, а просто он почувствовал, что наверно пора перестать играть в прятки. Вначале он боялся испугать ее, будучи чересчур откровенным о своих чувствах, но скоро может быть уже поздно. И пришло время открыться ей.

– Бьянка, – хрипло прошептал он, наклоняясь к ее уху, – я буду с тобой откровенен… Наверно, мне надо было тебе об этом сказать в самом начале, но я не хотел торопить события…

И в этот самый момент, перебивая Ричарда, ведущий праздничного бала по динамикам объявил главный танец всех влюбленных, и в то же мгновение прямо перед ними из ниоткуда появился джокер с колокольчиками в шляпе.

– Сейчас моя очередь! – торжественно провозгласил он и протянул Бьянке руку, приглашая ее на танец. – Прошу!

Полностью закрытая маска чумного доктора скрывала лицо Ричарда, но через прорези для глаз можно было заметить, что он гневно прищурился, испепеляя своего соперника